Дмитрий Дашко - Подземка
Во снах я вижу два мира: прошлое (оно почему-то рисуется мне в светлых пастельных тонах) и настоящее (тёмное и страшное). И почему-то не вижу будущего. Наверное, его просто нет. Оно не существует.
Сегодня мне ничего не привиделось, просто мрак, чернота, в которую я провалился как в бездонный омут и вынырнул оттуда уже посвежевшим. Вот что значит — дрых без задних ног.
Разбудили меня без особых церемоний. Сначала лязгнул замок, потом вошли двое, по всем признакам тёртые калачи, много повидавшие и ещё больше умевшие. Такие в огне не горят и в воде не тонут.
— Гена, — протянул руку стриженный под ноль парень, обладатель сломанного боксёрского носа, жёсткого как наждак взгляда и широких плеч.
Я ощутил, как его кисть прессует мои пальцы. Силушка у Гены была не хуже, чем у былинного богатыря.
— Слава, — поздоровался второй гость. Он был чуточку пожиже напарника, но вполне мог сделать из меня фарш, если б захотел. — Будем знакомы.
Он тоже вознамерился сделать из моей ладони блин, сжав её будто тисками.
— Саня, — назвался я. — Рад знакомству.
Гости присели, зажав меня с двух сторон. Они нависали надо мной будто две скалы. Я чувствовал себя утлым судёнышком, норовящим проскочить между Сциллой и Харибдой.
— Слышь, Саня. Ты извини, что так вышло. Ашот Амаякович мужик в целом правильный, порядок на станции блюдёт.
Документов при вас нет, кто вы и откуда взялись на самом деле не разберёшь. Может казачки какие засланные от соседей. У них там свои законы, зоновские, а у нас тут типа демократия, — заговорил Гена. — Вот он и подстраховался.
— Да ничего, мужики, я не в обиде. Соображаю что к чему, — кивнул я, до конца не понимая, чем вызван интерес к моей довольно скромной персоне.
Извиняться у нас обычно не принято, тем более, когда речь заходить об официальных властях, а майор, заславший нас в изолятор как ни крути глава администрации, то есть первый человек на станции. Во всяком случае, так принято считать. Если насчёт меня и Лило с Центральной пришли какие-то цэ-у, никто бы не стал стелиться перед нами ковриком.
Выпнули бы в туннель, помахали на прощанье ручкой и всех делов. А тут с утра пораньше явилась целая делегация, и хоть имена у парней вполне себе заурядные, чувствую я, что гости у меня не из последних. Уж больно независимо держатся, могут и права покачать, и по морде съездить с одинаковым усердием. Из таких обычно и формируют поисковые караваны. Предположение подтвердилось почти сразу.
— Тебе наверху бывать приходилось? — не стал ходить вокруг да около Слава.
— Скрывать не стану, приходилось и не раз, — подтвердил я.
— То есть мы в тебе не ошиблись, и ты из поисковиков, — сделал вывод он.
— А что это у меня на лбу написано? — попытался отшутиться я, но Слава принял меня всерьёз.
Он кивнул:
— Написано. Сам понимаешь, рыбак рыбака… У тебя часики-то какие? — Слава рассмотрел циферблат моего хронометра и понимающе хмыкнул. — То-то и оно. Правильные у тебя часики, наши. А ты ещё спрашиваешь. У самого такие, — Он с гордостью продемонстрировал свои. — О том, что ты один из нас мы сразу узнали, когда из каравана вернулись.
Сразу не навестили, уж извини — раны зализывали, зато сегодня с самого утречка нагрянули.
— И чем же я обязан вашему визиту? — удивился я. — Будь я хоть трижды поисковиком, корпоративного братства у нас, насколько мне известно, не существует. Все мы сами по себе, в отдельных котлах варимся, одну ложку по кругу не пускаем. Дружим в пределах каравана, брататься на другие станции не ходим.
— Всё верно, Саня, но у нас тут серьёзная заварушка случилась, — горестно вздохнул Слава.
Набрав воздуха побольше, он продолжил:
— В общем, были мы вчера наверху, и пощипали нас там изрядно. Давненько, я тебе скажу, такого с нами не случалось, а я в поисковых партиях не первый год. Чудом на базу ушли.
— А что случилось? — вяло поинтересовался я.
Чужие проблемы пока меня не касались, хватало и своих, причём с избытком.
Слава хоть и понял, что если я не зеваю, то скорее из вежливости, тем не менее продолжил рассказ:
— Представляешь, угораздило нас аккурат на гнездо гарпий нарваться. Те нас тут же срисовали и тогда началось… Сам понимаешь, они такой трамтарарам подняли, что твари со всего города, наверное, припёрлись. Атас был полный. Еле-еле вырвались, но с жуткими потерями, почти половина ребят полегла. Теперь у нас недоштат да такой, что чисто конкретный ахтунг. С новобранцами всегда было туго, ссыт народ в наши ряды записываться. Так что появление на станции опытного поисковика это прям как выигрыш в лотерее, манна небесная.
— Невелико счастье, — ухмыльнулся я.
Слава хлопнул меня по плечу, да так, что едва не устроил мне перелом:
— Не скажи, Саня, не скажи. Вовремя ты у нас появился, будто нарочно подгадал. Мы с ребятами замучались дырки в расписании латать, а тут такой подарочек. — Он хохотнул. — Не знаю, каким лешим тебя сюда занесло и знать не хочу.
Я с деловым предложением обращаюсь: иди в наш караван. Пайку положим царскую, девок будешь трахать самых лучших, на время карантина никаких тебе работ все две недели. Будешь как сыр в масле кататься. Ну, как тебе предложение? — Он выразительно посмотрел на меня, будто заранее знал мой ответ.
Я помялся:
— Ребята, предложение, конечно, ваше заманчивое, но не всё так просто. Меня ж вроде по поручению направили. Я должен на Центральную девушку, что со мной сейчас заперта, доставить. Иначе проблем будет — мало не покажется. А вот на обратном пути, так и быть, покумекаю. Меня на Двадцатке ничего вроде не держит, да и не держало никогда.
— Подожди, так ты с Двадцатки что ли? — вдруг насупился Гена.
— Ну да, — кивнул я. — А вам что, не говорили?
Гена отрицательно мотнул головой:
— Ни словечка. Знаешь, Саня, это в корне меняет всё дело. У нас к парням с Двадцатки старые счёты. Они нас не так давно в хороший оборот взяли, когда мы по ошибке на территорию их попастись приехали. Перестрелка была, что в гангстерском боевике. Я сам едва пулю не словил, спасибо корешу, — он взглянул на напарника, — вытащил из заварушки.
Ясен перец, такое не забывается никогда и ещё дольше. Я вашим глотки грызть готов хотя бы за то, что они Петруху Мосольцева тогда завалили. Может ты, Саня, из числа тех парней, что тогда по нам из «калашей» садил?
— Всё возможно, Гена, — не стал отпираться я. — Расклад рядовой: вы занимались браконьерством, мы вас осадили.
Нормальная штатная ситуация.
— Штатная?! — вспыхнул собеседник. — Ваши палить начали без всякого предупреждения. Сразу огонь на поражение открыли. Меня после этого такая злость взяла, веришь: хотел к вам пробраться и всю Двадцатку гранатами закидать.
— Ты псих, Гена? — тихо спросил я.
— Что?! — глаза поисковика вдруг налились бешенством. — Встань, падла!
— Я тебе не падла, — спокойно сказал я, но, на всякий случай поднялся. — Выбирай выражения.
Мы встали напротив друг друга.
— Повтори, что ты сказал, — потребовал он.
— Я думаю, что ты перенервничал. Успокойся, переведи дух, — попросил я.
Связываться с человеком находящемся в маловменяемом состоянии опасно. К тому же к нему в любой момент мог присоединиться напарник. Не было никаких сомнений, чью сторону займёт Вячеслав в разгорающемся конфликте. Вдвоём они сделают из меня отбивную, даже не вспотев.
Похоже, и Слава дал волю эмоциям. Его кулак едва не свернул мне челюсть на сторону. Голова мотнулась, в ушах зазвенело. Я сплюнул сгусток крови на пол, прохрипел:
— Ну, спасибо тебе, Гена, — и, отскочив, хорошенько врезал ногой ему в солнечное сплетение.
Будь у поисковика хоть супернакачанный пресс Шварценеггера, ему всё равно не удалось бы смягчить последствия.
Гена хекнул и сложился пополам. Его сразу вырвало желчью.
— Слава, — прохрипел он и забылся.
— Ах ты, гад! — Не удержался второй, но я уловил нужный момент и угостил Славу встречным, который угодил прямиком в не раз и не два сломанный нос.
Поисковик хрюкнул и свалился рядом с согнувшимся пружиной напарником. Вот уж не ожидал от себя такой прыти.
Обычно я добрый и пушистый, если против шерсти не гладят. А тут прямо как озверином обожрался. Если такая пьянка пойдёт и дальше, выведу из строя все уцелевшие караваны станции.
Так себе перспективы. Мне же ещё возвращаться надо. Здесь не грохнут, так на следующей приголубят. Дружки убитых уголовников почти наверняка озаботятся приготовить алаверды.
Сделав нужные выводы, я решил не доставлять недоброжелателям удовольствия поквитаться со мной и попытался удрать из изолятора, благо дверь оставалась открытой. Вытащу Лило и бочком-бочком в сторону туннеля, там, глядишь, что-нибудь и придумаем. Не мытьём так катаньем преодолеем посты, добежим до соседей. Может они более вменяемые.
