Василий Головачев - Беспощадный. Не русские идут
– Не время, – отказался Данилин. – Сюда надо направить хорошо оснащённую экспедицию.
– Как думаешь, кто соорудил этот городок?
– Не люди.
– Это и ежу понятно. Геометрия другая, неуютная. Неужели опять лемуры?
– На Земле существовали и другие разумные расы.
– Фантазировать можно сколько угодно, а следов практически никаких нет.
– Это спорный вопрос.
Вимана поднялась над пирамидой, лабиринт пропал в темноте.
Приблизилось жерло тоннеля. Снова мимо побежали, сливаясь в струи, гладкие глазурованные стены.
Мирослав завёл было разговор о цивилизациях прошлого, начал спорить сам с собой о том, кто первым прорыл тоннели и зачем, но никто с ним дискутировать не захотел. Наталья явно устала. Данилин же почуял некоторый дискомфорт, начал прислушиваться к себе и понял, что его психика уловила приближение опасности.
Почуял это и Мирослав. Он вдруг умолк, склонил голову к плечу, закрыл глаза.
– Знаете, братцы, я бы остановился.
Данилин и Наталья снова обменялись быстрыми взглядами.
– Что случилось? – спросила девушка.
– Впереди… темно… что-то приближается.
Вимана вылетела в очередную пещеру, совершенно бесформенную, ощетинившуюся красивым лесом сталагмитов и свисающими с потолка гроздьями сталактитов.
Здесь тоже были постройки – кубы, пирамиды и призмы без окон и дверей, сложенные всё из тех же мокрых с виду металлических брусков. Но Данилину было не до любования древними сооружениями. Неуютное чувство подглядывания в спину превратилось в «ветер смерти», как называли подобные ощущения японцы, а это означало, что близится некий негативный контакт с силами, имеющими очень недобрые намерения.
Вимана спикировала к подножию невысокого четырёхметрового куба.
– Вылезайте! – скомандовал Андрей.
На этот раз Мирослав не стал перечить, на удивление быстро подчинившись приказу. Каким бы неопытным «экстрасенсом» он ни был, проняло и его.
– Спрячьтесь за камни и не высовывайтесь, – добавил Данилин, провожая выходящих спутников глазами.
Подождал, убедившись в правильности действий геофизика и его подруги, сел в кресло пилота, рывком поднял машину в воздух.
Интуиция сработала, когда он выключил прожектор и освещение кабины.
В конце пещеры, там, где должно было начинаться продолжение тоннеля, возникло сгущение тьмы.
Данилин инстинктивно рванул виману вправо, и тотчас же сгущение тьмы извергло длинную извилистую молнию ядовито-зелёного цвета, пробившую всю пещеру насквозь. Воткнувшись в стену, молния с визгом и грохотом разнесла торчащие из неё глыбы камня. Но виману Данилина не задела.
Тем не менее, действуя на опережение в том же «внесознательном» режиме, он дёрнул аппарат влево, и новая молния снова пролетела мимо, круша на сей раз свисающие с потолка сталактитовые «люстры».
Андрей понял, что неизвестный агрессор каким-то образом видит его, в то время как он действует вслепую. Возможно, его вимана тоже имела систему волнового контроля пространства и могла отвечать выстрелом на выстрел, однако он не знал, как они включаются, научившись разве что азам пилотирования. Надо было предпринимать ответные активные меры, а он владел всего лишь своей психофизикой, никак не связанной с контурами управления виманы.
«Впрочем, почему не связанной? – мелькнула здравая мысль. – Подчиняется же местный компьютер моим мысленно-волевым приказам?»
Рывок вверх!
Молния пролетает под дном аппарата.
Ах ты, сволочь!
Данилин вспыхнул, переходя в состояние сатори.
Сгусток тьмы обрёл чёткие контуры двояковыпуклой линзы.
Такая же вимана, как и у него. Значит, по каким-то параметрам мы равны? Тем более что маневренность и скорость не потеряны.
Данилин метнулся влево и вниз, едва не задел сталагмитовые свечи, закрутил спираль и благополучно увернулся от двух сверкающих ручьёв смертельного огня. Но пространства для манёвра в пещере не хватало, и стало ясно, что в конце концов чужая машина зажмёт его в одном из тупичков пещеры и расстреляет, не получив разряда в ответ.
«Таран! – мелькнула ещё одна здравая мысль. – Вряд ли киллеры поймут, что моя атака рассчитана на столкновение. А иначе крышка, братец витязь! Их аргументы убедительнее».
Почти в полной темноте – кое-где слабо светились участки стен пещеры – начался танец в воздухе двух машин, ведомых абсолютно разными по возможностям и менталитету пилотами. Данилин не знал, кто управляет вражеской виманой, он видел только коричнево-серую ауру этого человека (кстати, мало похожую на ауру нормального человека), но ощутил его обжигающе холодное равнодушное желание убить и действовал столь же холодно, хладнокровно и бесстрастно, задвинув остальные эмоции в глубины рассудка.
И всё же ему повезло, хотя причина везения вскрылась позже.
В какой-то момент он всё-таки оказался в ловушке, нырнув в ложбинку между сталагмитами и упёршись в глыбистую перегородку.
Вимана преследователей, сделав горку, вынеслась сверху, нацеливая – он это чувствовал – своё жуткое оружие. Если бы не перегородка, Данилин смог бы «змейкой» проскочить сужение и уйти от выстрела, но свободной лазейки не было, оставалось только считать мгновения до выстрела и попытаться увернуться от молнии.
И тут чужая машина почему-то остановилась на краткий миг, словно потеряла его из виду, затем сделала неуверенное движение в сторону.
Данилин интуитивно посмотрел по ходу её движения и увидел распустившийся яркий бутончик света – ауру человека. Мгновением позже пришла догадка – это был геофизик, зачем-то выбравшийся из-за укрытия и вставший на каменную глыбу в полный рост.
Счёт пошёл даже не на сотые – на тысячные доли секунды.
Данилин не понял, зачем Мирослав открылся так демонстративно, на анализ ситуации времени не оставалось, но ему давали шанс довести дело до конца, и он воспользовался моментом.
Вимана стрелой метнулась вверх, набирая скорость невиданными темпами, и как ни быстро действовал пилот вражеской машины, увести свою виману от столкновения не смог.
Удар был столь силён, что в кабине на мгновение отключилась система инерционной защиты.
Данилина выбросило с сиденья, впечатало в стену, и две-три секунды он потратил на ориентацию и попытки добраться до пилотского места.
Вражеская машина в это время врезалась в острые зубья сталактитов, сметая их полосой в два десятка метров, перекувырнулась несколько раз, ударилась о столбы сталагмитов и отлетела в угол пещеры, к устью тоннеля, из которого недавно выбралась вимана Данилина со товарищи.
Раздался взрыв!
Во все стороны полетели языки яркого радужного огня, струи пыли и камней.
Потолок в этом месте рухнул, загромождая тоннель обломками глыб.
Виману Данилина отнесло к другому концу пещеры, но компьютер управления удержал её от столкновения с каменными шипами, повинуясь своим программам обеспечения безопасности экипажа.
Пламя взрыва погасло. В пещеру вернулась темнота.
Данилин включил осветитель, вгляделся в опадающее облако дыма и пыли.
Чёрт возьми, он этого не хотел! Сами виноваты! Однако как же теперь выяснить, кто же были нападавшие?
В отражённом от стены свете зашевелились тени, одна и другая.
Наталья и Мирослав, живы, слава богам!
Вимана спикировала к «металлическим» сооружениям, возле которых прятались спутники Андрея. Он живо выскочил из аппарата, подбежал к геофизику:
– Ты зачем выперся на камень перед той виманой?!
– Хотел помочь, – смутился Мирослав.
– Каким образом?
– Ну, я начал мысленно звать этого урода за рулём… чтобы он отвлёкся.
Данилин открыл рот, собираясь обозвать парня идиотом, и закрыл, вспомнил, что пилот вражеской машины действительно на пару секунд отвлекся, обратив внимание на вызов Кожухина, который и дал возможность самому Данилину пойти на таран.
– Как именно ты звал этого… гм, урода?
Мирослав смутился ещё больше.
– Ругался матом…
Данилин засмеялся, посмотрел на хмурую лётчицу, ответившую ему отнюдь не весёлым взглядом.
– Он ненормальный.
– Не похоже, – качнул головой Андрей, разглядывая виноватое лицо Мирослава. – Либо в рубашке родился, либо в нём по-настоящему заговорил…
– Кто? – не выдержал Мирослав.
– Дед Пыхто. У тебя не слабый экстразапас, коль пилот разбившейся виманы почуял твой мысленный вопль. Интересно, он был один или с группой?
– Мне показалось – двое, – робко сказал Мирослав.
– Да? Возможно. Пошли-ка посмотрим.
