Павел Корнев - Дивизионный комиссар
Сунув в нее вороненый пистолет, я затянул кожаные ремешки на правой щиколотке и, оправив штанину, прошелся по лавке. Лишний вес почти не ощущался, да и со стороны ничего заметно не было.
— Отлично, просто отлично! — подбодрил меня старикан.
— Да ну тебя! — Я забрал спрятанную в бумажный пакет коробку со вторым пистолетом и подошел к входной двери. Поменял табличку на «Открыто» и уже на пороге обернулся. — Спасибо!
— Всегда пожалуйста! Заходи в любое время.
Если слишком серьезно относиться к политическим раутам, можно легко заработать язву.
Как же! — кругом сливки общества, светские обозреватели, влиятельные чиновники и профсоюзные бонзы, а у тебя костюм стоит примерно столько же, сколько фрак разносящего шампанское официанта.
Но я по этому поводу особо не волновался. В ситуации, когда папа твоей подруги владеет электростанцией и парой алхимических фабрик, а ты — простой полицейский, остается либо смириться с классовым неравенством и плыть по течению, либо изо всех сил прогрызать себе путь наверх. И в том, и в другом случае моральные терзания совершенно неуместны.
К тому же если разобраться, эти сборища устраиваются исключительно для развлечения скучающих богатеев и сбора пожертвований на предвыборную кампанию, а все действительно серьезные встречи проходит кулуарно, за закрытыми дверями. И куда больше сейчас беспокоило то, что сегодня в эти самые кулуары Алекс Бриг потащит и меня. Даже не знаю, благодарить его за это или выставить счет…
А так — все чинно, размеренно и солидно.
Привлеченные для обеспечения безопасности люди из сыскного агентства Лазаря Гота богатеям глаза старались не мозолить, но нет-нет, да и встречались мне то тут, то там. И даже несший к сцене инструменты струнного квартета малый оказался из их числа.
Вслед за подругой я с бокалом нагревшегося шампанского переходил от одной группы гостей к другой, дежурно всем улыбался и по мере сил старался поддерживать непринужденную беседу. И даже, повстречав отца Анны, не стал ссылаться на неотложные дела и спасаться бегством, хотя общение с Томасом Соркином и не доставляло мне ровным счетом никакого удовольствия.
И, надо сказать, не мне одному.
Нет, худощавый господин с аккуратной бородкой вел себя со всеми в высшей степени учтиво, всему виной было его кредо.
Он не одобрял.
Не одобрял современную молодежь и нравы высшего общества. Не одобрял политику мэра и устремления профсоюзов. Выбранное единственной дочерью занятие он тоже не одобрял, а ее общение со мной не одобрял просто категорически.
Полагаю, не одобрял он и себя; дед Анны в его возрасте уже отошел от дел и входил в городской совет, а Томас не был готов передать оперативное управление корпорацией ни одному из исполнительных директоров.
Почему? Все просто — он их не одобрял.
— Да ты сегодня просто молодец, — тихонько рассмеялась Анна, которая чувствовала себя на приеме как рыба в воде.
Я убедился, что ее отец находится на безопасном расстоянии, и вздохнул:
— Это было непросто.
Мы продолжили рука об руку фланировать по банкетному залу мэрии, перекинулись парой слов с главным редактором «Осеннего вестника» и только решили вернуться к фуршетному столу, как из толпы вынырнул Роман Волин.
— Анна, вы все же решили составить компанию отцу? — обрадовался он, заметил меня и округлил глаза. — О, комиссар! Рад вас видеть! Я чувствую себя в полной безопасности, раз сегодня именно вы присматриваете здесь за порядком!
— Начинайте уже волноваться, — обронил ему невесть откуда появившийся Алекс Бриг. Он преувеличенно галантно поцеловал Анне руку и спросил: — Я украду у вас Виктора на какое-то время?
— Разумеется! — рассмеялась та. — Уж поверь, Алекс, я скучать не буду.
— Виктор, — потянул меня Бриг, — идем, с тобой хочет познакомиться Рональд Готвальд.
— Дорогая, я ненадолго, — пообещал я Анне и поспешил вслед за Алексом. — Готвальд, надеюсь, не младший? — с улыбкой поинтересовался, нагнав его.
— За кого ты меня принимаешь? — возмутился Бриг, целеустремленно пробиравшийся через толпу к двум стоявшим наособицу представительным мужчинам средних лет. — Старший, разумеется, старший. И не только он. — Алекс подмигнул мне и повысил голос: — Господа, позвольте представить специального комиссара полиции Виктора Грая…
Я поставил нетронутый бокал с шампанским на фуршетный столик и поздоровался со своими новыми знакомыми.
— Рональд Готвальд, — отвечая на рукопожатие, радушно улыбнулся первый, постарше и помассивней.
— Денис Гриди, — сообщил о себе второй, ладонь которого оказалась непривычно сухой и горячей.
— Денис — глава имущественного департамента мэрии, — подсказал Алекс. — Большая шишка.
— Скажешь тоже! — рассмеялся чиновник. — Неприметный винтик…
— Так вот! — тычком в бок оборвал его Готвальд. — Вчера Виктор спас моего оболтуса от каторги, а то и от чего похуже!
— Прискорбное происшествие, — покачал головой Денис. — Хорошо, когда есть такие друзья. — И он позвал всех за собой: — Идемте! Мне представляется уместным продолжить общение в более приватной обстановке.
Мы покинули банкетный зал и прошли в уютный кабинет с камином, там Гриди остановился перед баром и на правах хозяина поинтересовался:
— Что будете пить?
— Виски, — первым определился с выбором Бриг.
Мы с Рональдом последовали его примеру.
— Лед, содовую?
Я разбавлять напиток не стал и со стаканом в руке опустился в удобное кресло.
Алекс устроился напротив и начал раскуривать дорогущую сигару.
— Виктор, вы курите? — уточнил Готвальд и достал золотую гильотину. — Угостить?
— Воздержусь, — покачал я головой и отпил выдержанного односолодового виски.
— Прекрасно оттеняет вкус, — срезав кончик сигары, пояснил Рональд.
— Не буду спорить, но нет. — Курить не хотелось. — Мы кого-то ждем?
— Именно, — подтвердил Готвальд-старший. — Видите ли, у нас возникло небольшое осложнение, и мы собрались его обсудить.
— Осложнение? — повторил я и многозначительно уставился на Алекса.
— Скоро выборы, — легкомысленно пожал тот плечами, — а выборы и осложнения идут рука об руку. Обычное дело.
Обычное дело? Для кого как.
И сложный букет выдержанного виски с нежными торфяными и цветочными нотками враз растерял все свое очарование.
Какое-то время мы болтали о всяких пустяках, а потом Рональд налил себе новую порцию алкоголя, зачерпнул из ведерка колотого льда и, отхлебнув, встал напротив Дениса Гриди.
— Я слышал, в Святом Кейне запускают обогатительный цех, — с непонятным выражением произнес он.
Глава имущественного департамента с невозмутимым видом закинул ногу на ногу, выпустил к потолку длинную струю дыма и подтвердил:
— Так и есть. С этого месяца каторга начинает поставки первосортной алхимически нейтральной вечности. Между прочим, это позволит исправительному учреждению впервые выйти на самоокупаемость. — И Денис самодовольно усмехнулся. — Одним из невыполненных обещаний мэра станет меньше!
— Отлично, просто замечательно. — Рональд облизнул губы и прищурился. — Но я что-то не припомню заявок на железнодорожные вагоны. Надеюсь, ты не согласовал прямые поставки сырья без перевалки на грузовой площадке городского вокзала?
— Ну, — замялся Денис. — Мы еще не подвели итоги конкурса…
— В задницу конкурс! — враз рассвирепел Готвальд-старший. — Мне надо бросить кость профсоюзу грузчиков!
— А еще загрузить собственный подвижной состав!
— Да! Потому что в противном случае придется повысить расценки на пассажирские перевозки! А знаешь, я так и сделаю! Будет тебе подарок к выборам!
— Господа, не горячитесь! Давайте поговорим о чем-нибудь приятном! — желая предотвратить конфликт, поспешно поднялся Алекс.
Денис и Рональд еще пару секунд сверлили друг друга напряженными взглядами, потом разошлись по разным углам кабинета. Разговор «о приятном» не задался. Готвальд встал у камина и молча пил виски. Гриди отрешенно смотрел в окно и курил.
Что называется — нашла коса на камень. Алхимически нейтральная вечность служила универсальным сырьем, которое на заводах перерабатывалось в металлы, стекло, резину и прочие материалы. Крупнейшим поставщиком этого полуфабриката традиционно являлся Каньон, а после строительства новой железнодорожной магистрали поставки оттуда пошли в город Ангелов напрямую, минуя Осень.
— Говорят, кто-то вломился в склеп бывшего мэра? — поинтересовался тогда у меня медиатор, явно рассчитывая вовлечь в обсуждение этой пикантной темы и остальных.
— Говорят, — односложно ответил я.
— Ерунда! — фыркнул вдруг Готвальд. — Просто старик в гробу не усидел. Он избирался на протяжении шести сроков без каких-либо проблем, а нас того и гляди обойдет этот либерал с левацкими замашками!
