Владимир Добряков - Час совы
— Выходит, так, — соглашается Лена.
— Но почему пошла именно ты, почему не Андрей?
— У тебя плохая память, Андрюша. Давай не будем возвращаться к нашему давнему разговору. Ты же знаешь, что я пойду за тобой всюду, хоть в пасть к дьяволу. Как я могла остаться там и отправить сюда Андрея? Он настаивал, но я убедила его. И выходит, что зря. Он поступил бы более рассудительно и трезво. А я, вместо того, чтобы помочь, только осложнила дело. Ведь так?
— Да, конечно, лучше бы тебе сюда не соваться, а произвести разведку и уйти. Но что сделано, то сделано, уже не поправишь. Придётся исходить из данной ситуации.
Мы замолкаем, каждый по-своему оценивая сложившуюся ситуацию и прикидывая возможные выходы из неё. Не знаю как Лена, а я ничего путного придумать не могу. Лена берёт меня за руку и тихо говорит:
— Андрей, у тебя ведь было какое-то решение, пока я здесь не появилась? Что ты молчишь? Ведь было, ты об этом говорил.
— Ерунда, Лена! Дурацкое решение было. Я совсем упустил из виду, что камера должна быть под контролем. Подумал, раз это средневековый замок, то никакой электронной аппаратурой здесь и не пахнет. Ну, и хотел усыпить бдительность Мефа, взять его в заложники и выйти под его прикрытием из замка. Чем бы это всё кончилось, ты уже знаешь.
— Я не о том, — говорит Лена после недолгой паузы, — Раз я виновата в усложнении ситуации, я и должна нести ответственность. Мы с тобой хроноагенты, и грош нам цена, если мы вдвоём не сможем что-нибудь придумать. Да, двоим отсюда уйти трудно, практически невозможно. Но можно вырваться кому-то одному. И этим одним должен быть ты.
Я вскакиваю:
— Ты хорошо подумала, прежде чем сказать?
— Хорошо.
— Я имею в виду хорошо, не в смысле долго. Так вот, подруга, ты плохо подумала. Прежде всего, обо мне плохо подумала. Неужели ты всерьёз полагаешь, что я в состоянии принять такое решение?
— А у тебя есть варианты?
— Пока нет. Но у меня есть мысль, и я её думаю…
Лена улыбается, а я продолжаю:
— Да, Леночка, решения пока нет, но оно должно появиться. И должно оно быть таким, чтобы мы вышли отсюда вместе: я и ты. Чувствую, что решение должно быть не стандартным…
— Ну да, ты же у нас специалист по нестандартным ситуациям, — Лена снова улыбается.
— Да, именно по не стандартным. Таким, чтобы им это и в голову не пришло. Каюсь, то, что я замыслил первоначально, было самым банальным, и, полагаю, Меф сразу понял мою игру. Он просто щадил моё самолюбие и не подавал виду. Сейчас надо придумать что-то такое, что поставит его в тупик. Думать надоть.
— Это будет не просто, — замечает Лена.
— Еще бы! — невольно вырывается у меня, — Если утром я думал за одного, то сейчас придётся думать за двоих.
Лена вздыхает, и мы снова умолкаем. На этот раз пауза затягивается надолго. Не знаю, может быть, Лена сейчас думает, что я лихорадочно вырабатываю не стандартное решение. А может быть, оно у меня уже готово, и сейчас я тщательно обдумываю детали. В таком случае она заблуждается. Я ни о чем таком не думаю. Просто сижу, смотрю в потолок и поглаживаю, слегка массируя, Ленины ножки, обтянутые тонким шелком чулок. Ведь, в принципе, решение у меня уже есть. Но говорить об этом Лене сейчас я не могу. Слишком уж оно не стандартное, даже для меня, и не известно, приведёт оно к благополучному исходу или нет. Но ничего другого я не вижу. И сейчас я просто отвлекаюсь от всего суетного, от того, что может мне завтра помешать твёрдо и без колебаний приступить к осуществлению своего плана.
Лена встаёт и босиком, в одних чулках, шлёпает к очагу. Присев возле него, она несколько минут задумчиво смотрит на синеватые язычки пламени, трепещущие над раскалёнными углями. Вернувшись к топчану, она снимает голубой, с серебряными галунами, мушкетерский камзол и бросает его на топчан.
— Андрей, а ты не пробовал противостоять этому? — она дёргает подбородком вверх, имея в виду генератор в потолке камеры, — Противостоять, в смысле собрать в кулак всю волю и наплевать на все.
— Пробовал, Леночка. Ни к чему хорошему это не привело. Воздействие стремительно нарастает и, если вовремя не отключить сознание, можно лишиться рассудка. Я, правда, до последнего себя не доводил, но отрубаться пару раз пришлось.
Лена тяжело вздыхает, присаживается рядом со мной на топчан и кладёт голову мне на плечо.
— Знаешь, Андрюша, в отличие от тебя, я далеко не специалист по нестандартным решениям. Сейчас я поняла, что стандартного решения просто не существует. Всё, что мне приходило в голову, это, как ты выразился, банальнейшие решения: захватить Мефа, взять дверь камеры штурмом, напасть на монахов, которые приносят еду и так далее. Ясно, что всё это — чушь.
Она обхватывает меня ладонями за виски, притягивает к себе и целует:
— Поэтому, Андрюша, я сейчас решила так. Коль скоро я тебе не помощница, отдаю свою судьбу в твои руки. Решай сам и за себя, и за меня. Я согласна и поддержу любое твое решение. Прошу только об одном: если встанет дилемма, что кто-то должен остаться здесь, действуй без оглядки на меня.
— Вот этого, Ленок, говорить не надо. Или мы выйдем вместе, или я сделаю всё, чтобы вышла ты. А за себя я ещё повоюю. Даю тебе слово: от такого подарка судьбы они будут не в восторге.
Лена долгим внимательным взглядом смотрит мне в глаза. Я читаю в этом взгляде вопрос: «Ты что-то уже решил? У тебя есть план действий?» «Нет, — честно признаюсь я, так же взглядом, — Никакого решения у меня пока нет. Не стандартные решения рождаются только в ходе активных действий. Завтра я ввяжусь в схватку и буду действовать по обстановке. Уверен, что мне подвернётся случай пересдать карты в свою пользу. А пока…» Вслух я цитирую Высоцкого:
— Их — восемь, нас — двое. Расклад перед боем не наш, но мы будем играть. Серёжа, держись! Нам не светит с тобою, но козыри надо равнять.
— Я этот небесный квадрат не покину, — подхватывает Лена с печальной улыбкой, — мне цифры сейчас не важны. Я всё поняла, Андрей. Как сказал намедни Магистр: действуй исходя из обстановки и по собственному усмотрению. Я в тебя верю. Нам ничего другого не остаётся.
И чтобы до меня дошло, что она всё поняла правильно, Лена вновь цитирует Высоцкого:
— Ловите ветер всеми парусами! К чему гадать, любой корабль — враг. Удача — миф, и эту веру сами мы создали, поднявши черный флаг. С нами Время, Андрюшка!
— С нами Время! — отвечаю я, — А пока отдохни, как следует. Я-то здесь сидел: спал и ел вволю. А вы всё это время с коней не слезали, действовали и переживали. Понимаю, тяжело сейчас отключиться, но ты же хроноагент, должна себя заставить. Давай, глазки закрывай, баю-бай.
Лена усмехается и укладывается на топчан:
— Подчиняюсь, господин лейтенант.
Через несколько минут ровное спокойное дыхание моей подруги свидетельствует, что она сумела отключить себя. Я смотрю на свою любимую, пусть даже и в облике Нины Матяш (Ленка всегда остаётся Ленкой) и мне становится не по себе. Не беру ли я на себя слишком много? То решение, которое я принял, слишком уж страшное, и не известно к какому результату оно приведёт.
Встаю и начинаю медленно ходить по камере. Может быть, ещё не поздно отказаться? Временами останавливаюсь у топчана и смотрю на спящую Лену. Она доверилась мне. А имею ли я право так рисковать? Хорошо, если только собой, но ведь я и ей рискую тоже.
Но чем дальше я размышляю, тем твёрже прихожу к выводу, что все пути, кроме избранного, ведут к неминуемому проигрышу. А здесь есть шанс. Пусть самый призрачный, но он есть только на этом пути. Других вариантов просто нет. Главное, действовать завтра твёрдо и решительно. Так, чтобы самому в решающий момент не заколебаться и не отступить. Бросаю взгляд на Лену. А как она всё это воспримет? Пусть она сказала, что полностью доверяет мне. Но до такой степени!
Глава IV
Исхитрись-ка мне добыть
То-Чаво-Не может быть!
Запиши себе названье,
Чтобы в спешке не забыть!
Л.ФилатовУтром Лена, проснувшись, спрашивает меня:
— Ну, ты принял решение?
Я вновь отвечаю ей строчками Высоцкого:
— Там чужие слова, там дурная молва, там ненужные встречи случаются. Там сгорела, пожухла трава, и следы не читаются, в темноте.
Лена с сомнением смотрит на меня. Похоже, что она не поняла. Пытаюсь пояснить по-другому:
— Если хода нет, а ходить надо, с какой масти надо идти?
Взгляд моей подруги не становится более осмысленным. Поднимаю палец и назидательно декламирую:
— И всегда ходи с бубей, если хода нету!
Лена начинает понимать. Её лицо меняет выражение с недоумевающего на озабоченное:
— Андрюша, неужели всё так безнадёжно?
— Надежда умирает последней, Леночка. А мы с тобой пока ещё дрыгаем ногами и шевелим мозгами. В данный момент надо настраиваться. Это, как поётся, будет последний и решительный бой. От тебя потребуется только одно: верить мне, ничему не удивляться и не мешать. Да, и ещё одно: быть готовой к самому худшему.
