Александр Афанасьев - Время героев ч. 2(СИ завершена)
Крутятся тут ребята и похлеще — они обычно вооружены пистолетом — пулеметом Мендоса мексиканского производства, австро-венгерским Штайром или чешским, от которого скопированы предыдущие два. Здесь любят оружие, которое можно спрятать под одежду, и которым можно управляться одной рукой, второй ведя машину.
Было страшно. Мне, человеку, побывавшему в Белфасте, Бейруте восстанавливавшему нормальную жизнь в Тегеране здесь — было страшно. Везде, где я был нам противостояли профессионалы террора, подготовленные в лагерях, вооруженных автоматом и фугасом, заложенным и обочины дороги. Но во всех этих местах — они все же оставались людьми, это были жестокие, фанатично верящие в собственную праведность, в собственную истину люди — но все же это были люди. А здесь… а здесь нас со всех сторон окружала тупая, нечеловеческая злоба, она словно грозовым облаком плыла над нашим новеньким внедорожником, катившимся по улицам Бронкса — и стоило только кому то крикнуть, выстрелить, подать команду — нас просто разорвали бы. НЕ поможет ничего, ни оружие, ни навыки — скольких ты не убьешь перед смертью, их все равно будет больше, и конец будет один.
Ужасный
— Они нас боятся… — сухо усмехнулся Мишо — на таких тачках здесь катаются боссы. Они не знают нас, но они боятся связываться с нами. Ублюдки…
Хотел бы и я в это верить. Я не большой знаток нравов русского дна — но почему то мне кажется, что такого вот кошмара нет ни в Санкт-Петербурге, ни в Москве, ни в Варшаве. Нет такому безумию места на русской земле!
Бар мы опознали по миганию рекламы, красной и синей, ядовито яркой — это было одно из немногих мест в Гарлеме, где рисковали привлекать внимание световой рекламой по ночам. Передовой полицейский пост мы только что проехали — полицейские, сменившиеся с дежурства, останавливаются здесь, чтобы пропустить стаканчик с коллегами, которые заступают на дежурство, обменяться новостями, предупредить об опасностях, которые ждут на маршруте. У тротуара стояли целых двенадцать полицейских машин, в том числе бронированный фургончик спецподразделения — поэтому место можно было считать безопасным.
Мишо встал в ряд, рядом с полицейской патрульной Импалой, мотор глушить не стал.
— Пистолет я оставлю вам, сэр. До входа в бар я уж как-нибудь дойду.
Бывший агент ФБР вышел из машины, я пересел на его место, заблокировал двери, положил пистолет себе на колени. В таких местах лучше сидеть за рулем, если дело пойдет совсем уж плохо.
Мишо вернулся через десять минут, с ним шагали двое. Один явно из патрульных — здоровенный пузан, с виду неповоротливый — но с такими вот неповоротливыми патрульными надо держать ухо востро, руки у них чаще всего очень быстрые и глаз верный. Второй — невысокий, коротко стриженый, с худым, суровым, чисто выбритым лицом. Этот явно из армии, возможно уроженец Нью-Йорка, решил после армии сделать что-то для родного города. С этим будет проще, чем с пузаном.
Мишо открыл дверь со стороны пассажира, полицейские остались на тротуаре, настороженные и готовые ко всему. Здесь иначе — было нельзя.
— Пересядем, сэр? У парней есть машина.
— Зачем, я что арестованный? Рядом есть бар, давайте зайдем. Я тоже здесь живу, время от времени, угощу тех, кто охраняет порядок в городе выпивкой. Будут проблемы?
Мишо пожал плечами
— Наверное, нет…
В кабаке было шумно, накурено, хоть топор вешай. Музыкальный автомат, подкармливаемый монетками извергал какие-то заунывные напевы… кажется, волынка, среди полицейских полно шотландцев и ирландцев. Суровые ребята, но их стоит уважать за то, что они делают. Если все то, что варится здесь, выплеснется на город…
А ведь однажды и выплеснется.
Мишо зашел первым, я за ним, следом — оба полицейских. Шум, на мгновение стихший при виде незнакомца, вновь лез в уши — очевидно, этих полицейских здесь хорошо знали и признавали их право приглашать сюда своих знакомых, пусть даже и не полицейских.
Мы заняли одну из угловых кабинок, она была отгорожена от стального зала, но занавеса не было и можно было видеть, что происходит в зале. Замурзанной официантке, явно с испытательного срока, мы заказали пиво (терпеть не могу, но надо) и гамбургеры. От более крепкого офицеры отказались, а нам тем более не стоило накачиваться спиртным, находясь в Бронксе. От гамбургера я отказался, потому что знал что принесут — истекающее жиром и холестерином трехэтажное чудище с н совсем свежей ветчиной и заветревшим сыром. Как вы думаете, почему среди полицейских так много толстяков? Вот из-за такого вот питания. Я попросил сразу принести счет, чтобы расплатиться.
— Александр Воронцов — представился я, не называя ни моего титула, ни того чем я сейчас занимаюсь. Полицейские не удивились — полицейские, особенно уличные вообще никогда ничему не удивляются. Оба они сейчас строили «скучающих джентльменов» — кислая мина равнодушный взгляд, девять из десяти нью-йоркских копов ведут себя именно так.
— Детектив Ричард Стил — представился толстяк — а это лейтенант Митчем Ген.
Это было серьезно. Детектив — значит, из отдела убийств, лейтенант — тоже оттуда. Впрочем — такие знакомые у Мишо и должны были быть, ФБР по мелочам не занимается.
— Есть парень — начал объяснять ситуацию я — очень скверный парень. Зовут Дариус, привлекался за изнасилование пасынка. Знаете такого?
Лейтенант и детектив переглянулись
— Допустим.
— Мне надо с ним переговорить. В укромном месте. Без свидетелей.
— О чем? — спросил детектив
— Этот парень кое-что знает. Речь идет об убийстве.
Глаза лейтенанта сузились, он почуял кровь как бладхаунд, взявший след.
— Если можно поподробнее, сэр.
— Парни, да что…
Я поднял руку
— Марк, они правы. Если бы я хотел с ним разобраться — я бы заплатил ублюдкам, тусующимся на улице с автоматами, чтобы в его машине сделали пару сотен лишних дырок и в нем самом заодно. Я не собираюсь его убивать, мне надо знать правду.
— Не советую вам связываться с парнями на улице, сэр — с легкой снисходительностью бывалого копа, объясняющего обычному гражданину правила выживания в Бронксе сказал лейтенант — эти парни не так просты. Он и держатся друг за друга и ненавидят белых, их нельзя просто так нанять за деньги. Если вы просто подъедете к таким вот ребятам и предложите сделать работу за хорошие деньги — вы лишитесь денег, машины и жизни впридачу. Хотя той же самый Латойя с удовольствием размозжит Дариусу башку, если представится возможность. Но как только на сцене появляется белый — всей вражде конец.
Я отметил про себя, что Латойя вообще то женское имя, но черт его знает, какие тут порядки.
— Итак, мистер?
Я достал пакет с фотографиями из Куантико, начал выкладывать их по одной.
— Изображение номер один. Узнаете?
Фото пошло по рукам
— Конечно, сэр. Ублюдок собственной персоной. Это Дариус.
Я выложил второе фото
— А это?
— Это… — детектив, взявший фото первым, не стесняясь почесал голову — кажется, я откуда-то знаю эту милашку.
Вместо ответа я выложил номер Нью-Йорк Таймс.
— Я имел дело с этим ублюдком в служебном туалете зала Нью-Эйдж Арена. Эти ублюдки пошли туда, чтобы изнасиловать эту девушку.
Лейтенант быстро взглянул на меня.
— Это правда, парни — вмешался Мишо — он и еще один парень его свалили. Я сам это видел, и врезали они ему как следует.
— Вместе с этим ублюдком обычно ходят еще две жертвы аборта. Вирус и Черепашка.
— Я свалил и их.
Мишо кивнул, подтверждая. Впервые с начала разговора, я заметил в глазах собеседников проблески уважения.
— Вы напрасно связались с ними, сэр — заметил детектив — эти ребята совершенно без тормозов, а черепашка к тому же нюхает ангельскую пыльцу, отчего не чувствует боли. Ублюдка можно лупить дубинкой всю ночь — а он будет радостно ржать тебе в лицо.
— Как бы то ни было — без коленной чашечки драться получается хреново, как бы ты не обкололся всякой дрянью. По делам службы я провел некоторое время в Бейруте, как раз тогда, когда там была большая заваруха. И в Тегеране я тоже был, смекаете?
Полицейские смекнули, но говорить ничего не стали.
— И что же потом, сэр.
— Потом произошло то, о чем пишет Нью-Йорк Таймс. Но есть еще одна фотография, и она то меня заставляет задуматься — я выложил на стол третью фотографию, полицейские про очереди посмотрели ее
— И что?
— Парень, который рядом с Дариусом. Они общаются. Мне кажется — он передает Дариусу приказ.
— Сэр, этого не может быть. Дариус слишком туп, чтобы выполнять приказы — сказал детектив — он творит все что ему в голову взбредет. Увидел красивую белую девчонку и решил насадить ее на свое черное копье, но ему это не удалось. Вот и все.
