"Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"
Я кивнул и, отвернувшись к окну, проорал:
– Но если с моими близкими или охранниками случится несчастный случай, разобьются в машине, упадут с лестницы, я вернусь.
Рыба закивал:
– Это тоже понятно. Что ты умеешь, мы знаем. Никому не хочется быть на месте Моряка или Шавло. Занимайся своими делами, мы в них не лезем. О том, что ты скидываешься в общак, лишние знать не будут. Если что нужно будет от меня, позвони адвокату, он решит.
Я кивнул и, понимая, что аудиенция закончилась, встал.
– Прощай, Рыба…
– Лучше до свидания, – вздрогнул смотрящий.
Глава 14
Перемены в жизни. Кругосветка
В середине сентября, когда ночь была особенно темной и дождливой, меня разбудил резкий, оглушительный взрыв в голове. Я подскочил на кровати, не понимая, что произошло, и в панике огляделся по сторонам. Спустя несколько мгновений до меня дошло – это Шиза кричала, как раненый зверь.
– Папочка, вставай, проснись! Они прилетели! Они сели в Южной Америке!..
Я замер, пытаясь осмыслить ее слова. Кто прилетел? Что она вообще имеет в виду? Я медленно поднялся и пошел на кухню. Включил ночник, достал из шкафа бутылку коньяка, налил себе стопку и выпил залпом.
– Теперь объясни, о чем ты говоришь, – произнес я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри все бурлило.
– Как о чем? – Шиза говорила так, будто я был глухим. – Прилетели контрабандисты из Открытого мира! Они набирают мужчин и женщин для работы на рудниках! Это те самые, о которых я тебе рассказывала! Мы можем улететь с ними!
Я снова налил себе коньяка, выпил и почувствовал, как в голове проясняется. Контрабандисты из Открытого мира… Это что-то новое, что-то, что может изменить все.
– Ладно, – сказал я, стараясь сохранять спокойствие. – Но сначала нужно получить визу. Или хотя бы купить путевку. Сколько у нас времени?
– Месяц, может, два, – ответила Шиза, ее голос звучал уверенно, но в нем все же проскальзывала тревога.
Я задумался. Контрабандисты, рудники, работа… Все это звучало как ночной кошмар, но в то же время в ее словах было что-то притягательное. Что-то, что заставляло мое сердце биться быстрее.
– Хорошо, – наконец сказал я. – Мы подумаем об этом. Но сначала нужно все тщательно спланировать.
– Хорошо, папочка, я тебе помогу. – Мы оба знали, что это будет непросто, но в глубине души я чувствовал, что это может быть наш шанс. Наш шанс на новую жизнь.
Утром я стал созваниваться с туристическими агентствами, искать горящие путевки в Южную Америку. Нашел горящую путевку в Доминиканскую республику, вылет из Москвы через три дня, перечислил авансом деньги через банк и пришел в свой офис. Позвонил Вовке. Только с ним одним я решил поделиться новостью, что убываю, можно сказать, навсегда или очень надолго. Вызвал его в офис и сообщил:
– Сынок, я убываю в Южную Америку, видимо надолго.
– Зачем? – удивленно спросил Вовка.
– Долг зовет, сынок, Родина приказала. – Я врал вдохновенно.
– Так ты все же шпион… Вернее, агент… Разведчик, я сразу это понял… – тихо воскликнул сын и прижал руку ко рту.
– Я тебе этого не говорил, и ты не распространяйся об этом. Я улетаю сегодня вечером в Москву, за себя оставлю Рыжего, он научился работать. Я напишу тебе письмо для смотрящего из воров, будешь каждый месячишко отдавать ему наличными, я написал на листе сумму. Если возникнут вопросы или проблемы, обращайся к нему, он решит. Остальные пусть думают, что я улетел в отпуск.
– А если ты не вернешься, что им сказать?
– Я пришлю письмо, что остался за границей, и все. – Я обнял его, и он прослезился. Мы сумели с ним найти общий язык и друг к другу питали искренние, родные чувства. Люся из нашего круга общения была вычеркнута, но беды не знала, Вовка ее хорошо обеспечивал. Она нашла себе мужчину и жила довольная жизнью. – Машину заберешь в аэропорту. Я поеду один, – предупредил я и передал вторые ключи от «Фронтеры». – Иди, Вова, не люблю долгие проводы, – я еще раз обнял сына и подтолкнул его к двери.
В кабинет робко заглянула Зоя. Ее лицо было омрачено тенью печали, глаза блестели от непролитых слез. Она тихо спросила, словно боялась нарушить тишину:
– Ты уезжаешь? Навсегда…
Я вздохнул, зная, что она, как всегда, подслушивала у дверей. Ее любопытство было частью ее сущности, как и преданность.
– А ты, как всегда, подслушивала? – сказал я с легкой иронией, но без упрека. – Заходи.
Зоя вошла, опустив голову. Я чувствовал, как ее сердце сжимается от тревоги.
– Уезжаю, Зоя… Возможно, навсегда, – произнес я, глядя ей в глаза. – Хочешь нормальной жизни? Выходи замуж за Вовку, живите, растите детей. Он в тебя влюблен. С женщинами обращаться не умеет, робок, но будет верным мужем. Только ты не пей и не ищи приключений на стороне. Пора, Зоя, повзрослеть…
Она вздрогнула, словно от удара, и, не выдержав, заплакала. Я видел, как слезы катятся по ее щекам, и в этот момент почувствовал к ней трогательную нежность.
Я подошел к сейфу, достал пачку долларов и положил ее на стол перед Зоей.
– Вот десять тысяч, Зоя. За твою работу и преданность. Бери и иди. Мне нужно подготовиться к отъезду.
Она молча взяла деньги, повернулась к двери и, не сказав ни слова, вышла из кабинета. Именно за ее стойкость и умение держать себя в руках я ее и ценил.
Я остался один, чувствуя, как сердце сжимается от боли потери. Оказывается, я привык к этому миру, к этим людям, и разрыв оставлял в душе и на сердце кровавую рану. Но я знал, что расставание всегда болезненно.
В предрассветной дымке Москва встретила меня тихим шепотом улиц и золотистым светом фонарей. Я поймал такси и, погруженный в свои мысли, отправился в ближайшую гостиницу. Оставив позади заботы и суету, я устроился в номере и проспал до самого утра.
Ровно в девять я был у здания туристической фирмы. С трепетом в сердце я показал корешок оплаты по банку и передал наличные. Паспорт остался в надежных руках. Вернувшись в гостиницу, я позволил себе роскошь полного расслабления – проспал до самого обеда.
К двум часам я спустился в ресторан, где под звуки живой музыки наслаждался простым обедом. Этот день стал для меня настоящим оазисом спокойствия и умиротворения. Я гулял по улицам Москвы, любуясь ее архитектурой, и посетил Третьяковскую галерею, погружаясь в мир великих мастеров. Вечером я отправился на концерт молодых исполнителей, где каждая нота звучала как отголосок моей души.
На следующий день я получил путевку с визой и, чувствуя, как сердце наполняется предвкушением, отправился в аэропорт. Мой путь лежал через Гавану, где я ненадолго задержался, чтобы насладиться атмосферой этого загадочного города. Затем пересадка, и вот я уже лечу в Пунта-Кану, предвкушая встречу с солнцем, морем и неведомыми приключениями. Как добраться до места назначения, оставалось только догадываться, но это лишь добавляло остроты моим ощущениям.
Я свободно владел испанским языком и, едва ступив на землю, сразу узнал, как попасть в Белиз – страну, что граничит с Мексикой на юго-востоке. Между Белизом и Мексикой практически не было границы. Джунгли, которые населяли племена индейцев. Можно было арендовать частный самолет, но для этого требовалась виза. А можно было отправиться в путь по морю с контрабандистами. Деньги, как известно, способны развязывать языки и вскрывать самые сокровенные тайны. Я выбрал второй вариант и нанял маленький частный самолет, который доставил меня в Монте-Кристи. Город, стоящий на границе с Гаити.
Оттуда мне предстояло перебраться собственно в Гаити. За двадцать долларов я пересек границу, где местные чернокожие жители, казалось, только и ждали случая ограбить меня. Однако вместо этого они привели меня туда, куда нужно. Я был убедителен в своих намерениях, и они поняли, что им выгоднее сотрудничать со мной, чем пытаться поживиться за мой счет.
На стареньком, скрипучем автомобиле я добрался до Кап-Аитьена – довольно крупного для острова города на северном побережье этой обедневшей страны, где природа словно затаила дыхание, лишенная лесов и зелени. Взгляд мой невольно сравнивал процветающую Доминиканскую Республику с этим краем, словно проклятым самой судьбой. Контраст был настолько разительным, что сердце сжималось от боли и сострадания одновременно.
