"Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"

Опера вновь переглянулись.

– Откуда вам известно про уколы? – спросил блондин.

– Из газет. Читал в советское время «западную прессу».

– Вы хотите сказать, что это дело рук ФСБ? – удивленно спросил брюнет.

– Я ничего не хочу такого сказать. Я думаю, что это Моряк убил своих людей под действием наркотиков. И ему в голову пришло видение, что его вызвали на стрелку, – решительно ответил я. – У вас есть ко мне еще вопросы?

– К вам нет, но мы хотим опросить вашу секретаршу и охранников.

– Без проблем, сейчас распоряжусь. – Я крикнул: – Зоя! – Вошла моя помощница. – С вами хотят поговорить сотрудники милиции. Я выйду и позову всех наших. Расскажите им все, что они будут спрашивать.

Охранников сотрудники местного уголовного розыска допрашивать не стали. Их версия, что это я убил людей на маслозаводе, не подтвердилась. Спорить с комиссией из области они не стали, у них не было доказательств моей причастности к убийству. Они ушли, забрав объяснения у меня и Зои.

Основные банды в городе были разгромлены, но остались мелкие шакалы, что сразу же кинулись делить «наследство». И предложения заключить договор на охрану посыпались как из рога изобилия.

Все салоны, магазины, агентства, которые попали под прессинг криминала, старались найти защиту у моего ЧОПа. А он рос как на дрожжах. Ко мне приходили молодые парни, просили их принять на работу. Работа в ЧОПе стала весьма престижной. Хорошие зарплаты, премии и форма отличали их от всех. У них появились радиостанции, оружие.

В подвале магазина я оборудовал оружейную комнату и получил разрешение закупить оружие. Купил в областном центре пистолеты чешского производства ČZ–75 под девятимиллиметровый патрон «Парабеллум». И гладкоствольные ружья американского производства для полиции Remington M870. С разнообразными боеприпасами от резиновых пуль до газовых гранат. По городу патрулировали экипажи пяти машин. В результате резко упало число разбойных нападений на граждан, грабежей магазинов. Потому что я находил смельчаков, и они сами приходили сдаваться в милицию, и это было отмечено грамотой начальника милиции города. И кроме того, деньги потекли рекой. Я купил себе квартиру на втором этаже над магазином. Вовка снял первый этаж в универмаге, заполнил его товарами из Эмиратов, а на освободившихся местах в магазине расположились охранники из дежурной смены ГБР [97].

Я купил себе импортный джип «Опель Фронтера Спорт», а экипажи ездили на «жигулях» третьей модели.

Прошел первый год моей свободы. Год, который поменял все в моей жизни, я стал авторитетным человеком в городе. Депутатом горсовета, солидным и богатым. Но была одна проблема, которая все же всплыла в один неприятный для меня момент. Зоя, когда выпивала, становилась распутной, и она положила глаз на Вовку, а он, как теленок, поддался ее очарованию. Во время празднования дня рождения Миши я застал их целующимися в туалете ресторана. Оба замерли, словно превратились в статую. Но я поспешил их опередить, взял за руки и потащил на улицу.

– Я не против ваших отношений, – я сразу же расставил все по своим местам, – только чтобы они были нормальными. Тебя, Вовка, не смущает то, что Зоя старше тебя на пятнадцать лет? – Вовка, красный от смущения, отрицательно покачал головой. – А тебя, Зоя?

– Я просто так… – замялась Зоя. – Я не хотела. Просто так вышло.

– Вышло так, как вышло. Мы не можем больше быть вместе, Зоя. С работы я тебя не погоню, продолжай работать как работала. Только переедешь жить к Вовке или к своему сыну, как сама решишь. Ты сделала свой выбор. Я вас не осуждаю и не ругаю. Хочу, чтобы вы меня не боялись.

Я приобнял обоих за плечи и ушел домой. Вечером Зоя рвалась ко мне в квартиру, плакала, умоляла простить, но я приказал охране отвезти ее и ее вещи к ней домой.

Утром она как ни в чем не бывало пришла на работу, зашла, постучавшись, и с порога спросила:

– Наш роман закончен?

– Да, Зоя.

– И я могу жить с твоим сыном?

– Да, если он не против.

– А если он позовет меня замуж, ты не будешь против?

– Нет, не буду. Только не изменяй ему… Хотя это ваша жизнь, – улыбнулся я. – Кофе мне сделай.

– А близость у нас с тобой будет? – спросила она. – На работе, как раньше?

– Нет, Зоя, если ты будешь с моим сыном, то не будет. Если не будешь с ним встречаться и иметь близость, то буду тебя трахать, как раньше, но жить с тобой не стану.

– Я буду жить с Мишей, – ответила она, повеселев, и вышла. Принесла кофе и, не чувствуя смущения и стыда, стала раздеваться.

Зоя отличалась легким покладистым характером. Долго не дулась и практически не обижалась. На мир смотрела просто, без заморочек, ничего не требовала и получала свои радости. И это меня устраивало.

Время неумолимо неслось вперед, словно стремительный поток, размывая берега старого мира и открывая новые горизонты. Оно сплетало в причудливый узор события, новости, судьбы, изменяя жизни людей до неузнаваемости. Те, кто когда-то держал в руках бразды правления, теперь оказались на обочине. Новые хозяева жизни, словно стая хищников, заполнили рынки и рестораны, облачившись в малиновые пиджаки, символизирующие их власть и алчность.

Внутри меня тоже происходили перемены, глубокие и необратимые. Виктор Глухов, некогда столь значимый и сильный, постепенно растворялся, уступая место новому существу – Ирридару. Его энергия, его неукротимый дух, его стремление к переменам вытесняли старого меня, оставляя лишь тень воспоминаний. Я менялся, становился все более Ирридаром, и каждый день приносил мне новое осознание моих сил и возможностей.

Но среди всех этих перемен оставалась одна неизменная величина – моя воля. Она была подобна компасу, указывающему путь в бушующем море жизни. Моя воля решала, когда Ирридару вмешиваться в события, менять их ход, а когда оставаться в тени, позволяя судьбе течь своим чередом. И каждый раз, когда я принимал решение, мир вокруг меня менялся, словно подчиняясь невидимой руке, направляющей его течение.

В конце июля у меня в кабинете раздался звонок. Я поднял трубку и услышал взволнованный женский голос.

– Виктор Владимирович Глухов? – спросила женщина.

Я ответил:

– Да, это я. С кем имею честь разговаривать?

– Это Зина, секретарь директора спиртзавода. Нам нужно срочно заключить договор на охрану нашего предприятия. Пришлите мне договор по факсу.

– Подождите, девушка, – остановил я ее сбивчивую речь. – Так не делается. Мне надо знать условия, которые вы хотите выдвинуть, сумму договора и срок…

– Напишите все сами, и мы подпишем, главное – защитить завод от захвата бандитами. К нам прибыли очень серьезные люди… Сумму укажите, какую посчитаете нужной, но в пределах разумного. Вышлите факсом, и директор его подпишет, потом оформим должным образом. И приезжайте… Тут такое намечается… Мы ждем. Вы приедете?..

– Вызовите милицию, – предложил я.

– Мы им звонили, но они ответили, что хозяйственные споры не решают. Приезжайте, вы нам очень нужны. Нас захватывают…

– Приеду, – усмехнулся я и положил трубку.

– Зоя, – позвал я помощницу. Та вошла и эротично выгнула спину.

– Не сейчас, – отмахнулся я. – Группу быстрого реагирования в машину, оружие «Ремингтон». Пусть наденут бронежилеты и ждут в готовности выдвинуться на спиртзавод. Подготовь договор по охране спиртзавода. Сумму договора… – я подумал и предложил довольно высокую цену наших услуг, – вышли факсом в приемную завода, у тебя должны быть телефоны. Я выдвигаюсь с ГБР.

После разгрома банды Моряка в городе остались два крупных предприятия, которые не стали заключать с моим охранным предприятием договора. Они решили иметь сторожей как внутреннюю охрану и понадеялись на свой статус градообразующих предприятий, уверенные, что милиция их защитит. Но на этот раз оказалось, что милиция не готова была вмешиваться в хозяйственные споры и устранилась.