Артем Рыбаков - Ядерная ночь. Эвакуация.
Судорожно вывернув руль и ударив по тормозам, чуть не поставив «Субару» набок, я всё-таки объехал обуянного суицидальным желанием милиционера.
Выматерившись вслух, я остановил машину и распахнул дверь:
— Тебе что, жить надоело? Хрен ли прямо под колёса бросаешься, сержант?! — Я рассмотрел знаки различия «самоубийцы».
— Нарушаем, стало быть? Превышаем, на сотрудников нападаем?! — Гаишник, проигнорировав вопросы и поигрывая жезлом, двинулся ко мне.
— Да ты что, сержант, ослеп? — Я решил во избежание дальнейшей дискуссии показать ему «вездеход», полученный в Торжке, но, повернувшись к машине, вспомнил, что у меня-то его и нет! Мой сейчас в «уазике», у штаба!
— Э, куда полез! Руки в гору! — Из кустов, в которых я только сейчас заметил какую-то машину, выскочил ещё один страж порядка. Этот, правда, тыкал в меня «пээмом»!
Я послушно поднял руки. Не то чтобы я их боялся, но получить пулю от нервного провинциального гаишника — это, на мой взгляд, ещё более глупая смерть, чем влупиться на ста пятидесяти в фуру на пустом шоссе.
— Права и документы на машину! — резко потребовал первый, тот, что с жезлом.
— Не могу, инспектор, — руки ваш коллега приказал поднять…
— Хм, смотри, Игорёк! — ухмыльнулся тот, что держал меня на прицеле. — Понимает клиент, когда рыпаться не надо!
«Что-то не очень похоже на… Хотя о чём это я? С чего это им быть со мной вежливыми?»
— Отойди от машины! Живо! Документы! — Команды обоих практически слились.
Я послушно отошёл на пару шагов, всё так же держа руки поднятыми:
— Документы в левом нагрудном кармане.
— На колени! Руки за голову!
«Вот это попал! Да и они несколько круто берут… Надо же — „на колени“!»
Гаишник подошёл ко мне и, встав сзади, залез рукой ко мне в карман и достал пачку документов.
«Ну кто же так досмотр проводит?» — Меня так и подмывало схватить недоумка за руку и, так сказать, «жестами показать на допущенные ошибки», но удалось удержаться от опрометчивых поступков.
Тот, что с пистолетом, сунулся в салон и радостно заорал:
— Игорян, вот свезло! У этого хмыря «калаш» в салоне.
— Э, да он капитан из штаба по чээс! — ответил ему второй. — Валить придётся!
— Да у нас теперь автомат есть!
«Стоп, стоп, стоп! Что значит „валить“? А бляхи где? Кто же так задержанного сопровождает?» — мысли понеслись вскачь. Я не заметил, как оказался на ногах… «А почему, чтобы завалить им автомат понадобился? Пистолет-то на что, бутылки открывать, что ли? Газовый? Травматика?»
Махатель палочкой стоял от меня примерно в трёх шагах. Вполоборота, но смотрел на приятеля, как раз выбиравшегося из салона с довольным видом.
— Игорян, хорошая машинка и ма… — Он заметил, что я поднялся с колен, и, вместо того чтобы предупредить подельника, попытался перехватить автомат для стрельбы.
«Никакой сноровки!» — это была последняя связная мысль перед тем, как я ударил. Хорошо так, с подшагом… Точно в бедро только начавшего поворачивать голову в мою сторону Игорям…
Лжемилиционера просто смело, причём именно туда, куда я и рассчитывал, — на его другана с автоматом. Оба с такой силой впечатались в открытую дверь «Форестера», что жалобно скрипнули петли!
«Но за машину переживать будем позже!» — Прыжком преодолев разделявшее меня и противников расстояние, я обрушил град ударов на впавших в прострацию грабителей. Кулаки, локти, ребра ладоней, колени — в ход пошло всё.
Секунд через десять, когда я остановился перевести дыхание, всё было закончено. Тот, кто завладел автоматом, придавленный своим наглухо вырубленным напарником, только вяло мотал головой, пуская кровавые пузыри из свёрнутого на сторону носа. Для страховки наступив на ствол автомата, впрочем, и так придавленного телами нападавших, и взяв Игоряна за волосы, я отвалил его в сторону и пробил «контрольный» в солнечное сплетение второго.
«Вот теперь надёжно!»
Первым делом вернув себе документы и оружие и клятвенно пообещав самому себе больше ни при каких обстоятельствах не оставаться безоружным, учинил быстрый шмон.
Пистолет оказался не травматиком и не «газулькой», а банальной полудетской пневматикой, документов, кроме одного паспорта на двоих, у нападавших не оказалось, а форма была позапрошлого сезона, то есть ещё советских времён.
«Ну и чего теперь с этими сволочами делать? — Остатки законопослушности у меня ещё сохранились, а концепция „по законам военного времени“ не стала доминантой в поведении. — А сдам-ка я болезных по принадлежности!»
Хозяйственно (не отмывать же потом багажник от крови?) расстелив пару больших пластиковых мешков в багажнике, я стянул конечности разбойников кабельными стяжками, пучок которых всегда валялся у меня в машине, в причудливую икебану — правая рука одного к левой руке другого, левая рука — к правой ноге подельника… Причём один лежал лицом вниз, а второй — спиной на нём…
«Пусть теперь побарахтаются, придурки!» — Злорадство — черта не очень похвальная, но отчего бы не порадоваться, если получилось удачно вывернуться из не самой приятной передряги?
* * *Пленники очухались, только когда от места происшествия нас отделяли три десятка километров. За всё время я встретил только пару авариек энергетиков — одна проехала в сторону Торжка, приветственно моргнув фарами, а вторая стояла на «главной площади» посёлка со смешным названием Холохолёнка. Вот как раз в этот момент сзади донеслись приглушённые багажной шторкой оханье и матерщина. Потом в багажнике завозили активнее:
— Что за херня! Выпусти нас! Ты ответишь, козлина!
Хмыкнув, я тщательно прицелился и, сбросив, естественно, скорость, проехал левыми колёсами по солидных размеров колдобине, удачно попавшейся на пути.
Ойкнув, пленник замолчал. Кто это был, по голосу разобрать не удалось.
На посту у моста встреча оказалась далеко не такой тёплой, как несколькими часами ранее, — на этот раз на мою машину были направлены как минимум четыре ствола. А вот с проверяющим повезло — подошедшая фигура в костюме химзащиты что-то неразборчиво пробубнила в респиратор, когда я приоткрыл окно, потом человек сдвинул его с лица, и я увидел уже знакомого мне лейтенанта:
— Снова вы? Богато живёте!
— И ты будешь — не узнал! — поприветствовал я милиционера.
— Снова на склад?
— Так точно!
— Проезжайте!
— Лейтенант, а я вам гостинцы привёз!
Он удивлённо посмотрел на меня.
— В багажнике пара героев, решивших, что нет ничего лучше, чем под шумок «трясти» машины на трассе. Сдаю, так сказать, по принадлежности…
— Да за каким деревянным они нам сдались? Там бы на обочине и оставил.
— Они в вашей форме.
Лейтенант хищно подобрался:
— Ксивы?
— Один потёртый паспорт. — Я протянул реквизированный документ в окно. — И «макарка» пневматический.
— Пааанятненько, — с упором на «а» протянул милиционер и махнул рукой «свите». — А вы, батенька, затейник, затейник! — донеслось, когда стражи порядка открыли багажник.
— Ножик дать? — участливо поинтересовался я у них — своими ногами взятые плен в той конфигурации идти вряд ли смогут.
— Спасибо, свои имеются… — щелчок открывшегося складника подтвердил слова. — А ну, сволота, встали! Ножками, ножками… Хотя стоп! — Милиционер подошёл ко мне. — Извини, военный, а до ОВД не подбросишь меня с этими архаровцами? А то у нас с транспортом сейчас ещё хуже, чем до войны. Вон, видишь, что нам досталось?
Проследив за указующим жестом, я, признаться, обалдел — за строительной бытовкой, служившей караульным помещением, стоял… «ГАЗ-51».[43] С деревянной будкой на месте кузова и кривоватой надписью «Ремонтная» на ней.
«Это же сколько ему лет-то? Наверное, старше меня лет на десять… Когда же я последний раз этот антиквариат видел? В детстве, пожалуй…» — но тут я вспомнил, что когда несколько лет назад у соседей Виталика по даче горел сарай, то из Торжка приехала пожарная машина именно на базе «пятьдесят первого».
— Ну так что, отвезёшь?
— Далеко ехать?
— Почти по дороге.
— Ладно, садись. Только этих снова запакуйте.
— Эт мы мигом! — обрадовался милиционер. — Ищенко, в браслеты орлов! Я в отдел их сдам и сразу назад! Саню разбудите — он за старшего теперь! — Отдав все необходимые распоряжения, лейтенант обошёл машину: — Военный, богатство своё убери! — попросил он, заметив лежащий на переднем сиденье автомат и подсумок с магазинами.
— Да пожалуйста! — Я переложил подсумок на заднее сиденье, а вот автомат приспособил между собой и дверью, под правую руку. Хрен его знает, а вдруг парни из багажника сумеют снять наручники? — Командуй, лейтенант!
— Меня Андреем зовут, — представился милиционер, поёрзав на сиденье. — Андрей Светлицкий.
