Константин Калбанов - Фронтир 3
— Ну и как ты собираешься им все это передать? — Недоуменно пожал плечами Сергей, подразумевая то простое обстоятельство, что им попросту недожить до момента открытия портала.
— А просто все, — заерзав и подавшись вперед сидя в плетеном кресле, ответил Алексей. — Не сегодня, не завтра, но лет эдак через двадцать, на пинкских землях будет либо подобие государственности, либо сюда придут белые. Мы просто выкупим участок с оврагом, поставим там усадьбу и наше хранилище.
— Наше? — Вскинул бровь Сергей. Уж что-что, а идти на службу пусть даже к другу, который сделал для него очень много, Сергей не собирался.
— Сереж, ты чего? — Опешил Алексей.
Он очень надеялся на то, что друг его простит и примет, а еще боялся обратного. Но то как встретил его Сергей говорило о том, что тот его простил. Неужели не все так просто и в душе Варакина осталась неприязнь к Болотину или еще чего похуже?
— Так, Леха, тормози. Вот ничего из того, что ты подумал, и в помине нет, — Варакин даже выставил перед собой руку в протестующем жесте. — В случившемся со мной виноват только я, ну и стечения обстоятельств. Видит Бог, я тебя никогда ни в чем не винил и не собираюсь делать этого впредь. Но моя жизнь, она моя и есть. Идти к тебе прихлебателем я не намерен. И работать на тебя то же не собираюсь, — предвосхищая вопрос друга, поспешил возразить Сергей. — Я не безрукий, к славе не стремлюсь, а на жизнь я себе всегда заработаю.
— Сергей, конечно я был бы рад, если бы ты взялся мне ПОМОГАТЬ. Однако, у меня и мысли не было, нанимать тебя на службу. Но если хочешь чтобы наши пути разошлись… Сергей, я не хотел бы этого. Ну, прости дурака, деньги глаза застили…
— Стоп, Леша. Я уже сказал, вины твоей нет. Будь ты сволочью, то не сделал бы то, что сделал. Не бросил бы все и не поперся бы на пинкскую территорию и не организовал бы розыск таким вот образом. Считай, боевую операцию замутил.
— Тогда я не понимаю, — растерянно проговорил Алексей.
— Да просто все, Леш. Я как представлю себе жизнь в той скуке Старого Света, так не по себе становится. Я ведь и раньше вел привольный образ жизни, а тут… Словом, даже зная что вынужден бездействовать, чувствую себя не в своей тарелке. Хочется вольного ветра, никаких обязательств, опасности подстерегающей за каждым бугорком. Вот сейчас сидим и мирно беседуем, а я все прощупываю пространство и прикидываю варианты, куда можно уйти в перекат.
— На адреналин подсел что ли?
— Что-то вроде того, — сделав неопределенный жест рукой, ответил Сергей. — Да и не смогу я в городе.
— У меня усадьба за городом. Деревенский пейзаж, неподалеку достаточно большой лес, охота говорят превосходная, там и олени и косули, даже волков еще не всех повыбили. Есть несколько лесных озер с водоплавающими птицами, хоть целыми днями по лесу броди. А хочешь, можем поставить домик на берегу одного из озер.
— Леш…
— Слушай, да плевать на твои принципы, — не давая говорить Сергею, повысил голос Алексей, — ты вообще понимаешь, что не было дня, чтобы я себя не корил. Да я и сейчас себя виноватым чувствую, а он заладил, не хочу быть в долгу, не хочу быть в долгу. Да не должен ты никому ничего. Это я перед тобой в долгу до конца дней своих. Пока ты каждую минуту рисковал своей шкурой из-за этих клятых денег, я жил в свое удовольствие и делал что хотел, а еще купался в лучах славы, даже при дворе был принят. Светский лев, йок макарек.
— Леш…
— Ну чего, Леш?
— Нормально все Леш. Никому ты ничего не должен. Спасибо тебе огромное за все. Но пойми. Там нет того, что есть здесь.
— Ну чего там нет?
— Фронтира, с его законами, людьми и укладом. Там всего этого нет. Там даже люди другие. Здесь до сих пор купцы сделки осуществляют в основном просто ударив по рукам и заручившись честным словом. Ну неужели ты не видишь разницу между этими такими разными мирами. Мне ЗДЕСЬ нравится, а там хоть трижды лес или тайга, это все не то.
— Но ты еще не пробовал. Ты там еще не был.
— Лучшее, враг хорошего, Леш. Мне здесь хорошо, а от добра, добра не ищут.
— Ну и как я себя буду чувствовать, если с тобой что? Я же себе до конца дней не прощу.
— Господи, да ты-то тут при чем? Это мой выбор. Понимаешь, мой. А потому и вина моя. Ну, пустишь слезу и порядок, в расчете.
— Типун тебе на язык.
— Согласен. Пожить еще хочется. А вот со съемками и записями на фанограф, ты это замечательно придумал. Вот это по настоящему твое будет. И кстати, если я здесь останусь, то успею застолбить место, тебе не придется отвлекаться.
— Да ты пожалуй раньше по степи с «дятличем» на перевес понесешься, чем станешь отстраивать усадьбу в лесной глуши. Тамошних пинков тебе на один зуб, если хотя бы часть из слухов о тебе правда.
— Я не столь кровожаден. Опять же икезы друзья куроки, а этим я вроде как обязан жизнью.
— Обязан он. Ладно, ты не малец неразумный, а я тебе не мама. Извини, но оставаться в этих диких местах в мои планы не входит. Давай хотя бы обговорим, куда тебе писать.
— А пиши в Крумл, до востребования. Я постараюсь почаще отвечать, ну хотя бы парой строк.
— Будешь все время мотаться в Крумл?
— Вряд ли. Но ты пиши туда, откуда бы не получил весточку.
— Хорошо, — вздохнув, окончательно согласился с выбором Сергея Алексей. — Только учти, просто так я отсюда не уеду. В рустинском государственном банке оставлю на твое имя счет, на который лягут триста тысяч крон.
— Сбрендил? Да мне этих денег на триста лет хватит.
— Сам ты сбрендил. Смотря как захочешь распорядиться своей жизнью. Глядишь тоже захочешь не просто остаться Верной Рукой, а чего посерьезнее. Вот тогда может и не хватить.
— Я не могу принять такие деньги.
— Еще как можешь. На сегодняшний день это половина моих свободных денег, так что мне на мои планы то же остается. И это почестному. Пожалуйста не обижай. И не вздумай благодарить куроки. Я об этом сам позабочусь. Думаю взнос в пятьдесят тысяч их казне совсем не помешает. Хотя бы пароход купят.
— Не скажу, что это меня не радует, но мы можем найти этим деньгам и иное применение, — послышался голос Высокой Горы от двери ведущей на веранду, где сейчас сидели друзья. — Уж простите, но я слышал конец вашего разговора.
— А чего прощать-то, — пожал плечами Сергей, — мы особо и не шептались, при желании можно было услышать и во дворе. Присоединяйся, Высокая Гора. Впрочем… Дом-то твой.
— Мой, но это ничего не значит. Вы мои гости, и если хотите пообщаться, то я займу себя чем-нибудь другим.
— Угу. Сейчас, возьмем и прогоним хозяина с веранды, а он нас в зашей из дома. Весело получится, — расплывшись в улыбке, возразил Алексей. — Тем более у меня есть разговор к вам, Высокая Гора.
— Интересно. И о чем вы хотели поговорить?
— О куроки. Я тут посмотрел, пока меня везли к вашей усадьбе, пообщался с людьми и вот с Сергеем. Хорошее дело вы затеяли. Конечно ломать устои это та еще морока, но вы трудностей не боитесь.
— Это начал еще мой отец, я только продолжаю его начинания, — держась не без гордости, и присаживаясь в свободное кресло, возразил вождь.
— В любом случае, достойно восхищения.
— Так о чем вы хотели говорить?
— Хотел сказать, что линия избранная вами несколько ошибочна. С одной стороны вы готовитесь предстать перед другими государствами в иной ипостаси, ни как охотники кочевники, а как развитое крестьянское общество. А с другой, стараетесь все это держать в тайне.
— Только пока не достигнем больших успехов.
— И зря. Другая ваша ошибка состоит в том, что вы собираетесь еще и готовиться к войне, причем в спешном порядке. Вон даже Сергея на предмет подготовки ваших воинов прощупывали. А ведь это куроки пока без надобности. Сергей все верно вам рассказал, в нашем мире с индейцами поступили очень жестко. Но только он не учел одной маленькой детали. У вас здесь нет независимого государства, как у нас США. У колониальных держав хватает противоречий за океаном. Сферы влияния на пинкских территориях никак пока не определены. Иными словами нет никакой договоренности, какие земли кому колонизировать. К тому же решающим сдерживающим фактором является то обстоятельство, что последствия эпидемии все еще не преодолены. Лучше всего дела обстоят все в той же Рустинии, где за рождение каждого ребенка, от казны идет кое-какое пособие, и они всячески умасливают пинков, что ведет к значительно меньшим потерям. Только на границе с арачи, ситуация напряженная, но это только четверть границы с пинкскими территориями.
— То есть, вы хотите сказать, что о раздвижении границ колоний пока речь не идет?
— Именно так. Хотя Рустиния и не отказалась бы сделать задел на будущее, но им понадобится лет двадцать, чтобы довести плотность населения на уже имеющихся территориях до приемлемой цифры. Да и то вряд ли. Просто король смотрит в будущее, вот и предпринимаются некоторые меры, для расширения границ, но не так чтобы активные. Кстати, именно поэтому на Мраве были выставлены такие слабые гарнизоны. Арачи успели надоесть со своими набегами на границе и правительство попыталось решить этот вопрос. Когда заставы сумели закрепиться, от них стали требовать патрулирования местности. Это неизбежно должно было повлечь новые потери.
