"Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"

«О, как разошелся старик», – подумал я и поспешно покинул кабинет.

После ухода Глухова полковник Евдокимов долго не думал. В нем взыграла кровь сотрудника «Смерша». Он вновь почувствовал себя молодым и дерзким. Ему бросили вызов, и он принял его. План Глухова был достоин внимания, он был прост и сулил успех. Нужно было только немного его подправить.

Полковник размышлял, на кого он мог положиться в этом деле. Его оперсостав не внушал доверия, они действительно больше протирали штаны, чем приносили результат. Исключение составлял лейтенант Малышев, что уже отличился в деле Сергеева и был ключевой фигурой в организации его разоблачения. Ну, еще один старлей, тоже из милицейских, Игнатович. И все. Надо обращаться в полк, рассудил Евдокимов, и Штильмана поставить в известность, в остальном сохранять строгую секретность. Еще переговорить с Самыкиной, успокоить ее, но всего говорить не стоит.

Он по селектору обратился к секретарю:

– Маша, пусть ко мне зайдет Штильман.

Пока он дожидался зама по безопасности, мысленно уточнял детали плана. Он был в своей стихии, и азарт загонщика охватил все его существо.

– Вызывали, товарищ полковник? – В кабинет зашел Штильман.

– Заходи, Дмитрий Леонидович, и прикрой дверь, разговор будет секретный. В общем, у Светланы Алексеевны проблема…

– Что, снова Глухов что-то натворил? Я говорил…

– Да подожди ты катить бочку на Глухова, – прикрикнул на него Евдокимов. – Дело не в нем. И что тебе дался этот Глухов? Других проблем, что ли, нет? – неожиданно для себя взорвался гневом полковник. – Он что-нибудь натворил? Нарушил, его поймали?..

– Нет, – оторопело ответил Штильман, – просто…

– Просто! У тебя все просто, товарищ майор. А все, если заглянуть, глубже, сложно. Твои опера просиживают стулья, протирают штаны, а результат с гулькин нос. Спиртное в колонии распивают, перебросы осуществляют. Когда ты начнешь работать, Штильман? Мне положиться не на кого, когда такие дела вокруг творятся.

– Да что творится-то? – испуганно спросил майор. Он побледнел и испугался гнева начальника колонии. Он уже жалел, что вспомнил о Глухове, но было поздно – старика, что называется, понесло.

– Это я у тебя должен спросить, майор. Ты у нас отвечаешь за безопасность.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, товарищ полковник. – Штильман вконец растерялся. – Что случилось?

Полковник начал успокаиваться.

– Случилось, майор, а ты не знаешь. Я первый узнаю́. И как назвать твою работу, майор?

Штильман опустил голову и молчал.

– Чего молчишь, майор? – спросил Евдокимов.

– Виноват, товарищ полковник.

– Я знаю, что виноват, но ты ищешь вину в других, не стыдно?

– Да в ком я ищу?

– В Глухове. Один осужденный из тысячи, и ты не можешь успокоиться. Он работает как зверь, в медчасти чистота и порядок, столовая в образцовом состоянии, казармы проверяются, он участвует в самодеятельности, поет. Нареканий на него нет, а тебе все мало. Подыскиваешься под него, – полковник повертел рукой, показывая, как тот подбирается к Глухову. – Все недостатки ищешь, и найти не можешь. Делом займись, майор.

– Так точно, товарищ полковник, – отреагировал Штильман. – Извините, вырвалось.

– Вырвалось… Слушай меня внимательно, майор. Одному нашему сотруднику угрожают бандиты, и дело чести всех наших офицеров – оказать помощь, защитить. Я правильно говорю?

– Так точно, товарищ полковник, – всхлипнул Штильман.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – произнес полковник и рассказал Штильману то, что узнал от Глухова.

– Ничего себе, – выслушав начальника, произнес Штильман. – А что мы можем сделать? Тут надо в милицию обращаться.

– Ну почему вы, молодежь, не хотите думать? – огорченно произнес Евдокимов. – Что мы скажем милиции? Приходили незнакомцы и требовали, чтобы Самыкина шила джинсы? Ты правда думаешь, что нас не засмеют?

– А что тогда? – спросил Штильман.

– Видно, я в тебе ошибся, – тихо и печально произнес полковник. – Измельчали офицеры, прячутся за милицией и своей беспомощностью.

– Вы скажите, товарищ полковник, что нужно делать? – отчаянно попросил Штильман.

– Сам не догадался? Ты привык показывать власть над осужденными, они же бессловесные, их можно прессовать, за это наказания не будет. А как появилось настоящее мужское дело, так давай обращайся, полковник, в милицию, – скорчив рожу и дразня Штильмана, произнес с презрением Евдокимов. Полковник не щадил самолюбия зама и топтал его своими сапогами. Штильман сидел бледный и раздавленный словами Евдокимова. – Я скажу, что надо делать, – успокоившись, сообщил Евдокимов. – Штильман, ты возьмешь и осуществишь мой план, слушай.

Он рассказал свой план и стал давать указания.

– Малышева выделишь для оперативных мероприятий, он будет следить за Самыкиной, когда она будет вне дома. У него есть «Жигули», пусть ездит за ней повсюду. От службы на время проведения операции я его отстраняю. Мы подловим бандитов на том, что они захотят посчитаться с начмедом. Сможешь осуществить все намеченные мной мероприятия? – спросил полковник, и Штильман, бледный и потный, кивнул – полковник не оставил ему выбора. – Помни, все должно держаться в строгой секретности, – предупредил полковник. – Иди, готовься, – отпустил его Евдокимов. – Маша, – полковник в шинели и шапке вышел в приемную, – вызови мою машину, я в полк.

В войсковой части внутренних войск его встретил командир полка.

– Присаживайся, Евгений Маркович, – пригласил он, – чай или что покрепче? – И с лукавой улыбкой посмотрел на старого начальника колонии.

– Нет времени, Коля, на чаепитие. Я к тебе по важному и секретному делу.

– Даже так? – Командир полка стал серьезным. – Я внимательно слушаю, Евгений Маркович.

Выслушав обстоятельный рассказ Евдокимова, он задумался.

– И чем я могу помочь? – спросил он.

– У тебя, Коля, есть взвод розыска из прапорщиков. Ребята тертые, умные, и спортсмены к тому же. Они нужны как группа захвата бандитов, там группировка вора в законе Шавло Батумского. Беспредельщики. Их надо захватить, когда они схватят и увезут моего начальника медчасти. Потом мы сдадим их в милицию. А сейчас привлекать органы нецелесообразно. Они станут затягивать, пока не убьют моего сотрудника. Потом начнут бить по хвостам. Я знаю, как они работают.

– Опасно, Евгений Маркович, а если кого убьют – или моих, или кого бандитов, – кто отвечать будет?

– Я, – ответил Евдокимов, – я всю ответственность беру на себя. Ты только официально откомандируй пятерых прапорщиков с оружием в мое распоряжение на неделю. Потом я их верну и выделю полку краску, фанеру, гипсокартон и все, что нужно для ремонта.

– Это другое дело, Евгений Маркович, – обрадовался командир полка, – я отдам все нужные распоряжения. – Он тут же вызвал командира взвода розыска. – Товарищ старший прапорщик, поступаете в распоряжение полковника Евдокимова, командировочные я вам прикажу выписать. Будете с оружием ловить бандитов.

– А какое же брать, штатное или специальное ПБС?

– Лучше ПБС, – ответил за командира полка Евдокимов, – шума меньше.

– Тогда нужен специальный приказ.

– Я прикажу начальнику службы вооружения выдать вам пистолеты для бесшумной стрельбы на тренировку и патроны к оружию. Идите, готовьтесь, с собой возьмите еще четверых.

– Есть, – ответил старший прапорщик и направился на выход.

– Прапорщик, дело очень секретное, – кинул ему вслед Евдокимов, – не для разглашения…

Вернувшись в колонию, Евдокимов вызвал лейтенанта Малышева, который уже был в курсе дела, рассказал ему более подробно свой план и поставил задачу следить за начмедом на улице.

– Еще надо у дома поставить слежку, – предложил Малышев. Он, казалось, был в восторге от того, что ему предстояло делать, и его отношение к делу порадовало Евдокимова.

– Кого порекомендуешь для этого? – спросил он.

– Старшего лейтенанта Игнатовича. Ему можно доверять, – потупив глаза, произнес Малышев.