Майк Резник - Вдоводел
Ты была таким же выродком, как, и я. Ты могла бы стать моим другом. Почему ты сделала все, чтобы я тебя убил?
Он покачал головой, словно хотел отогнать эти мысли. Не удалось.
У Вдоводела наверняка были братья, родственники. Даже сын, о котором он мог не подозревать. Двадцать или тридцать человек наверняка несут в себе его кровь. И никто из них не обречен всю жизнь убивать каждого встречного. Почему же мне выпала такая участь?
Конечно, их кровь лишь частично кровь Вдоводела. А вот в нем она вся, потому что он и есть Вдоводел. Не брат. Не сын. Не копия. Вдоводел. А Вдоводел убивал людей. Даже тех, кто мог стать ему другом.
Внезапно Найтхаук почувствовал, что дрожит всем телом, и понял, почему в Ледяном Дворце было тепло, несмотря на отсутствие обогревателей: Испанская Кружевница держала молекулы воздуха в постоянном движении, они и поддерживали приемлемую температуру.
Найтхаук обыскал комнату. В серебряных шкафчиках висела одежда, но за зеркалом обнаружился сейф, встроенный в кварцевую стену. Открыть его он не сумел, поэтому пулей выбил замок и нашел внутри маленькую голограмму группы девочек десяти-одиннадцати лет. Обняв друг друга, они радостно улыбались. Он пристально вглядывался в детские лица, пытаясь определить, которая из этих девчушек стала Испанской Кружевницей, но не смог.
Интересно. Одна из них могла вырасти артисткой. Другая — бухгалтером. Или стать матерью шестерых очаровательных крошек. Или старой девой. Или механиком звездолета. Или профессором древних языков. А одна стала знаменитой воровкой, убийцей.
И тут Найтхаук понял, почему Испанская Кружевница сохранила именно эту голограмму.
То был последний раз, когда тебя принимали за нормальную девочку, последний раз, когда ты ничем не отличалась от остальных.
Найтхаук вновь посмотрел на голограмму.
Я тебе завидую. По крайней мере у тебя были эти десять лет.
В коридоре молодой человек подобрал лазерный пистолет, отыскал аэросани убитой и уже собрался возвращаться к кораблю, когда решил, что Испанскую Кружевницу надо похоронить. Он вошел в Ледяной Дворец, подсоединил лазерный пистолет к аккумулятору, сняв ограничитель, не допускающий перезарядки, и оставил их рядом с ее телом. А потом погнал аэросани по замерзшей равнине. В пяти милях остановил их, оглянулся. Прошло пять секунд, десять, пятнадцать, а потом прогремел взрыв. Стены и башни сложились, погребя под собой Испанскую Кружевницу. Найтхаук подумал, что уместно прочитать молитву, да только не знал ни одной.
Вскоре он уже сидел в рубке своего корабля. Ящерица Мэллой, спасибо голокамере, стал свидетелем решающей схватки, и не мог говорить ни о чем другом. Найтхауку, наоборот, хотелось как можно быстрее обо всем забыть.
— Да что с тобой такое? — пожаловался Мэллой, когда звездолет взял курс на Тундру. — Ты убиваешь самую опасную женщину Внутреннего Пограничья, а ведешь себя так, будто потерял ближайшего друга.
— Может, так и есть.
— Ты псих? Она же чуть тебя не убила!
— У нас было много общего, у нее и у меня, — задумчиво ответил Найтхаук.
— Ты в этом уверен?
Найтхаук кивнул.
— Она могла стать моим другом.
— Ты точно псих.
Найтхаук пожал плечами.
— Можешь оставаться при своем мнении.
Мэллой вытащил из кармана маленький куб.
— Если я покажу это Маркизу, если он увидит, как ты предлагаешь этой сучке жизнь, служба для тебя закончится. Он в мгновение ока вышвырнет тебя за дверь.
— Я это переживу.
Мэллой бросил куб в корабельный дезинтегратор.
— А вот я скорее всего нет. Только ты стоишь между мной и очень медленной, очень мучительной смертью.
— Тогда ты по-прежнему у меня в долгу.
— Можно сказать, что да, — с неохотой признался Мэллой.
— Вот и славненько.
— Как я понимаю, ты заговорил об этом не просто так.
— Когда мы приземлимся, я хочу, чтобы ты кое-что передал от моего имени Жемчужине Маракаибо.
— Вроде бы Маркиз велел тебе держаться от нее подальше.
— Велел.
Мэллой вытаращился на Найтхаука.
— Все-таки ты псих.
— Я решил, что жизнь слишком коротка, чтобы тревожиться из-за приказов Маркиза или кого-то еще, — усмехнулся Найтхаук. — Пора подумать и о себе, потому что каждый человек, которого я здесь встретил, без единого исключения, старался или использовать меня, или убить.
— Только не я! — с жаром воскликнул Мэллой.
— И ты тоже. Разве ты не хочешь, чтобы я защищал тебя от Маркиза?
— Это обычная сделка, — возразил Мэллой. — Я оказываю услуги тебе, а ты — мне.
— Правильно, — кивнул Найтхаук. — Вот и пора выполнять условия нашей сделки.
— Послушай, что произошло в Ледяном Дворце? Ты же стал совсем не таким, как прежде.
— Я понял, что жизнь коротка, и каждый проходит отведенный ему путь в одиночку, — ответил Найтхаук. — Сегодня — первый день остатка моей жизни, и с этого момента я живу только для себя.
— Тебя подвигло на подобные мысли убийство одной женщины?
— И на подобные мысли, и на многое другое, — кивнул Найтхаук, думая о том, почему же теперь, провозгласив личную свободу, он не чувствует себя более свободным.
Глава 9
— Что ж, Вдоводел, ты оправдал мои ожидания, не подвел, — этими словами Маркиз Куинзберри встретил входящего в его кабинет Найтхаука.
— Я не Вдоводел. И ты не предупредил меня, не сказал, с кем придется схлестнуться.
— Ты тот, кем я тебя назвал. Что же касается предупреждения, мой заместитель должен уметь постоять за себя. Считай, это была проверка.
— По-моему, я прошел проверку в той драке в казино.
— Прошел.
— Тогда я тебя не понял.
Маркиз усмехнулся.
— Кто тебе сказал, что жизнь проверяет нас только однажды?
— Вроде бы ты считаешь себя хорошим бизнесменом, — Найтхаук с трудом скрывал распиравшую его злость. — А вот в этом деле поступил непрактично. Как ты мог послать меня против Испанской Кружевницы, не предупредив о ее способностях? Ведь я мог погибнуть, понятия не имея о том, кто мне противостоит!
— Куда более непрактично держать тебя на столь высокой должности, если ты не знаешь, как поступить в нестандартной ситуации, — отрезал Маркиз. — Между прочим, а как тебе удалось с пей справиться?
— Обманом и хитростью. Другого способа убить ее я не нашел».
— Ты еще очень молод.
— А как бы ты убил ее? — спросил Найтхаук.
— Я? — Маркиз громко рассмеялся. — Я бы послал кого-то еще. Я же босс.
— Похоже на то, — кивнул Найтхаук. — Только знаешь, что я тебе скажу? После подобных разговоров у меня тоже возникает желание стать боссом.
— Это хорошо. Мне нравится здоровое честолюбие, — улыбка Маркиза исчезла. — Но ты должен помнить, что в этой организации есть место только для одного босса, и оно занято. Мною.
Найтхаук молча смотрел на него.
— Знаешь, обычно я рассматриваю такой взгляд как нарушение субординации. В твоем случае я спишу его на задиристость юности. В этот раз. Но не искушай удачу. Она понадобится тебе, чтобы убивать наших врагов.
— Твоих врагов.
— Ты работаешь на меня. Поэтому они и твои враги.
— Если ты так говоришь.
Глаза Маркиза превратились в узкие щелочки.
— Никак не могу понять, то ли ты стараешься разозлить меня, то ли просто не обучен хорошим манерам. Мне приходится постоянно напоминать себе, что ты покинул лабораторию лишь пару месяцев назад.
— А теперь ты стараешься разозлить меня, — ответил Найтхаук.
Маркиз покачал головой.
— Отнюдь. Я просто излагаю факты.
— Скажем так, ты выбираешь самые неприятные.
— Тебе предстоит еще многому научиться. Факты есть правдивые и лживые. Приятными и неприятными они становятся в зависимости от того, с чьей позиции на них смотреть.
— Вроде бы звучит логично, но это чушь собачья, о чем тебе хорошо известно.
— Я вижу, ты в отвратительном настроении. Мне говорили, что с трехмесячными такое случается, поэтому я прощаю тебя, но прими добрый совет: не вводи это в привычку, во всяком случае, когда будешь разговаривать со мной. Понятно?
Найтхаук предпочел промолчать.
— Понятно? — повторил Маркиз.
Найтхаук кивнул.
— Понятно.
— Я знаю, что вгоняет тебя в депрессию, — продолжал Маркиз. — И вот что я тебе скажу: дай мне разобраться с делами, и я слетаю на Делурос на недельку или две и убью настоящего Найтхаука.
— Настоящий Найтхаук — это я.
— Давай оставим семантику в стороне. Как только я его убью, ты останешься единственным Найтхауком.
— Не пойдет.
— Почему?
— Потому что убить его должен я.
— Знаешь, ты можешь достать кого угодно, — раздраженно бросил Маркиз. — Выметайся отсюда, пока дело не дошло до кулаков.
Найтхаук, тоже злой как черт, не говоря ни слова, вышел из кабинета и вернулся в казино. Как обычно, в зале было полно народу. У столов ни одного свободного места, проститутки обоих полов зыркали глазками, выискивая партнеров на час или на ночь. Столы для джабоба облепили люди, страстные поклонники этой инопланетной игры, а вот блэкджеку отдавали предпочтение лодиниты и канфориты. Среди них затесался даже один шестиногий, с золотистым панцирем, ламбидарианец.
