Алекс Орлов - Сокровища наместника
— Говори, что ты хотел бы знать, — сказал капитан, присаживаясь на край стола, чтобы все это выглядело не слишком официально.
— Насколько я понял, господин капитан, у вас что-то пропало.
— Не у нас, но это неважно. Да, были украдены ценности у супруги королевского прокурора.
— Много?
— А это имеет значение?
— Имеет, господин капитан. В зависимости от размера добычи похитители будут вести себя по-разному.
— Что ты имеешь в виду?
— Одно колечко можно продать кому угодно — даже мяснику в его лавке, а вот десяток перстней с камнями — это уже другое дело. Тут будут искать значительных покупателей, поскольку не каждый скупщик возьмется за такое дело.
— Почему не каждый?
— Потому что такой куш становится опасным для самого вора или скупщика — свои могут прирезать.
— То есть ты хочешь сказать, что тогда нужно искать других скупщиков?
— Так точно, господин капитан. И там уже могут оказаться не воры и не барыги-тряпочники, а вполне приличные с виду люди.
— Кто, например? Чиновники? Крупные арендаторы?
— Нет, чиновники слишком бедны, и даже того, что они подворовывают, едва хватает на развлечения. Арендаторы тоже далеки от подобных афер, их дело выжимать деньгу из зерна или картошки. А вот менялы за такое возьмутся легко.
— Обоснуй.
— Они часто дают в долг под залоги, поэтому у них всегда имеется запас золота с камнями. У них хорошие связи, если здесь трудно продать большое количество колец, они всегда могут переправить их куда-нибудь за море, у нас же портовый город, плыви куда хочешь.
— Мы не можем трясти менял по всему городу, у них, как ты сам понимаешь, хорошие связи не только за морем, но и в нашей столице. Вот если бы ты дал имя одного, мы бы могли его взять. И потом, откуда у тебя информация, что менялы такие дела проворачивают?
— Когда я был вором, господин капитан, я пару раз сбрасывал менялам золотые украшения.
— И много?
— Отдавал золота с камнями тысяч на пять, а они платили полторы.
— Понятно. Что дальше?
— Теперь расскажите, сколько там всего было.
Капитан посмотрел на лейтенантов, и те ничего не сказали. Все находились в затруднительном положении, а королевский прокурор не обещал им легкой жизни.
— Ладно, там было два колье, десяток перстней и… брошь. Брошь, Фернстоп?
— Да, брошь с розовым бриллиантом, — подтвердил один из лейтенантов.
— Это все? — уточнил Мартин.
— Это все, — с нажимом произнес лейтенант.
— Мне показалось, что вы не все перечислили, господин капитан, или какая-то из вещей была особенно важной.
— Да с чего ты взял?! — воскликнул Фернстоп, вскакивая, но, наткнувшись на строгий взгляд капитана, опустился на место.
— Там все вещи были особенными, Мартин, потому что принадлежали супруге королевского прокурора. Теперь говори, что будешь делать дальше.
— Где это произошло?
— В порту.
— А когда хватились?
— Сразу. Кучер заметил, как от кареты метнулся оборванец, за ним сразу бросилась охрана, но он спрятался среди шаланд, и найти его не смогли.
— В чем были драгоценности и в чем их унесли?
— В коробке из палисандрового дерева, в ней их и утащили.
— Коробку не нашли?
— Не нашли. Ни коробки, ни оборванца, там столько мусора среди шаланд плавает, что не разберешься. Некоторые уже утонули, и только мачты торчат.
— А за причалами вы потом не следили?
— Да не то что следили, а даже оцепление поставили. Оно до сих пор там.
— Господин капитан, тогда, может, мы туда съездим?
Капитан посмотрел на лейтенантов, те уже успокоились и только пожали плечами, дескать, почему нет. Ровная речь и вопросы Мартина по существу заставили их отнестись к нему внимательнее.
— Ну, а что мы теряем? Дадим арестанту шанс, пусть поработает, — сказал ван Гульц.
27
Уже через пять минут легкая карета, запряженная парой лошадей, несла троих офицеров и Мартина по улицам города. Возница громко кричал на прохожих, щелкал бичом, и люди в страхе прижимались к стенам, когда экипаж проносился мимо.
До порта было недалеко, и скоро разогретый воздух наполнился ароматами гнилых водорослей и рыбьей чешуи. Лейтенанты стали морщиться, а Мартин, напротив, вдыхал эти запахи с удовольствием. Для людей приезжих это казалось просто вонью, а для него, выросшего на берегу, это был запах соленого ветра и свободы.
В порту также многое переменилось. Причалов стало больше, и они обновились. Старые — частью снесли, а частью оставили догнивать в пользовании у рыбаков и контрабандистов. Именно там, у прогнивших досок, и теснились шаланды, среди которых укрылся злополучный вор. Но теперь подход к ним преграждала цепь солдат из гарнизона городской крепости, которых дополнили городской стражей и несколькими серомундирниками из тайной канцелярии.
Дверцу распахнул подбежавший сержант, и офицеры вместе с Мартином сошли на засыпанную чешуей землю.
— Что тут у вас, Фриц?
— Все тихо, господин капитан. Никого не пускаем, никого не выпускаем. Они пробовали было шуметь, но я, знаете ли, быстро их утихомирил. Теперь сидят возле своих лодок и перебирают чего-то.
— Ты проверил, что именно?
— Поплавки, говорят, сушат.
— Сушат?
— Да. Говорят, чтобы сети лучше держали.
— Так, — капитан повернулся к Мартину. — Что скажешь?
— Сначала стоило бы подойти к шаландам.
— Ну пойдем к шаландам, — вздохнул капитан, на лице которого были написаны досада и тоска. Ну что здесь за работа? То ли дело в столице — шпионы, любовные амуры, то да се.
И они пошли мимо новых причалов к старым, с почерневшими досками. Мартин вспоминал, как когда-то учился здесь воровать, смешиваясь с грузчиками, когда прибывали целые караваны грузовых судов.
Купцы хотели быстрей разгрузиться и продать товар, пока цена была на уровне, а потому набирали для работы всех, кто попадался. Начиналась беготня, путаница, и стоило сбросить с мостков мешок с просом, как эта путаница усиливалась и можно было утащить с воза штуку крашеной шерсти. В ту пору это была огромная добыча.
Они добрались до края старых причалов, оставив позади цепь солдат. Те держались подальше от гнилых досок, но офицерам тайной канцелярии бояться не полагалось, а Мартин просто знал, как ходить по таким доскам, чтобы не провалиться.
— И что же, господин капитан, никто не видел, куда подевался оборванец? — спросил Мартин.
— Он ушел в воду! — ответил за капитана сержант. — Пробежал по палубе, а потом плюхнулся.
— И что, даже не всплыл?
