Владимир Корн - Энстадская бездна
Николь взглянула на меня, и я никак не мог истолковать ее взгляд. На всякий случай я приобнял ее и поцеловал куда-то в висок. Что же касается вопроса Досвира…
Вместе со мной здесь сидит добрый десяток капитанов летучих кораблей. Некоторые из них провели в небе не меньше, а то и больше лет, чем я вообще существую на белом свете. Но ни один из них не торопится дать согласие, несмотря на весьма недурственный приз. Ни один. И до моего прибытия сюда, вероятно, было то же самое, судя по тому, как все переглядываются, не польстившись на такую щедрую оплату. Значит, и мне все это даром не надо. Портить отношения резким отказом с неведомым мне господином Жануавье в планы никак не входило, и потому я ответил уклончиво:
— Вначале мне необходимо выполнить обязательства перед господином губернатором, что займет несколько дней. Затем, — я пожал плечами, — я подумаю над вашим предложением.
Возможно, за этот срок все решится само собой. Или выяснится что-то такое, что даст возможность взглянуть на ситуацию несколько иначе.
Досвир кивнул, собрался сказать что-то еще, но тут дверь резко распахнулась, и в таверну вошел капитан Солетт. Он не стал щуриться, поскольку за окнами уже смеркалось, и в зале зажгли свечи в нескольких канделябрах. Наоборот, он широко раскрыл глаза, и прямо с порогами заорал:
— Сорингер, мать твою, ты-то здесь как очутился? На этих проклятых самим Создателям Островах?
Сколько я знаю Ника Солетта, говорит спокойно он не в состоянии. Он либо молчит, либо орет так, что уши закладывает. Однажды эта дурная привычка чуть не погубила и его и меня, и Ник должен быть мне благодарен, за то, что я фактически спас ему жизнь.
— Приветствую вас, господа, — на ходу бросил он, приближаясь ко мне, заранее раздвигая руки для объятий.
'Есть в нем все-таки что-то медвежье, — поморщился я, после того, как наше приветствие закончилось. — Наверное, по всей таверне было слышно, как у меня захрустели ребра'.
— Леди! Вы — само очарование! — перенес он свое внимание на Николь, и я едва успел показать кулак: 'Только ляпни что-нибудь лишнее! А тебе есть, что рассказать такого, чего бы не должна знать эта девушка'. Не помогло.
— Никогда не понимал, Сорингер, — заявил он, усаживаясь между мной и Чарни Хьюзом, — и что только красивые женщины в тебе такого находят? Вот помню…
Я показал кулак ему во второй раз. Со второй попытки подействовало, он заткнулся на полуслове. На всякий случай налив полный кубок, я поставил его на стол перед самым носом Солетта. Тот опустошил его не отрываясь, и заговорил уже о другом.
— Что, господин Досвир, все ищете дурака среди капитанов, желающего отправиться на остров? Вряд ли вам удастся найти, дураки обычно до капитанов не дослуживаются.
Затем толкнул меня локтем в бок:
— Рассказывай, Люк, какими судьбами здесь?
Взглянул на Николь, получил теперь локтем в бок уже от меня, и снова обратился ко всем:
— Губернатор, кстати, объявил крупную награду за ночного убийцу.
— А это еще кто? — удалось спросить мне, пользуясь тем, что он вливал в себя содержимое кубка, наполненного им уже самостоятельно.
— Да этот, альвендиец, еще не слышал о нем? Бойся его, Сорингер, ему такую скорлупку как 'Небесный странник' прихлопнуть как раз плюнуть. Если он, конечно, польстится на нее нападать.
Солетт довольно хохотнул тому, что он подразумевает под юмором.
— Ну разве что взять в плен прелестную незнакомку, — и Ник со значением посмотрел на Николь.
— Меня уже взяли в плен, причем навсегда, — девушка оторвалась от беседы с дамой, занимавшей место напротив, и на миг прижалась щекой к моему плечу. — Правда милый? — и она взглянула на меня таким подчеркнуто влюбленным взором, что Солетт даже крякнул.
Я повел левой бровью: мол, дело настолько очевидное, что непонятно только дуракам, а они, как известно, до капитанов не дослуживаются.
— Слышал, Ник, слышал, и даже успел спасти его команду. Ты сам, поди еще не знаешь, что последней жертвой, как ты его назвал — Ночного убийцы, стала 'Красавица Фелиппа'?
Судя по лицу, он действительно не слышал о гибели Фелиппы.
— Пятый корабль, — напротив своего обыкновения, эти слова он прошептал так тихо, что я едва их разобрал.
* * *
— Было очень весело, — сообщила мне Николь, когда час спустя мы под ручку возвращались на 'Небесный странник'. — И все такие милые. Только ты слишком глазел на этих паурянок, мог бы и на меня побольше внимания обращать, — притворно-горестно вздохнула она.
— Тебе и без того не было скучно, — немедленно парировал я. — Особенно с этим, соседом. Благо, что вовремя пришел Рианель, иначе я бы даже не знаю, чем все закончилось. Кстати, могла бы и раньше на него повлиять, чтобы он от тебя отстал.
— И ничего я на него не влияла, Люк, — возмутилась Николь. — Ты же знаешь, что свой дар я использую очень-очень редко.
— А чего это он так внезапно потерял к тебе интерес? Как будто отрезало.
— Я ему сказал, что мой муж очень ревнивый, — засмеялась она. — Очень-очень. И что иногда меня это даже злит. Ему хватило.
Признаться, я запнулся на ровном месте.
'Муж? Она сказала муж? — я посмотрел на нее, все еще смеющуюся. — Может быть, прямо сейчас предложение и сделать? А чего тянуть? С другой стороны, получится не слишком романтично. Да и кольцо в каюте лежит. Так не пойдет: предложение сейчас, кольцо потом. Нет, надо будет выбрать более подходящий случай'.
— А ты молодец, Люк, — продолжила она, — что отказался от предложения.
И я запнулся снова. Николь что, мысли мои прочла? Ну и почему я тогда молодец?
— Не стоит оно того тех денег, которое за него предлагают. Да и больших тоже не стоит. Иначе кто-нибудь давно уже согласился.
— И сам так думаю, — успокоился я, когда понял, речь идет о предложении Досвира, но не о моем. — Кстати, что это за дама, с которой ты все время разговаривала? Чья-то жена?
Женщина, сидевшая за столом напротив нее, выглядела лет под сорок, и потому вряд ли она могла быть чьей-либо любовницей. Ну и не корабельный же она кок, в конце концов, за столом собрались одни капитаны и навигаторы.
— Жесмина? Она капитан вон того ганипурца, — и Николь указала рукой на стоявший почти у самого берега залива корабль.
— Капитан летучего корабля? — чего уж, я удивился. Ни разу не слышал, чтобы капитаном была женщина. То-то я принял ее за чью-то жену, у жен зачастую взгляд бывает таким властным. Интересно, а у Николь он станет таким же, когда я на ней женюсь?
Я взглянул на нее. Девушка в свете полной луны выглядела так, что я подумал: пусть он будет любым, только не тоскливым, не презрительным и не разочарованным.
* * *
'Это он, точно он, — взволнованно подумал я. — Ошибки быть не может!'
— Брендос, бейте тревогу!
Навигатор, не раздумывая, одним прыжком преодолел расстояние до корабельного колокола и зазвонил в него часто-часто: аврал!
— Взгляните сами, — протянул я ему трубу, после того как потряс головой от поднятого им оглушительного звона. Пришла запоздалая мысль, что не стоило устраивать шум: поднять команду следовало по-тихому. Теперь на альвендийце точно знают, что мы их обнаружили. Но все мы хороши задним умом, и я не исключение.
На палубе вскочил на ноги Энди Ансельм, ошалело озираясь вокруг. Он задремал на вахте возле кабестана. С мостика хорошо было видно, как он клевал носом, пока, наконец, сон его не сморил.
Из дверей, ведущей в кубрик, первым выскочил Аделард, в кирасе и шлеме, держа в руках арбалет. Вслед за ним показались и остальные: Род с Амбруазом.
Аднер, занявший отдельную каюту, когда-то принадлежавшую Николь, появился на палубе позже всех. И сразу наделал переполоху: споткнувшись, он сшиб с ног нашего Пустынного льва, угодив ему всем телом сзади под колени. Амбруаз нелепо замахал в воздухе руками, и, чтобы удержаться, схватился за Мирру, увлекая ее за собой. Девушка упала на него сверху, увлекая за собой уже самого Аднера.
Досталось и Энди Ансельму, грудью вставшего на защиту кабестана. Ограждение вокруг ворота хлипкое, и он отлично понимал — обрушься вся эта куча мала на привод, и прокрути его, особенно в правую сторону, последствия могут быть самыми катастрофическими. В общем, его тоже сбили с ног, и теперь на самом верху находился он. Несший вахту на штурвале Гвен не смог удержаться от того, чтобы не съязвить, не тот характер:
— Думаю, что Мирре к подобному не привыкать.
В любое другое время мне не удалось бы удержаться от смеха, слишком уж забавная сценка разыгралась на наших глазах, но сейчас я даже не улыбнулся, не до этого.
'Надо же, еще и двух дней не прошло, как мы разговаривали об этом альвендийце, прозванным Ночным убийцей, и вот вам, пожалуйста: нам не посчастливилось встретиться с ним лично. А в том, что это именно он, никаких сомнений быть не может', - разглядывал я через трубу заходивший к нам с кормы корабль, лихорадочно обдумывая свои действия на случай различных ситуаций.
