"Фантастика 2024-104". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Седой Василий

Войско шло десять дней в хорошем темпе. Пока с лихвой хватало запасов провизии, взятых загодя, но скоро они закончатся. Надо уже скорее захватить чахарские становища, чтобы было чем поживиться.

— Где этот Бурни? — веселились вчерашние рабы. — Нам нужна добыча!

И накликали. Войско шло по очень широкой долине, настолько широкой, что можно было двигаться не колонной, а широким строем. Горы вокруг были уже довольно низкие, глубоко изъеденные многочисленными рытвинами. Вот из одной такой рытвины и выскочил враг. Хитрый враг. Дождался, пока мимо них пройдет всё несметное войско — и ударил в спину. Прямо на ничего не подозревающую молодежь, что шла себе спокойно и собирала кизяк, оставшийся от десяти тысяч коней.

Враги налетели с леденящим душу визгом, порубали сборщиков, обстреляли основные части из луков — и скрылись в каком-то боковом проходе. Уджа заволновался было, но тысячник арьегарда его успокоил:

— Просто бандиты, мой господин. менее пяти сотен. Они нам не страшны. Проще плюнуть на них, чем преследовать по этому лабиринту ущелий.

— Ты узнал, кто это?

— Я видел бунчаки Халхи…

— Значит, это люди Чойджаба. Собака уже цапнула нас за ногу… Где же ее хозяин?

Хозяин появился очень скоро — прямо впереди. По широкой долине навстречу отрядам императора неслось уже настоящее войско. Пусть небольшое, но войско. В центре — ударный кулак латников, над которыми реяли не родовые бунчуки, а вышитые шелковые знамена. Ехэ-цзяньцзюнь узнал знаки чахарцев и найманов.

— Добро пожаловать, Бурни, — криво усмехнулся Уджа. Его мечты начинали сбываться.

Рядом испуганно верещал Тухай.

— Сделай! Сделай что-нибудь! — кричал штатский, перепуганный конной лавой.

Он ничего не смыслил в степной войне.

— Успокойся, Тухай. Всё сделается само собой. Бурни надеялся, что мы развернемся на его халхасских шавок. И планировал ударить нам в спину. Но, по счастью, наше войско не повелось на его уловку. И отряды наши стоят широко… Да смотри сам!

Многочисленные монголы — батыры и бывшие рабы — уже настегивали своих боевых лошадей, оставив заводных самым младшим. Не дожидаясь команды, многие сотни рванули вперед, заметив, что врагов намного меньше. Стрелы тысячами взмывали в небеса, падая на оба войска. Конечно, люди Бурни дрогнули первыми. Ведь их было не больше тысячи. Чахарцы и их союзники даже не сошлись в рукопашную, перепугались и принялись заворачивать лошадей. Еще несколько вдохов — и люди Уджы врубились бы прямо им в спину, но этих нескольких вдохов не хватило.

Чахарцы во всю прыть мчались на запад, а следом за ними вытягивающейся каплей неслось войско императора. Уджа велел дуть в рога, чтобы его монголы вернулись назад — но это оказалось бесполезно. Воины почуяли вкус победы, аромат близкой добычи — и ничто уже не могло их удержать. К обозу вернулись не более сотни монголов и большая часть маньчжуров.

— Ничего, — улыбнулся ехэ-цзяньцзюнь. — Наши люди вцепились в ляжку Бурни и теперь ее уже не отпустят. Отрубим голову мятежнику и закончим эту войну даже быстрее, чем рассчитывали.

Обоз двинулся по дороге из трупов, осторожный Уджа лишь велел командирам поглядывать за спину, где таились халхасские разбойники Чойджаба. Но что-то пошло не по плану. Солнце стояло еще высоко, когда вдруг командир увидел, как его непобедимое воинство несется назад. Монголы яростно нахлестывали своих лошадей, и от них явственно воняло кровью и страхом.

— Стоять!

Видно было, что многие из беглецов, прежде всего, вчерашние рабы, готовы нестись прочь — вплоть до самой Великой стены. Но, по счастью, долина оказалась не настолько широкой, чтобы трусам удалось убежать, обойдя обоз и конные табуны. Уджа и его командиры остановили белгецов, сбили их в какое-то подобие отрядов. Те вопили о засаде, о старшных врагах, но времени разбираться не было. Подпираемые латными маньчжурскими воинами, монголы снова пошли вперед. Собрали даже коноводов, чтобы никто не отсиживался в тылу. Похоже, Бурни готов дать сражение. Так он его получит!

Потери после первой атаки пока неясны, ехэ-цзяньцзюнь пытался окинуть общим взглядом перестраивающиеся отряды. Выходило больше трех тысяч. Но насколько? Непонятно. Неужели Бурни заманил в засаду и перебил почти тысячу воинов? В груди Уджи проснулся колючий страх. Страх, недостойный истинного воина!

— Вперед! — прорычал предводитель, и огромная конная масса стронулась с места — теперь уже не спеша.

Широкой рекой конница вытекла на открытое пространство, усыпанное телами первого натиска. Конечно, тут лежали не только воины Уджы, наверняка, немало чахарцев полегло в этой сече! А вон и сами чахарцы с найманами — выстроились тонкой волной. Что там было за их спинами — посланник императора разглядеть не мог, но по всему выходило, что мятежников немного: семь или восемь сотен.

Уджа подозвал старшего из тысячников.

— Атакуй их, — повелел ехэ-цзяньцзюнь. — Не увлекайся наступлением. Просто заставь их двигаться. Я хочу понять план мятежников.

Неполная (уже очень неполная!) тысяча начала разгон. Бурни вновь не принял схватки и начал отступать. Чахарцы уходили вглубь долины, и вдруг стало видно, что за их спинами, чуть правее, стоял немалый отряд.

Стоял! На ногах!

Эти мятежники, видать, пережили настолько тяжелую зиму, что вовсе без лошадей остались.

«Добьем их последними» — решил Уджа.

И тут Великое Синее Небо разразилось небывалым громом!

Глава 43

Уджа на миг вцепился в амулет, надежно укрытый под пластинами хатанги. Но опомнился. Конечно, это была не воля Тенгри. Тем более, что пеший строй неведомых врагов окутали облачка дыма. Пушки? Ручные ружья няоцян? Но откуда они здесь?

— Неужели на стороне Бурни сражаются подлые никань? — Тукай тоже быстро постиг природу страшного грома.

Постигла ее и первая тысяча, посланная на врага. Десятки, если не сотни тел людей и лошадей покрыли собой каменистое поле битвы. Уцелевшие со всех ног неслись прочь от побоища, причем, наездникам даже не требовалось подгонять коней.

— Вперед! Навстречу трусам! — заорал Уджа своему окружению.

Это всего лишь порох. У нежданных союзников Бурни оказалось огненное оружие. Но это нестрашно. Да, защитить от выстрела не может ни щит, ни доспех, но и стрелки огненного боя тоже беззащитны перед острой саблей. Главное, добраться до них. И как можно скорее.

— Собрать в кулак всех монголов! — раздавал указания Уджа. — Ударить по Бурни и добить уже изменника! А маньчжуров — на пехоту!

Это было прекрасное решение. Из-за тяжести доспехов маньчжуры были более медленными. Им за бунтовщиками, которы вечно убегают, не угнаться. А вот пеших стрелков они сметут одним ударом.

— Вперед! — Ехэ-цзяньцзюнь сам выхватил саблю из ножен и лично пошел в атаку. Он верил, что она станет решающей.

Чахарцы снова ожидаемо подались назад, едва заметили, что на них несется более двух тысяч воинов императора. Снова решили уйти под прикрытие бойцов огненного боя (кто же все-таки эти стрелки?!). Но теперь эта пехота им не поможет! Ее уничтожит маньчжурский кулак.

Краем уха Уджа услышал новый слитный небесный грохот, но понимал, что сейчас смертоносный свинец и чугун летит не в монголов. И это его радовало. Через некоторое время стрельба стала хаотичной… и вообще прекратилась. Похоже, маньчжуры сделали свое дело.

К этому времени чахарцы с найманами прекратили отступление. Встали стеной, выставив копья и натянув луки. Войско императора сгрудилось огромной массой, так как из-за завалов камней и острых скал окружить мятежников не получалось.

«Ничего! Продавим! — радовался ехэ-цзяньцзюнь. — Так даже лучше — Бурни из этой западни никуда не убежит! Уничтожим весь мятеж одним ударом!».

Ему даже хотелось пробиться в передние ряды, чтобы самолично, своей рукой карать бунтовщиков. Эх, если бы, как в легендарные времена, вызвать Бурни на бой и собственной саблей снести его жалкую голову…