Франсис Карсак - Робинзоны космоса (сборник)
— Вам понравилась книга?
— Очень интересная. Особенно анализ недостатков вашей обороны.
— Очень рада, — весело кивнула она.
— Почему вы не следуете этим советам? — удивился Тинкар. — Здесь очень здраво все изложено!
— Потому что эта книга вышла позавчера.
Он глянул на дату издания, потом на имя автора: Анаэна Экатор!
— Так вы…
— Да, за исключением той главы, которая так вас восхищает и автором которой являетесь вы! — захохотала девушка.
— Как это я? — переспросил гвардеец.
— Помните о последней беседе с моим дядей? Все, что вы сказали, было записано и очень мне помогло. Честно говоря, ваше имя должно было бы стоять на обложке рядом с моим!
— Значит, вы занимаетесь проблемой мфифи?
Она выпрямилась.
— Представляю вам Анаэну Экатор, руководителя отдела борьбы с мфифи!
— А я думал…
— Что я просто рыжая дьяволица, как выражается наш общий друг Орена? — Девушка громко захохотала. — Дело, в том, что я ксенолог, специалист по негуманоидным расам. Вне зависимости от той опасности, которую они представляют, мфифи стали моей страстью, хотя и внушают мне определенный страх. Ну ладно, пора за стол, а то мой обед остынет!
Обед, несмотря на незамысловатость и отсутствие мастерски хитрых кулинарных выдумок Орены, был очень вкусным. Тинкар выразил свое восхищение.
— Я знаю свои границы и, вместо того чтобы соперничать с Ореной в той области, в которой я заранее обречена на поражение, предпочитаю довольствоваться малым, — объяснила девушка.
— Вы очень странный человек, Анаэна. Сколько вам лет?
— Я еще достаточно молода, чтобы не смущаться своего возраста. У вас в году триста шестьдесят пять суток по двадцать четыре часа, как у нас?
— Да.
— Тогда мне двадцать два с половиной года. Вы удовлетворены? А сколько вам?
— Двадцать четыре.
— Почти никакой разницы, — весело воскликнула она. — А теперь я готова получить плату за свое гостеприимство, как я вас и предупреждала. Расскажите мне о своей планете и об Империи.
Он начал рассказ. Вначале со множеством технических подробностей, словно выступал на конференции, потом, мало-помалу умело направляемый Анаэной, перешел к своим проблемам, рассказал о своей жизни, пожалел, что надежды когда-нибудь стать во главе флота и отправиться к неведомым мирам теперь растаяли.
— Ну, неведомых миров вы насмотритесь с нами вдоволь, столько вы не смогли бы увидеть в той вашей жизни, — уверила она его.
— Как пассажир? — усмехнулся он. — Я надеялся не на это!
— Как один из нас, если вы сумеете адаптироваться, Тинкар!
— Возможно ли это? Вы ни разу не дали мне забыть о том, что я чужак.
— Кто знает?
— А теперь расскажите о себе, — попросил он. — Быть может, мне удастся понять ваш народ, если я вникну в мысли, желания и страхи одного из самых ярких его представителей.
— О! Мне особенно нечего рассказывать, — живо откликнулась она. — В отличие от большинства галактиан, я никогда не покидала родного города, если не считать высадок на планеты. Я вела самую обычную жизнь до пятнадцати лет, пока мой дядя не стал технором. Он сделал меня своим личным секретарем, но я продолжала учебу; выбрала ксенологию своей профессией, а время на общественный труд решила отдавать библиотеке. Вот и все. В нашей жизни нет романтики, как у вас, славных воинов Имперской Гвардий!
Тинкар глянул на нее, нахмурившись. Голос ее был спокоен и не выражал никаких эмоций. Насмехалась она над ним или он действительно уловил нотку зависти?
— Вы сказали, что в отличие от большинства никогда не покидали города. Это нормальное поведение?
— Конечно! Мы любим изменения, и в других обстоятельствах я тоже сменила бы город. Но на «Тильзине» сосредоточено все, что мы знаем о наших врагах мфифи, а потому мое место здесь. Иначе… За несколько лет узнаешь всех, устаешь от того, что ежедневно в одних и тех же коридорах видишь одни и те же лица. И не ищите иной причины в поведении Орены. Вы человек новый, и ее страсть к новому оказалась сильнее обычных предрассудков. Но эти предрассудки есть и у нее, хотя и в меньшей степени, потому что ее отец был планетянином. Более того, для расы обмен мужчинами и женщинами между городами крайне полезен, это помогает избежать опасности генетических нарушений. Мы видели, что случилось с колонистами Тирсиса: их было очень мало, и жили они в изоляции от других, — случилось так, что остров, на который рухнул их звездолет, был маленьким и малоплодородным. Только теперь они уже не совсем люди. Не хотите поглядеть кое-какие фотографии?
Она сдвинула в сторону дверцу шкафа и достала небольшой проектор. На стене, ставшей экраном, появилось лицо. Лицо выглядело нормальным, пока он не пригляделся к деталям: слишком крупные глаза с застывшим взглядом, слишком бледный цвет кожи, крохотные уши, даже не уши — следы бывшей ушной раковины, до странности удлиненный лысый череп, на макушке пучок желтых мягких волос. На другой фотографии человек был показан во весь рост. У него были худые ноги голенастой птицы, слишком длинные руки, узенькие и такие покатые плечи, что руки, казалось, росли прямо из грудной клетки.
— И физический облик пустяки, Тинкар! Их менталитет изменился настолько, что мы понимали их едва ли с не меньшим трудом, чем мфифи!
— А фотографии мфифи у вас есть? — заинтересовавшись, спросил он.
— У меня есть документы получше. Я вам их покажу, хотя это будет весьма мрачное завершение столь хорошо начавшегося вечера. Когда мы попали на «Рому», мы обнаружили несколько уцелевших кинокамер, а также один фильм, снятый мфифи. Все копии находятся у меня, здесь.
Она порылась в шкафу, извлекла кинопроектор и бобины с пленкой.
— Сначала наши документы.
На экране появилась часть коридора, похожего на коридоры «Тильзина». Он был загроможден телами и исковерканным оружием. Затем на стене появилась тень, напоминающая человеческую, и из-за угла вышел мфифи. Тинкар инстинктивно наклонился к экрану, чтобы лучше видеть. Существо не показалось ему ужасным. Просто, смотря на него, он ощутил смутное раздражение, словно видел злобную карикатуру на человека. Зеленоватая кожа, усыпанная белыми шипами, казалась одновременно прочной и эластичной. Лицо без носа и ушей походило на застывшую невыразительную маску, два мутных глаза внимательно разглядывали коридор. В руках у гуманоида было длинное сложное оружие из синего металла. Мфифи двинулся вперед, и вскоре его неподвижное лицо заполнило весь экран. Он повернул голову, и Тинкар заметил, что на челюсти у инопланетянина находится подрагивающее дыхательное отверстие. Потом существо исчезло.
Другие фрагменты запечатлели сцены сражения, заинтересовавшие землянина, заключительные мгновения совета, который держали последние защитники в комнате с поврежденными стенами. Грохот близкого боя почти полностью перекрывал их голоса.
— А теперь их фильм. Поскольку зрение инопланетян несколько отличается от нашего, пленка покажется вам плохо проявленной, — объяснила Анаэна. — Мы нашли камеру под трупом мфифи, убитого в тот момент, когда подоспела помощь. В живых после этого сражения осталось всего восемь женщин и с полсотни детей, спрятавшихся в трюме. Когда мфифи заметили, что пришла подмога, они скрылись без боя, и мы не могли преследовать их, не имея локаторов.
Фильм был снят как бы при ярком оранжевом свете, он менял цвет растений и лиц и придавал реальности неприятное ощущение вторжения в чужой мир. Фильм показывал захват «Ромы» чужаками, медленное продвижение от коридора к коридору, от парка к парку. Бой был жестоким, и мфифи дорого заплатили за победу. Дважды изображение опрокидывалось, словно камера падала из рук оператора, и ее подхватывала другая рука, чтобы она не упала на пол.
— Теперь я понимаю, откуда ваши знания об их тактике!
Бой подходил к концу, мфифи перестали осторожничать.
— А теперь, Тинкар, смотри внимательно — и поймешь, почему мы их так ненавидим, — странным глухим голосом сказала Анаэна.
На экране появились плененные люди. В основном это были женщины и дети. Человек пятьдесят прижимались к стене. Один из уцелевших мужчин вышел вперед с поднятыми руками и заговорил. Его голос, искаженный чужой записывающей аппаратурой, был едва слышен, но жесты красноречиво объяснили суть сказанного. Он просил милости к жалким остаткам уцелевших людей. В поле зрения появился мфифи, он поднял оружие и энергетическим лучом сжег стопы мужчины — тот рухнул на пол. Затем медленно, словно получая от этого удовольствие, хотя его плоское лицо осталось столь же невыразительным, мфифи сжег человека по частям — вначале кисти, потом предплечья, ноги, а затем и тело — залпом полной мощности. В кадре появились новые мфифи — они шли вдоль цепочки, сжигая один за одним мужчин, женщин, детей, позволяя некоторым отбежать на несколько метров, чтобы прикончить их ударом луча в спину. На экране остались всего три женщины, и вдруг Анаэна остановила проектор. По ее щекам катились крупные слезы.
