Дмитрий Манасыпов - Район : возвращение
Двух с гривами валю ещё на самом подходе к той черте, за которой было ещё безопасно, а вот гориллу не успеваю… хватает времени только на то, чтобы отмахнуться от неё автоматом. Тварь врезается в меня всей своей немаленькой массой, отшвырнув назад и заставив проехаться на пятой точке чуть ли не с метр. Ошибку она сделала одну, но зато смертельную. Вместо того, чтобы подскочить к хитрому и дрожащему за свою жизнь рейдеру сбоку и попытаться навалиться сверху, вцепившись клыками в шею, резус-горилла решила красиво и могуче задавить меня с прыжка… умница просто.
Не знаю, каков по времени норматив выхватывания пистолета из набедренной кобуры в случае утери основного оружия, в моей учебке его не было. Подозреваю, что если таковой и существует, то где-то в совсем серьёзных учреждениях, да тои не суть. Вместо того, чтобы попытаться достать из-под самого себя повисший на ремне автомат, воспользовался так любимой мною старушкой "Гюрзой". Со стороны это, наверное, выглядело так:
Раз, и гордый и несгибаемый рейдер Пикассо едет на собственной заднице по чуть влажной траве и жирной чёрной земле, подрабатывая чем-то типа культиватора на мускульном ходу…
Два, он падает навзничь, чуть не приложившись своей глупой и дешёвой головой в дорогущем шлеме об поваленный столб линий электропередач…
Три, большая мохнатая фигура с места прыгает, отталкиваясь от земли мощными нижними конечностями и взрывая целый фонтан из перегноя и травы…
Четыре, рука рейдера Пикассо мелькает в районе ремней набедренной кобуры, а в его тупой башке вертится мысль только о том, чтобы успеть…
Пять, и обезьяна продолжает свой полёт, готовясь ударить по человеческому телу всем телом, раздавить, смять, порвать в клочья…
Шесть, матовый ствол смотрит вверх. Большой палец опускает вниз флажок предохранителя, а указательный уже выбирает спуск. Патрон уже давно в патроннике, в нарушение всех возможных инструкций и советов… а как ещё в Районе возможно?..
Семь, возможно, что тварь понимает то, чем ей это грозит, и почти достав цель, она ревёт, протяжно и грозно. Но она обречена, и это понимание на мгновение видится мне в её маленьких красноватых глазёнках…
Восемь, и боёк бьёт по капсюлю, воспламеняя порох в гильзе и выталкивая вперёд плавных очертаний маленький снаряд, следом за которым уходят ещё три…
Девять, и рёв резко прерывается треском и чавкающими звуками. Вместе с ними заканчивается и гордый полёт новоявленной летающей особи в Районе, отшвыривая её чуть в сторону…
Ох, етит твою за ногу, гамадрила несчастная, ни дна тебе, ни покрышки! Да чтобы тебе попасть в самый страшный уровень обезьяньего чистилища, если такое существует!!! Больно-то как, мама дорогая… как будто катком сверху проехались и ещё колотушкой для свай припечатали… а что у нас вообще творится?
Еле успел выпустить оставшиеся патроны прямо в обе морды цербера, грозно метнувшегося к моей раскоряченной чахлой фигуре. Перевернулся, вытаскивая АК, выпустил длинную очередь в сторону тройки, не пойми как затесавшихся в общую толпу стиго-лемуров, метнувшихся с тыла к Сдобному. Краем глаза зацепил то, что парни Сокола вошли в совсем активную фазу столкновения с изменёнными рейдерами, и рванул к сестре, где Андерсону приходилось совсем туго.
Кота обошли сзади несколько псов, сейчас сбивших его с ног и старающихся разодрать плотную ткань армейского защитного костюма. Рейдер катался среди оскаленных пастей, отбивая их в стороны прикладом, изредка стреляя, стараясь попасть в головы. Одному из псов уже практически удалось добиться своего. Орфо вцепился в толстую накладку наколенника, дёргая своей уродливой башкой во все стороны, и кевларовая ткань, которая держалась с помощью специальной тканевой пайки, подавалась, треща и разрываясь. Это волосатое и хищное хамло, неприученное к цивилизованным методам общения с представителями человечества, мне удалось убрать быстро. Но Андерсон явно не оценил моего энтузиазма, который выразился в выстреле в упор в голову пса. Густая и бурая жидкость, заляпавшая весь шлем Кота, лишила его обзора, что он выразил в мою сторону таким отборным матом, что я даже позавидовал. Не знаю, как во время такой трёпки человек мыслит и что склонен орать, но два новых выражения мне довелось услышать как раз в тот момент, когда пристрелил следующего четвероного. После этого милые зверушки полностью переключились на меня, явно желая доказать, что они намного круче и сильнее. Не получилось…
Когда Кот смог, наконец-то, встать и стереть всю дрянь, что заляпала забрало шлема, меня уже не было рядом, а оставшиеся псы лишь в последний раз подёргивали своими когтистыми кочерыжками. Но скучать ему не пришлось, так как нужно было идти и помогать парням Сокола, которые сошлись со своими противниками практически на ножах. И счёт был не в их пользу.
Единственное позитивное, как я понял, было то, что сестра смогла засечь поводыря. И сейчас, прикрываемая со спины Точиновым, начала его планомерный отстрел. Это немедленно отразилось на поведении всей стаи, которая применила самый замечательный в данном случае приём, то есть бросилась врассыпную. Не все, конечно, особи решили дать четвёртую космическую, удирая от лихих рейдеров, но большая часть молниеносно рассыпалась по массиву, стараясь следовать одному из самых старых инстинктов, то есть самосохранению. А вовсе не тому, что мог сейчас подумать какой-нибудь испорченный дурень, навроде того же Кота.
Наблюдать за охотой сестры времени у меня не было, нужно было спасать ребят. Сокола прижали к той самой бетонке, и было видно, что бродягу неплохо зацепили. Не мог понять то, почему обе стороны пошли в рукопашную, но уж как случилось, так случилось.
Давать противникам фору в виде благородства лично я даже и не собирался, атаковав ублюдков одновременно со Сдобным, и с тыла этак по подлому. Так сказать, применив хитрый военный приём и пользуясь неожиданностью и перевесом в живой и огневой мощи. Тем более, что мой друг и напарник уже успел решить самую главную проблему, убрав пулемётчика, который сейчас сидел у стенки остановки, свесив голову с роскошными рогами вниз и пуская кровавые слюни вперемежку с пузырями на собственную, развороченную пулями грудь. Не воспользоваться таким моментом было бы просто глупо.
Мы успели, оказавшись рядом в тот самый момент, когда Казака, воткнувшего нож в горло индивидуума болотного цвета, с растущими прямо из спины длинными махрами маскировки, осадило сразу двое, вооружённых большими тесаками. Убрали мы их незамедлительно, двинувшись к Соколу, которого атаковал последний из бывших рейдеров.
Барину наша помощь была явно не нужна. Один из двоих, решивших атаковать нашего улыбчивого здоровяка, уже валялся на земле. Красивым таким натюрмортом, украшенным рукоятью десантного ножа, вогнутой в глаз по самую гарду. На долю второго, прямо таки скажу, незавидную, выпала любимая бариновская фишка. Отработанный приём, при котором противник, несмотря на все его Изменения, оказывается в роли беспомощного котёнка. И впоследствии ведущий к необратимым изменениям в костной и мышечной тканях. Обычным языком – захват руки, толчок в локоть с последующим переломом, удар в колено, с тем же эффектом. После чего крепкие лапы нашего друга ложатся на голову и под подбородок, резкий рывок вверх и чуть в сторону, мерзкий хруст… и всё. Поле боя за нами, и теперь нужно попытаться понять то, что случилось, оценить обстановку и выработать дальнейшие действия.
– Спасибо. – Сокол сидел, прижавшись спиной к выщербленному бетону, увенчанному проржавевшей короной люка. – Не смогли бы сами справиться, это точно.
– Да брось, брат. – Я присел рядом с ним, доставая индивидуальный перевязочный пакет из подсумка. – Смеёшься что ли? Вы как умудрились попасть-то так?
– Хрен его знает, генацвале. – Моему другу довелось быть офицером рядом с теми местами, где ещё свежи предания о президенте, обедающим галстуками вместо тех же самых гамбургеров, так щедро присылаемых его заморскими друзьями. – Накрыли они нас чем-то, детекторы не сработали. Замаскировались так, что и незаметно было. Чугун там как?
– Не особо. – Барин возник рядом. – Жить будет, в сознание пришёл, но, по-моему, сейчас опять вырубится.
– Херово. – Сокол поморщился, когда я начал затягивать бинтовку. – Эй, ты осторожнее не можешь?
– Ты неженка. – Констатировал Барин. – Хнычешь как девчонка, хотя нет. Прости, Скопа. Ноешь как натуральный половозрелый ахтунг голубого цвета.
– Сам ты ахтунг. – Соколище улыбнулся своей неотразимой детской улыбкой. – Иди ты…
– Щас пойду. – Барин покачал головой. – Чего делать будем, лучше скажи. Чугунину я здесь не брошу, а куда тащить-то?
– Да кто его бросит-то? – Незаметно оказавшийся рядом с нами Сдобный сплюнул. – Сейчас носилки сделаем и потащим. Андерсон, иди сюда.
