Артем Каменистый - На руинах Мальрока
Ага — размечтался… Через стены эти, само собой, дорог немало и троп. А у меня людей раз-два и закончились… Все равно что Кремль Московский попытаться оборонять парой солдат от всей армии Чингисхана.
А какая альтернатива? В одиночку, мало что понимая, бежать непонятно куда? Оставаться-то нельзя, да и не хочется — надоело здешнее гостеприимство… А тут и статус, и средства, и кое-какие любопытные перспективы.
Ладно Дан — пойдем по пути наименьшего сопротивления.
— Хорошо — думаю, ваше предложение наилучшим способом распутывает ситуацию. Хотя я не представляю, как продержаться там три года, если за нас всерьез возьмутся.
— Мы поможем по мере сил, но возможности наши ограничены, — вздохнул герцог.
— Мне нужны солдаты, инструменты, скот, семена — мне ведь даже кормить всю эту толпу нечем.
Королева, изобразив стандартную ледяную улыбку, пояснила:
— Не думайте, что мы отправили их в Межгорье голодными и босыми. Сэр страж: ваши люди получили помощь в приобретении новых повозок, и этим наша помощь не ограничилась. Коровы, лошади, овцы, козы, птица — все получили лично от меня. Зерно, продукты, ткань на одежду, инструменты, оружие — про это тоже не забыли. В спешке, возможно, не все предусмотрели, да и запасы не столь обильны, но там, на месте, их можно пополнить: наша армия не успела похозяйничать — очень торопились. Так что, думаю, найдете чем поживиться. Вы уж простите, но казна пуста — королевство в долгах. Война слишком дорогое удовольствие… С солдатами тоже немного поможем — уже выделили в сопровождение небольшой отряд латников. Передадите их командиру письмо от меня. Он преданный человек и опытный — пригодится вам там. Больше извините — помочь не можем. Гарнизон в крепости на Шнире будет поставлен в известность о вас, но он невелик, и воинов хороших почти нет, так что даже не думайте на него всерьез рассчитывать. Да и карающие могут иметь там своих людей — держитесь настороже. Усилить вас попросту нечем: мы даже из тюрем вытащили всех, мало-мальски пригодных для несения службы… королевство истощено Тьмой…
Минутное неловкое молчание — все ждут от меня ответ, а я молчу, все еще вяло перебирая варианты, которых до обидного мало.
Эх, знать бы, где здесь безопасное место можно найти — бежал бы без оглядки. Но не знаю — чужой я здесь.
А может и нет такого места…
* * *
— Привет Тощий! Тебя разве еще не повесили?!
Епископ, привычный к повадкам Зеленого, не обиделся:
— Дан! Вы нашли свою птицу! Я рад, но нам стоит поторопиться — вот-вот рассветет!
— Не спешите — пойдемте за мной.
— Куда?! Там ведь ворота парка и охрана?! Да вы окончательно с ума сошли!
— Конфидус: пешком бежать не слишком здравая идея. А я нашел не только Зеленого: в парке нас дожидаются лошади, одежда, сумки с едой, деньги, и даже охрана, которая сопроводит нас до городских ворот. А мы с вами нахлобучим на головы шлемы глухие — никто в них нас не узнает. Мало ли солдат в эту ночь бегают по улицам в поисках сами знаете кого?
— Дан: вы шутите? То, что вы сейчас рассказали, на описание рая похоже.
— Не радуйтесь раньше времени — вы еще не знаете, куда мы потом отправимся. Намекну лишь, что вовсе не в рай, а в несколько противоположное ему место.
* * *
«Продолжение отчета добровольца номер девять. Продолжено после перерыва, вызванного отсутствием местного запоминающего устройства — попугая. Длительность перерыва неизвестна. Так что назовем этот день: «Последний день в застенке».
Пропущенные дни опишу коротко: помер; воскрес; посадили в подвал; пытали; били. Сегодня меня тоже пытали. И били тоже. А еще я исследовал городские подземелья. Точнее — канализацию. Еще точнее — я там плавал по уши сами знаете в чем.
А теперь о деле. Криптон не смог найти даже в канализации — честное слово: только его там и искал. Без криптона не могу даже думать о начале работ по созданию установки. И вообще, состояние хронического стресса не способствует пробуждению созидательного настроения. Пытки и тумаки тоже как-то не вдохновляют. Но если вдруг вы там, в своем бункере, начисляете на мой счет зарплату, прошу не считать мои действия прогулом: я стараюсь изо всех сил. Не все пока получается, но чувствую, что или все изменится в лучшую сторону, или отброшу копыта — бесконечно терпеть я неспособен.
А еще познакомился с местной королевой: красивая как та штука, которая утопила «Титаник», и строгая как моя первая учительница. Улыбается будто Мона Лиза: так же загадочно — видимо прячет зубы гнилые. Тебе Ваня, она бы понравилась.
Направляюсь куда-то на восток в местность, надеюсь, богатую всеми изотопами криптона и прочим стратегическим сырьем.
П.С. Если вдруг подвернутся удачно взорвавшиеся сверхновые, срочно пришли самоучитель по регенерации и ортопедические ботинки, а то мне здешние инквизиторы ноги поломали в девятнадцати местах».
Глава 6. «По тундре, по железной дороге…»
Так уж исторически сложилось, что в местной географии я разбирался слабо. Политическая или топографическая карты на глаза как-то не попадались, а те филькины грамоты, что попадались, представление о мире давали менее чем нулевое. Даже название королевства, к границе которого я через ад провел столько местных горемык, узнал лишь сейчас — от герцога Шабена. Хотя, в плюс себе могу поставить заочное знакомство с королем: его порядковый номер я знал прекрасно — восьмой, а звать Кенгуд. Мы с ним почти ровня — ведь я девятый. Правда аристократических кровей не имею, но это пока — в отдаленной перспективе маячит графский титул. С ним, правда, не все так просто — подозреваю, что дожить до его получения будет несколько сложнее, чем станцевать медленный танец с поднятым из берлоги медведем-людоедом.
Итак — государство, в которое я попал, называется Ортар. Судя по некоторым обмолвкам, размеры его не слишком велики, и где-то не так далеко, точно неизвестно где, находится могущественный сосед — некая империя. Естественно, как и полагается империям в стадии экспансии, сосед является воплощением чистого зла: оттуда в Ортар проникают разнообразные козни, инквизиторы и кишечные паразиты. А сделать против этого ничего не могут из-за несопоставимости весовых категорий. Остается, как обычно, за кадром — почему этот сосед при всем своем злобном могуществе до сих пор не подмял маленькое, но гордое королевство под себя?
Да ходить мне на большую политику по большому — о себе надо думать! Позади меня задница, впереди то же самое, но, кто знает — вдруг имеются варианты посветлее? Может ну его — это Межгорье, и резко поменять маршрут? Погони за нами не заметно, да и вообще здесь не слишком многолюдно — лишь одиночные телеги крестьянские да редкие всадники, столь же одиночные. Перед рассветом, покидая город, в последний раз увидел толпу — у ворот собралось не меньше трех десятков солдат. Злые, крикливые, возбужденные. Их бы всех на южную границу, с нечистью рубиться, а они, сволочи и негодяи, стоят, караулят здесь некоего беглого еретика и стража, заподозренного карающими в перерождении. Причем ничего им не докажешь — даже на авторитет попугая не посмотрят, потому что круглые дураки от самого рождения.
На нас они даже не взглянули. И правда — зачем дураку, тем более круглому, таращиться на парочку ничем не примечательных солдат герцога. Шабен, я так понимаю, лицо уважаемое: взаправдашний герцог; с магистром ордена полуденных связь поддерживает; королеву… с королевой дружит великой и чистой дружбой. Заглядывать под шлемы его людям было бы крайне неучтиво, а то и чревато. Они и не заглядывали. Наивные доверчивые пейзане — как легко вас обмануть. Конечно, окажись там карающие, все могло обернуться иначе, но их не было. Возможно драят щетками своего комиссара — он остро в этом нуждается.
Как и мы — баньку герцог нам не истопил…
Дальше было скучно. Мы, время от времени меняя коней, быстро двигались навстречу восходящему солнцу, то и дело поглядывая назад в ожидании погони. Епископ при этом негромко молился, вероятно каясь в ночных грехах, а я с любопытством осматривал окрестности.
Оглядывать, если честно, было почти нечего — местность стандартно-скучная. Леса, полоски крестьянских полей, речушки и ручьи с деревянными мостами или просто бродами, деревеньки вдалеке, изредка замки на холмах. Леса обычные, на вид ничуть не отличающиеся от родных — земных. Разве что не испорчены еще цивилизацией, как и все остальное — ни просек, ни линий электропередач, ни мусора пластикового, ни плакатов запрещающих разведение костров. Про поля сказать ничего не могу — в сельском хозяйстве я разбираюсь немногим лучше, чем в египетской грамматике. Деревеньки напоминали те, что видел на побережье, с одной важной разницей — здесь не ставили частоколы. Даже заборов не видать. Странно видеть абсолютно беззащитные селения. Замки тоже не впечатляли: обычно это или одинокий большой дом, или группа домов, обнесенных изгородью, ничуть не похожей на крепостную стену. Заметно, что местность не слишком прессовали внешние и внутренние враги. Хотя, возможно, возводить укрепления запрещала власть, стремясь облегчить себе контроль над подданными. В моем мире, по крайней мере, такое практиковалось во все времена.
