"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

— Что за бред, Дикон? — с досадой воскликнул Иноходец. — Неужели ты сам в это веришь?

— Я не поверил бы, если бы не видел Октавианской ночи, — хмуро отозвался мальчишка. — Дорак готовит для Оллара другой брак, с наследницей Ургота.

— Это тебе тоже Штанцлер сказал? — поинтересовался Робер с прежней досадой. — Или это сам Дорак поделился с тобой своими тайными планами?

Ричард с вызовом вскинул глаза, словно хотел что-то сказать, но промолчал.

— Выбрось все это из головы, Дикон, — решительно произнес Робер, встряхиваясь всем телом, словно сбрасывая с себя груз чужих мерзостей. — Ты говоришь: Штанцлер показал тебе список? А откуда у него могла взяться подобная бумага? Разве Дорак имеет привычку разбрасывать такие вещи где ни попадя? А если Штанцлер тычет тебе ею в нос, значит, всё это бесстыжая брехня прожженного интригана!.. Чего он от тебя хотел?

— Чтобы я спас королеву, — мертвым голосом ответил Дикон. — Чтобы я спас всех. Он хотел, чтобы я отравил монсеньора.

— Мерзавец! — с чувством выругался Робер.

Ричард словно бы не услышал. Медленно, будто нехотя, он сунул руку в карман и извлек оттуда старинный золотой перстень с крупным красным камнем.

— Я должен вернуть вам вашу фамильную драгоценность, эр Робер. Я… не сумел ею воспользоваться.

Робер недоуменно взял протянутое ему кольцо. Оно было весьма своеобразным: тусклое старое золото подчеркивало густой, насыщенный цвет шерлы, украшающей печатку, и россыпи мелких камней – они обрамляли золотую молнию, змеившуюся в правом нижнем углу. Судя по всему, кольцо переделывали несколько десятилетий назад: по виду оно было древним, но гравированную молнию добавили сравнительно недавно. Робер никогда прежде не видел этой вещи.

— Что это? — спросил он, ничего не понимая. — Почему ты отдаешь это мне?

— Разве это не ваша фамильная драгоценность? — удивился Ричард, хотя пытливый взгляд, который он устремил Роберу в лицо, делал его удивление немного наигранным. — На нем ваш родовой знак.

— Ну, знаешь ли, не всякая вещь, на которой намалевана молния, принадлежит Эпинэ, — возразил Робер. — Тем более это кольцо. Посмотри сам: оно довольно старое – такие массивные кольца делали еще в начале круга – а гравировка совсем новая. В прежние времена в золото добавляли серебро, отчего оно слегка отдавало в зелень. Теперь не так. Видишь? Разница между старым и новым металлом просто бросается в глаза.

Дик, затаив дыхание, разглядывал перстень, который Робер повернул под наиболее удобным для осмотра углом: жирный желтый блеск гравировки был теперь хорошо заметен. Роберу почему-то показалось, что волосы на голове у Дикона зашевелились; но, разумеется, это был просто случайный порыв несильного ветра.

— Т-так эт-то… Т-так это… не перстень Эпинэ? — спросил мальчишка, почему-то заикаясь.

— Нет, конечно. Откуда это у тебя?

Ричард вздохнул и вдруг, решительно протянув руку вперед, нажал ногтем на золотую молнию. Повинуясь толчку его пальцев, оправа отошла в сторону, обнаружив прямо под главной шерлой крохотный тайничок. Теперь Роберу стало ясно, зачем понадобилось переделывать кольцо!

— Здесь был яд, — лаконично объяснил Дик.

Робер брезгливо сунул кольцо обратно Дикону. Он уже догадывался, что услышит дальше.

— Его дал мне эр Авг… граф Штанцлер, — упавшим голосом проговорил Окделл. — Он сказал, что получил его от вашего отца. Вместе с ядом.

— Он солгал, — спокойно ответил Робер. — Штанцлер хочет власти и готов любыми способами выгрызть ее у Дорака. Алва видит его насквозь, поэтому Штанцлер и одурачил тебя, чтобы устранить опасного врага твоими руками. Я же говорю тебе, Дикон: твой эр Август лжец и мерзавец! Ты мог бы сообразить и сам: мы, Эпинэ, иноходцы, а не гадюки. В нашем роду никогда не было отравителей.

Ричард побелел как мертвец, и Робер мысленно пнул себя за бестактность. Можно подумать, что маркиз Эр-При вел себя лучше юного герцога Окделла!

— Не мне тебя судить, Дикон, — продолжал Робер, стремясь как можно быстрее переменить тему. — Я тоже попался на удочку лжи, и куда это меня привело? Я пошел против Талига, против собственной страны – там, в Варасте. Я убивал тех, с кем рядом должен был сражаться!.. Что поделаешь, Дикон, — резюмировал он с философской покорностью. — Наши семьи оказались не на той стороне, а мы с тобой просто стали заложниками наших фамилий.

Ричард посмотрел на Иноходца потемневшими глазами.

— Не на той стороне? А какую сторону мы должны были выбрать, Робер? Может быть, мне стоило встать на сторону лигистов Авнира и пойти громить дома моих единоверцев? Или вы предпочитаете себе господ Колиньяров, которые грабят и насилуют Старую Эпинэ – между прочим, вашу родную провинцию?

Маркиз Эр-При отрицательно покачал головой, чтобы умерить закипающий гнев юноши, но ответил прежним рассудительным тоном:

— Мерзавцы есть на любой стороне, Дикон, но Алва хотя бы защищает Талиг.

Окделл с силой выдохнул, внезапно успокаиваясь. Он озабоченно нахмурил лоб, словно ему пришла в голову новая идея, но он не знал, как лучше выразить ее словами.

— Если вы так думаете, Робер, — начал он неуверенно, — если вы и правда думаете так, как говорите, то, может быть, вам стоит написать герцогу Алве и попросить его покровительства?

Робер изумленно уставился на Дика. Похоже, от всех потрясений мальчик сошел с ума.

Дик быстро смекнул, что означает встревоженный взгляд Иноходца.

— Дело в том, что я был в Агарисе, — торопливо объяснил он. — И встречался с кардиналом Левием – он магнус Ордена Милосердия, к которому принадлежал епископ Оноре. Так вот, его высокопреосвященство полагает, что монсеньор очень расположен к вам. Ведь как Проэмперадор Варасты он мог арестовать вас, несмотря на суд Бакры. Однако он вас отпустил и даже подарил вам коня Оскара. Кардинал Левий уверен, что монсеньор готов идти вам навстречу, если только вы выразите желание вернуться в Талиг. Его высокопреосвященство даже написал вам об этом.

И, к величайшему изумлению Робера, Дик извлек из внутреннего кармана своего колета немного помятую депешу угрожающе официального вида, украшенную сургучной печатью с летящим голубем.

— И еще, Робер… — колеблясь, продолжал Дик. — Курия полагает… То есть они получают известия из Эпинэ, что герцог Анри-Гийом, ваш дед… Он очень плох, Робер. Говорят, что его кончина неизбежна. Это только вопрос нескольких месяцев, может быть, даже недель. Курия желает, чтобы вы стали следующим герцогом, но без помощи Алвы это невозможно. Пожалуйста, — неожиданно взмолился Дик, — подумайте об этом серьёзно! Ведь там остались ваша матушка и ваши люди. Вы представляете, что будет с ними, если всю власть в Эпинэ приберут к рукам Колиньяры?

Робер рассеянно вертел в руках письмо магнуса Ордена Милосердия. Опять агарисские святоши суют нос в его дела! Оказывается, они пристально следят за здоровьем деда. Видно, старик совсем сдал… Стоило бы, однако, узнать, что за голубок этот Левий? От магнуса Климента Иноходца до сих пор временами пробирала нервная дрожь.

— С чего это курии вздумалось тянуть меня в Эпинэ? — спросил Робер самого себя, на мгновение забыв о Диконе – да и откуда мальчишке знать подоплеку агарисских дел! — Еще и двух месяцев не прошло, как они выгнали нас в Алат и лишили своей поддержки.

— Это из-за гоганов, — неожиданно растолковал Дикон, снова привлекая к себе внимание. — Ведь это гоганы оплатили нападение бириссцев на Варасту, не правда ли?

Эпинэ изумленно уставился на Окделла.

— Скажите мне правду, Робер, — спокойно попросил Ричард. — Как гоганы оказались замешаны в деле Раканов?

Робер перевел взгляд с лица Дика на письмо магнуса Ордена Милосердия, а потом с «голубиной» сургучной печати — обратно на взволнованное мальчишеское лицо.

— Это Левий надоумил тебя спросить об этом? — спросил он не без иронии.

— Нет, — прямо ответил Дик. — Он рассказал мне о гоганах, это правда, но я сам предложил ему расспросить о них у вас.