Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция (СИ) - МакКаммон Роберт Рик
— Да, сэр, нас оттягивают назад. Прошлой ночью мы столкнулись с довольно жестким отпором. Несколько танков отправилось искать неприятности.
Майкл кивнул. Что бы ни случилось, Билли явно преуменьшал. Выходя на волчьи пробежки, Майкл никогда не пропускал вспышки артиллерийского огня, и иногда он слышал выстрелы и взрывы гранат. Возможно, между официальными мероприятиями основных армейских сил сейчас наступил небольшой перерыв, но затишья в маленьких боях не наступало никогда — такие битвы происходили между отрядами и взводами, бравшими на себя основную и самую горькую часть расплаты за войну.
Майор и капрал поговорили еще несколько минут, а потом для Билли настало время вернуться к своей группе.
— До свидания, сэр, — попрощался он, и Майкл пожелал Билли Бауэрсу и его молодой супруге всего счастья в мире. Тот в ответ пожал ему руку, и каждый пошел своей дорогой.
Сейчас же, на пятнадцати тысячах футов над пустыней, Майкла мучил кошмар о волке, падающем с неба. Его разбудил сильный толчок.
— Все в порядке? — спросил он пилота, и голос его прозвучал чуть более пронзительно, чем он хотел.
— Все хорошо, сэр. Просто расслабьтесь.
Майкл посмотрел на часы. В общей сложности прошло лишь девятнадцать минут с тех пор, как они покинули аэродром. Майкл внутренне застонал и снова сдвинулся на сидении, насколько позволял тугой ремень.
— Ох, божечки! — выдохнул пилот, и сердце его пассажира резко подпрыгнуло, потому что он уже знал, что что-то пошло не так.
Один из истребителей резко накренился и нырнул вправо. Через плексиглас Майкл заметил блеск металла, поднимавшийся от земли. Два самолета? Они шли быстро, примерно на двенадцати тысячах футов, и по форме напоминали известных немецких воздушных хищников «Мессершмитт Bf 109», раскрашенных камуфлирующей краской, предназначенной для пустынного пейзажа. На черном хвосте того, что летел впереди, маячила белая нацистская свастика.
— Боже! Боже! — выкрикнул пилот, голова которого лихорадочно вертелась из стороны в сторону в поисках новых вражеских истребителей. Ему делало честь то, что в этой ситуации он умудрялся удерживать «Лисандр» устойчиво. Через несколько мгновений чернохвостые «Мессершмиты» промелькнули по обе стороны от «Лисандра», набирая высоту. «Спитфайр» позади самолета Майкла сел ему на хвост.
— Спокойно! — вдруг очень громко воскликнул молодой человек, явно обращаясь к самому себе.
Второй «Bf 109» открыл стрельбу. Трассирующие снаряды пронеслись по небу. Попавший на линию огня «Спитфайр» накренился и ушел вниз. Майкл видел, что он пытался занять атакующую позицию за 109-м: под крылом заблестели пушки, и снова трассеры потянулись к своей цели, однако не достигли ее. Майкл посмотрел чуть левее и увидел, как чернохвостый 109-й зашел сзади первому «Спитфайру» и теперь нагонял его. «Спит» нырнул вправо, и «Мессершмитт» последовал за ним. Немецкие трассеры нарисовали в небе узор, который даже можно было назвать красивым, не будь ситуация такой напряженной. «Спит» качнулся влево, снаряды нашли его, беспощадно оторвав куски металла от фюзеляжа. Подбитый самолет нырнул ниже, и 109-й ринулся вслед за ним, в то время как третий «Спитфайр» сел на хвост другому «Мессершмитту» и удерживал позицию на невероятной скорости.
— Это 109-й Рольфа Гантта! — произнес пилот, и его голос звучал приглушенно — одновременно от страха и благоговения. — Нужно убираться!
Он усилил тягу, двигатель взревел так сильно, как только могли взреветь эти исцарапанные песком мощи, и «Лисандр» ринулся носом вниз, отчего Майкла почти подбросило, а ремни впились в тело так, словно собирались разрезать его на части. Он всячески старался не кричать, но желание нарастало с каждой секундой.
Снижение было быстрым.
И вдруг что-то начало снижаться быстрее. Горящая передняя часть фюзеляжа «Спитфайра», пронзенная пулеметной очередью и примерно двадцатью пушечными снарядами величиной с кулак. Сбитый самолет пролетел мимо «Лисандра», его контрольные кабели, свисавшие с разломанного корпуса, болтались, как порванные вены. Чернохвостый 109-й улетел прочь от падающих обломков.
Майкл наблюдал за тем, как «Мессершмитт» уклонился от трассеров «Спита», зашедшего ему в хвост. Самолет снова начал набирать высоту и вдруг снизил скорость, отклонился влево, и «Спит» пролетел мимо него, ощутимо отдалившись. По мере того, как «Спитфайр» пытался вернуться на нужный курс, чернохвостый 109-й выполнил полный переворот и принялся стрелять по животу британского истребителя. Куски металла разлетались в стороны. Ярко-красное пламя взметнулось и распространилось вдоль правого крыла. «Спитфайр» перевернулся, и 109-й добил его выстрелом разрывных снарядов пушки. Эбеновый дым и багровые языки пламени вырвались из двигателя «Спита», пропеллер замер, и самолет полетел вниз, в пустыню, лежавшую в десяти тысячах футах под ним.
Майкл вытянул шею в попытке разглядеть третий истребитель, воюющий за свою жизнь с немецким орлом, а затем еще один чернохвостый ас вступил в бой. Трассеры, казалось, летели во всех направлениях. Самолеты стреляли крест-накрест, однако затем 109-й с маскировочной окраской сделал ошибку, потерял синхронизацию в полете и вышел на линию огня извилистых пулеметных очередей. Из двигателя повалил черный дым, одна из лопастей пропеллера отвалилась. По мере того, как 109-й начал уходить в пике, из него вдруг выпорхнул купол парашюта, после чего пилот «Мессершмитта» исчез из поля зрения.
— Ниже, детка, ниже! — прикрикнул молодой пилот Роджер, пытаясь увести свой «Лисандр» прочь. Его пассажир молчал, всеми силами стараясь сохранить самообладание, хотя его руки и ноги дрожали, и вся тридцатилетняя жизнь проносилась перед глазами.
Оставшиеся «Спитфайр» и «Мессершмитт» выполняли маневр за маневром, то и дело поворачиваясь друг к другу. Майкл, замерев, наблюдал, как пилоты боролись за нужную позицию и старались не дать занять ее противнику. Трассеры прострочили пустой воздух, хотя секунду назад цель еще была на линии огня. Столкновения едва удалось избежать. Один самолет резко набрал высоту, другой нырнул вниз, раздался визг. У Майкла пересохло во рту, мозг работал лихорадочно, одновременно пытаясь бороться с паникой: он понимал, что чернохвостый 109-й своим элегантным маневром поворачивался к ним, надеялся захватить их в нужную позицию и открыть огонь.
Трассеры протянули свою смертельную руку к ним, и время будто замедлилось, задерживая этот смертельный и благоговейный момент.
Молодой пилот резко развернул самолет в другую сторону, чтобы уйти от обстрела влево, но они были в максимально незащищенной позиции, спрятаться было негде. И трассеры настигли свою цель.
Майклу показалось, что самолет катится по гравийной дороге.
Это была грубая встряска. По лобовому стеклу пошли трещины, и, по меньшей мере, одна пуля прошла через него. Отверстия появлялись в нижней части, затем в крыше. Пилот сдавленно вскрикнул. Майкл помимо запаха жженого металла почувствовал запах свежей крови. Красный туман закружился в воздухе, прежде чем подняться вверх. Затем 109-й промелькнул и пролетел вперед, оставляя «Лисандр» в его агонии от ранений, пока его двигатели шумели, как избитые бойцы, лихорадочно хватающие ртом воздух. Ремень сильно натянулся на Майкле Галлатине, а уже через секунду его вжало в сидение. «Лисандр» начал терять высоту. Пилот уронил голову вперед.
Боже, храни короля, — нервно подумал Майкл в бешеном ритме, когда небо стало землей, а земля стала небом. Он с силой ухватился за две резиновые рукояти на задней стороне сидения пилота и подумал, как нелепо, наверное, выглядят все попытки к спасению здесь, на такой высоте, когда самолет пикирует со скоростью больше двухсот узлов в час.
Рядом с «Лисандром» блеснул металл. «Спит» и чернохвостый 109-й продолжали сражаться на пути вниз. «Спитфайр» явно был поврежден, из двигательного отсека валил черный дым, который, вероятнее всего, слепил пилота. Самолет Рольфа Гантта проделал ему больше дюжины дыр в фюзеляже, два бойца вновь бросились друг на друга, лоб в лоб, отчаянно стреляя. На следующем вираже Майкл заметил, что 109-й Рольфа Гантта потерял часть правого крыла, и та отлетела прочь, но мгновение спустя пули немецкого орла нашли свою цель. Вся передняя часть «Спитфайра» взорвалась, и самолет будто сложился, крылья сомкнулись, фюзеляж скомкался, как консервная банка, на которую наступили. В следующий миг «Спит» просто развалился, и его горящее тело — похожее на труп с распростертыми руками и ногами — рухнуло вниз.
