Оливер Боуден - Assassins Creed. Откровения
– Нам некуда отступать, – произнес Эцио, доставая кривую саблю.
– Будем драться, – сказал Юсуф. – А ведь ты только-только сошел с корабля. Чок юзюльдюм.
Скудный запас турецких слов все же позволил Эцио понять, что его новый соратник сожалеет о случившемся.
– Не думай об этом, – ответил Наставник.
Юсуф тоже выхватил меч. Вместе они выпрыгнули из укрытия навстречу врагам. Эцио и Юсуф были без доспехов, что делало их уязвимее, зато подвижнее, нежели трое их противников. Противник Аудиторе был опытным бойцом, тогда как сам он не до конца освоил искусство сражения кривой саблей.
Юсуф еще успевал шутить, отражая удары противника. Но он не впервые дрался со здешними тамплиерами и вдобавок был лет на десять моложе Эцио.
– Смотри-ка, весь город собрался, чтобы тебя приветствовать. Сначала наместники вроде меня. А теперь – крысы!
Эцио было не до разговоров. Сражение поглощало все его внимание. Поначалу его движения не отличались изяществом. Но он быстро приноровился к своей гибкой легкой сабле и обнаружил, что наносимые ею удары куда эффективнее ударов обычным мечом. Несколько раз Юсуф кричал ему подсказки, а потом бросил восхищенный взгляд.
– Ынанылмаз! Потрясающе! Мастер боя за работой!
Лишняя секунда отвлеченного внимания, и одному из византийцев удалось пропороть Юсуфу плащ и ранить в руку. Тазим попятился назад. Его противник продолжал атаку. Видя это, Эцио резко отшвырнул того, с кем сражался, и поспешил на помощь своему новому соратнику. Его металлический наруч принял на себя удар, который по всем меркам мог стоить Юсуфу жизни. Византиец отступил, а турок, устояв на ногах, расправился с еще одним нападавшим, подбиравшимся к Эцио сбоку. В это время сам Эцио прикончил второго византийца. Из четверых недавних противников в живых остался лишь один – рослый наемник с каменной челюстью. Впервые за все время сражения Аудиторе засомневался, стоит ли продолжать.
– Tessekür ederim[17], – поблагодарил тяжело дышавший Юсуф.
– Bir sey degil[18].
– Твои таланты безграничны?
– По крайней мере, за время плавания я выучил, как будет по-турецки «спасибо» и «пожалуйста».
– Берегись!
Оставшийся византиец все же решил атаковать. Он бросился на них с тяжелым боевым мечом и дубиной.
– Клянусь Аллахом, я думал, он убежал, – пробормотал Юсуф и подставил византийцу подножку.
Тот не сумел остановиться и с размаху врезался в бочку, пробив головой крышку и уткнувшись в терпкий желтый порошок. Там он и застрял.
Оглядевшись по сторонам, Эцио обтер и убрал саблю. Юсуф сделал то же самое.
– Интересная у тебя манера сражаться, Наставник. Сплошные обманные маневры. Кажется, ты и атаковать не собираешься. Но уж когда ударишь…
– Я рассуждаю как мангуст. Враг для меня – кобра.
– Впечатляющее сравнение.
– Я старался.
Юсуф снова оглядел площадь:
– Идем-ка отсюда. Сегодня мы уже достаточно позабавились.
Он едва успел произнести эти слова, как на площадь выбежал новый отряд византийских наемников, привлеченных звуками сражения.
Эцио мгновенно напрягся и выхватил саблю.
В это время на другом конце площади появился еще один отряд, но уже в другой форме: на них были голубые мундиры и темные остроконечные шапки.
– Не вмешивайся! – успел крикнуть Эцио Юсуф.
Появившиеся солдаты безжалостно теснили наемников, прогоняя их с площади.
– Это солдаты регулярной оттоманской армии, – сказал Юсуф, отвечая на немой вопрос Эцио. – Не янычары, конечно. Те – цвет армии. Ты их сразу узнаешь, когда увидишь. Но все турецкие солдаты люто ненавидят византийское отребье, и ассасинам это только на руку.
– Что, солдаты вам сильно помогают?
– Нет, конечно, – развел руками Юсуф. – Преимущество совсем небольшое. Они и тебя могут убить, если ты на них не так посмотришь. Но в отличие от византийцев, они потом испытывают угрызения совести.
– Очень трогательно.
– Все не так уж и плохо, – улыбнулся Юсуф. – Здешние ассасины достаточно сильны. Кстати, впервые за многие десятилетия. Раньше было по-другому. При византийских императорах нас преследовали и убивали на месте.
– Я об этом не знал. Расскажи, – попросил Эцио.
Они продолжили путь к константинопольскому бюро ассасинов. Юсуф почесал подбородок, думая, с чего бы начать рассказ.
– Император Константин… одиннадцатый по счету император с таким именем… правил всего три года. Наш султан Мехмед позаботился, чтобы его правление не затянулось. По всем меркам, Константин был неплохим человеком. Кстати, последний римский император в их тысячелетней династии.
– Давай оставим уроки истории на потом, – перебил его Эцио. – Мне важно знать, кто противостоит нам сейчас.
– Видишь ли, когда Мехмед захватил город, здесь от прежней Византийской империи почти ничего не осталось. Говорят, Константин настолько поиздержался, что даже драгоценные камни на своих одеждах был вынужден заменить стекляшками.
– У меня сердце кровью обливается, – усмехнулся Эцио.
– Напрасно ты смеешься. Константин был смелым человеком. Он отказался сдавать город в обмен на предложение сохранить ему жизнь и погиб в бою. Но двое его племянников не унаследовали дядин боевой дух. Один из них умер несколько лет назад. А второй… – Юсуф умолк и задумался.
– Ты хочешь сказать, второй племянник императора против нас?
– Ты угадал. И против Османской империи тоже. Против ее правителей.
– Где он сейчас?
– Кто знает? – пожал плечами Юсуф. – Наверное, живет где-то в изгнании. Возможно, уже умер. А если жив, до сих пор плетет заговоры.
Он помолчал.
– Говорят, в свое время он был очень близок с Родриго Борджиа.
– С испанцем? – напрягся Эцио, услышав знакомое имя.
– С тем самым. Это ведь ты оборвал его нечестивую жизнь?
– Нет. Это сделал его собственный сын.
– Их никак не назовешь «святым семейством».
– Продолжай, – попросил Эцио.
– Родриго был близок и с одним сельджуком по имени Джем. Их отношения были окутаны густым покровом тайны. Даже мы, ассасины, узнали об этом сравнительно недавно.
Эцио кивнул. Это он уже слышал и раньше.
– Если я правильно помню, Джем отчасти был авантюристом.
– Он был родным братом нынешнего султана, но всегда сам рвался к трону. Баязид поспешил себя обезопасить. Кончилось тем, что Джема отправили в Италию. Так сказать, под домашний арест. Там они с Родриго и подружились.
– Теперь вспоминаю. Родриго думал, что амбиции Джема помогут ему захватить Константинополь. Но братство лет пятнадцать назад сумело убить Джема в Капуе. Это положило конец поползновениям Родриго.
– Не скажу, чтобы нас особо благодарили за это.
– Мы делаем наше дело не ради благодарности, – напомнил ему Эцио.
Юсуф пристыженно склонил голову:
– Прости, Наставник. Спасибо за напоминание.
Эцио молчал, и Юсуф продолжил рассказ:
– Племянники, о которых я говорил, были сыновьями Фомы – другого брата Баязида. Их отправили в изгнание вместе с отцом.
– Почему?
– Да все потому же. Фома тоже имел виды на оттоманский трон. Знакомая картина?
– А фамилия у этого семейства случайно не Борджиа?
– Нет. Они Палеологи, – засмеялся Юсуф. – Но ты прав: их семейства очень схожи. После убийства Джема рухнули и все европейские замыслы его племянников. Один остался в Европе и попытался сколотить армию и захватить Константинополь. Разумеется, все окончилось провалом. Как я уже говорил, он умер лет семь или восемь назад, в полной нищете и без наследников. Второй вернулся сюда, отрекся от всех имперских притязаний и получил прощение султана. Какое-то время служил на флоте, но затем предпочел праздную жизнь в роскоши и женской ласке.
– Может, все это было уловкой? Ты же сказал, что он исчез.
– Да. Как сквозь землю провалился.
– И мы даже имени его не знаем?
– У него множество имен, но нам не удается его выследить.
– И он что-то замышляет.
– Да, – вздохнул Юсуф. – Хуже того, он связан с тамплиерами.
– За таким человеком нужно зорко следить.
– Если он где-то высунет голову, мы сразу узнаем.
– Какого он возраста?
– Говорят, он родился в год завоевания Мехмедом Константинополя. Получается, на несколько лет старше тебя.
– Значит, прыти в нем еще достаточно.
– Судя по всему, более чем достаточно, – сказал Юсуф.
Он в очередной раз огляделся. Сейчас они находились в самом сердце города.
– Мы почти пришли. Теперь сюда.
Юсуф свернул на узкую улочку. Здания по обеим сторонам стояли настолько тесно, что солнцу было не пробиться, отчего здесь было сумрачно и прохладно. Юсуф остановился возле неприметной зеленой двери и взялся за дверной молоток. Он выстучал условный сигнал, причем настолько тихо, что Эцио засомневался, услышат ли внутри. Но через несколько секунд дверь распахнулась. На пороге стояла девушка: широкоплечая, с узкой талией. На пряжке ее плаща была эмблема ассасинов.
