Артем Каменистый - Недобитый (СИ)
Река по закону подлости была широкой, но на вид мелкой — быстрые воды пенились среди валунов на сплошном перекате. Мысль о том, что надо попробовать перебраться через это безобразие, мне не понравилась. Там и здорового с ног может сбить, а такого доходягу как я ждет судьба окурка, угодившего в смываемый унитаз. И лошадь не очень-то поможет — верхом переправляться нельзя (животине и без ноши трудно придется), а привязываться бесполезно — буду утопленником на веревочке.
Что делать? Хотелось плюнуть на все, спешиться, скрючиться в позе «бублик на боку», завернуться в плащ и просто лежать. Говорят, смерть от холода не так уж болезненна, а до утра я точно не дотяну при такой погоде. С другой стороны сдохнуть всегда успею, так что пока имеются силы, надо продолжать барахтаться.
Подставляя лицо порывам злого, холодного ветра, колючим пулям ледяной крупы и влажным снежным хлопьям, я некоторое время озирал окрестности и в итоге направил коня вверх по течению. В принципе единственно верное решение, так как брод здесь сомнительный, а что творится в другой стороне, знаю прекрасно — ведь оттуда прибыл.
Строители дороги не просто так поставили мост. Местность здесь стала совсем уж изрезанной, а берега чем дальше, тем обрывистее. Я не то, что брода — я нормальных спусков найти не мог. Вернуться назад? А там что? Да ничего — нет альтернативы. Ну не может же мне все время не везти. Еще чуть-чуть и обязательно найдется удобная переправа, а за ней непременно окажется сухой грот с запасом дров, где можно будет немного отдохнуть и обогреться.
Лошадь, недовольная тем, что мы сменили удобную дорогу на сущее безобразие, внезапно всхрапнула и резво дернулась, вознамерившись сигануть в сторону обрыва. Я с трудом пресек ее суицидальный порыв, при этом поневоле полуобернувшись. То, что заметил за спиной, мне очень не понравилось.
Волки. Четверка хищников. За время похода к побережью я не раз видел этих серых разбойников, но они всегда держались в отдалении. А сейчас все не так — рядом показались. Выскочили на склон пригорка, испугав лошадку. Можно из лука добить, или моего несерьезного с виду арбалета. Да что там — сильная рука и копье до них может добросить.
Странно — почему я называю их серыми? Шерсть темная — почти черная. Нездорово огромные — немногим матерому медведю уступают, шерсть короткая, лоснящаяся, глаза красные, смотрят без страха и как-то мрачно. Непохожи они на обычных волков. Хотя я не специалист — может как раз все нормально.
Дыма в округе не было, но ощутимо запахло жареным. Ни за что не поверю, что волки просто так приблизились. Хитрые твари наверняка не один час за мной наблюдали, и наверняка поняли, что я сейчас, по сути, корм собачий, а не вооруженный и опасный человек.
«Санитары леса» совершенно правы. При большой удаче я могу подбить одного из арбалета, но на этом все. В седле перезарядить оружие не получится — даже при удобной конструкции взвода потребуется пара сильных рук. Спешиваться самоубийство — налетят прежде чем за рычаг схватишься.
Что остается? Ехать дальше с подчеркнуто безмятежным видом? Дескать, все замечательно и прекрасно, а волки мне не мешают…
Конь принял решение за седока — видимо, как и серые, тоже не воспринимал меня всерьез. Заржал, не обращая внимания на поводья понесся вперед. Я почти сразу бросил попытки повлиять на его курс — все силы уходили на то, чтобы не вылететь из седла. И мне не пришлось оглядываться на волков — я и без того не сомневался, что они в затылок дышат. Лучшая приманка для почти всех хищников — это вид улепетывающей дичи.
— Давай родной! Ходу! — крикнул я.
Коня вряд ли это приободрило, но ничем другим я ему помочь не мог. Сейчас бы, по-хорошему, обернуться, и разрядить арбалет в самого прыткого серого. Стая, потеряв спринт-лидера, ослабнет, увеличив наши шансы. Вот только не взведен он, и поправить это я не смогу. Даже здоровому человеку зарядить на скаку нелегко — неровное бездорожье осложненное россыпями валунов и островками непролазных зарослей местного древовидного можжевельника превращало нашу гонку в рискованный аттракцион. Меня то подбрасывало вверх, то норовило снести в сторону, то в седло вжимало. Мотало так, что впору зубами в гриву вцепляться — ослабевшие руки того и гляди подведут. Отвлекаться на стрельбу никак невозможно. Даже для крепкого парня рискованно, а уж для меня…
Вот и подбадривал лошадку истошными криками — на нее теперь вся надежда.
Видимо плохо подбадривал. А может и впрямь высшие силы решили превратить мою полосу невезения в кольцевую трассу. Хотя и без них могло обойтись — на такой местности конные скачки ни к чему хорошему не приведут.
Я не видел, что произошло. То ли копыто подвернулось о камень, то ли угодило в норку суслика, или просто рыхлая почва поддалась. Да неважно, что… Просто лошадь закричала, мир бешено закрутился, навстречу бросилась земля, а потом стало темно.
* * *Странно, но очнувшись, я в тот же миг осознал всю глубину бесперспективности ситуации, в которой оказался, и, преодолевая головокружение, смог вскочить относительно бодренько. Потом, правда, тело подвело — даже на адреналиновом подъеме слабость свое взяла. Пошатнувшись, удержался от падения с помощью подвернувшейся под руку ветки колючего кустарника. Сжав ее до крови в проткнутых ладонях, успокоил вестибулярный аппарат и только потом смог обернуться на источник неприятных звуков, располагавшийся, судя по всему, неподалеку.
По поводу дистанции я и впрямь не ошибся — действительно неподалеку. Точнее — шагах в десяти. Труп моей несчастной лошадки. Для констатации смерти ветеринар не понадобился — ну не может она жить с неестественно вывернутой шеей. К тому же на совесть обгрызенной.
Процесс грызни продолжался — четверка странных волков, не обращая на меня ни малейшего внимания, набивала желудки кровавым мясом моего несчастного «транспорта». Глядя, с какой скоростью их челюсти расправляются с крепкими жилами, я невольно сглотнул. Против таких «хлеборезок» я и в лучшие дни не выстоял бы, а сейчас…
Арбалет! Где он?!
Ну естественно — так и остался в сумке. Причем разряженный. Подойти и забрать? Ага — так они мне и позволят копаться в барахле. Все мои вещички теперь принадлежат им. Да и я могу стать волчьей собственностью, если им не хватит конины — с такими аппетитами это запросто.
Как бы прочитав мои мысли, один из волков повернул голову, и размашисто работая челюстями покосился оценивающе, будто прикидывая количество мяса и требухи, которое можно из меня получить. Под этим взглядом я почувствовал себя крайне неуютно, инстинктивно шагнул назад, потянулся к рукояти меча. Хищник, проглотив комок мяса, оскалил зубы, утробно зарычал. Остальная тройка будто по команде прекратила пиршество, уставилась на меня.
