Никита Аверин - Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник)
Снова тряхнуло, да так, что Командор едва устоял на ногах. До него начало доходить совершенно невероятное: на базу напали. Быть такого не могло, потому что такого не могло быть никогда, но факт оставался фактом, и мнение о неприступности и величии предстояло аккуратно свернуть в трубочку и засунуть в задницу.
– Внимание! – одновременно с бесстрастным голосом из динамика зажглась тревожная красная лампа под потолком. – Внимание! Активировано самоуничтожение бункера! Начинаю обратный отсчет. Внимание! Внимание! Активировано…
– Брысь отсюда!!! – заорал Командор на баб. – И детей! Детей выводите!
Дети – будущее нации. Многие из них генетически были потомками Командора.
– Брысь!!!
Он отбросил полотенце, натянул на влажное тело штаны.
– Начинаю обратный отсчет. Триста… двести девяносто девять…
Всего пять минут – на эвакуацию базы! Командор метнулся к кнопке громкой связи, набрал секретный код на специальной клавиатуре:
– Всем на выход! Хозяйственный батальон – спасаем имущество согласно существующему распорядку! Повторяю: все выносим. Три минуты на действие! Вперед!
Он поспешил в ангар – туда, где хранились сокровища предков и стоял единственный уцелевший самолет вертикального взлета.
* * *Бандеролька очнулась от стука в дверь, но не шевелилась, пока ее не потрясли за плечо и Марика не сказала:
– Ну-ка, солнце, поднимайся – и на выход с вещами. Верховцевы своих не бросают.
Бандеролька потрясенно заморгала:
– Подруга, радиация…
– Во-первых, не только листоноши к ней устойчивые. Во-вторых, дядюшка вылечит. В-третьих, давай, поднимайся, доктор пошел бункер взрывать.
– К-как?!
Тут только Бандеролька заметила, что в камере, помимо Марики, Игорь, Влад, Телеграф и Кайсанбек Аланович.
– Ой, не волнуйся, он умеет, у него талант запускать систему самоуничтожения.
– Тут же все богатство предков! Все с последнего Бункера Возрождения!
Марика побледнела, Кайсанбек Аланович хлопнул себя по лбу:
– Мы обязаны спасти это! Единственная надежда…
– Тогда побежали, – вздохнул Влад.
Бежать было легко. Легионеры неслись навстречу, выпучив глаза, из динамиков ревел механический голос, отсчитывающий секунды, мигали красные лампы, бросая под ноги кровавые отблески. Никому не было дела до спешащей навстречу ободранной команды – легионеры спасались.
– Там наверняка охрана, – пояснял Влад на бегу, – грузят… У нас мало оружия…
– Фигня, – отмахнулась Бандеролька, ускоряясь, – полная и абсолютная чушь. Они не будут стрелять среди своих, а врукопашную не пойдут.
Она не стала рассказывать про сон, обернувшийся явью. Некогда и незачем. Но откуда-то снова звучала губная гармошка, наигрывала боевито, и Бандеролька исполнилась уверенности в успехе мероприятия.
Они ворвались в огромный ангар, посреди которого, под открытым люком, стоял треугольный самолет. У него копошились техники и грузчики и вопил, размахивая руками, Командор.
– Мой! – выдохнула Бандеролька. – Он – мой.
И ускорилась. Ускорение жжет прорву ресурсов, но человек не в силах уследить за листоношей, перешедшей в этот режим. За спиной Бандерольки раздались вопли: как она и ожидала, техники не палили, хотя и сопротивлялись, и команда Верховцева крошила их на салат. Некогда было оглядываться.
Бандеролька остановилась перед Командором. Каким-то чудом он не просто заметил ее – сумел среагировать. Командор двинулся по часовой стрелке, ступая так, чтобы не скрещивать ноги и не оставлять их на одной линии, руки он поднял к лицу, ссутулился и пригнул подбородок, при этом взгляда не сводил с ее лица.
Опытный боец – и опасный. Боксер?
Бандеролька пробила двоечку в голову – легко и не напрягаясь, прощупывая дистанцию и реакцию. Командор первый удар сбил, от второго уклонился и ушел в защиту. Еще одна двойка и неожиданный удар ногой – лоу-кик, ломающий колено. Командор успел поднять ногу, приняв подъем стопы Бандерольки на коленную чашечку. Это было больно. Бандеролька зашипела, плюнула на осторожность и ринулась в атаку.
Нелегко придется в схватке тому, кто привык защищаться, кто думает отбить все удары и заблокировать то, что не удалось отбить, кто не хочет пропустить ни одного касания. Бандерольку обстукивали – лицо, ребра, живот, но она все равно шла вперед. Она наступала, прижав локти к ребрам, резко выдыхая и не нанося ни одного удара. Она теснила отмахивающегося Командора, пока он не запаниковал.
Видимо, миф «листоноши не чувствуют боли» повлиял на его поведение, но Командор взорвался серией панических атак, не рассчитанных ни на что, необдуманных и дурных. Бандеролька легко нашла дырку в его броне и пробила – сперва прямым в нос, потом – чинджебом в челюсть. Чинджеб отличается от апперкота. При апперкоте удар все-таки не ломает шейные позвонки, а чинджеб, хотя и наносится «пяточкой» ладони и на вид безопасен – ломает. Резкий удар предплечьем в грудь противника. И – снизу вверх, так, чтобы резко запрокинулась голова, чтобы хрустнуло, чтобы подбородок уставился в потолок, а градус наклона превысил естественный.
При неудачном исполнении чинджеб просто роняет противника любого роста и любой массы.
Бандеролька поддержала Командора под поясницу, вытолкнув ее на себя, и получилось, что сделала «ножницы» руками.
И шея Командора не выдержала.
Он рухнул на бетонный пол ангара неаккуратной кучей – парализованный и практически мертвый. Глазные яблоки его шевелились, и он что-то силился сказать, но не смог пошевелиться.
– Листоноши чувствуют боль, – склонившись над ним, проговорила Бандеролька, – и моральную тоже.
Выпрямилась и огляделась. Задумчивый Игорь, так и не сменив выражение лица, добивал противника – колошматил его затылком о бетон. Остальные легионеры были мертвы, а команда Бандерольки – жива.
– Осталось двадцать… Девятнадцать…
– Грузимся!!! – заорала Бандеролька.
Они успели набиться в кабину самолета – тесно, как шпроты в банке, и Телеграф, безотказный водитель и бывший пилот, буквально за минуту разобрался с управлением, потянул какой-то рычаг на себя, и ушла вниз земля с ангаром, с ранеными и мертвыми, и Бандеролька подумала, что раньше не поступила бы так, что раньше она пожалела бы… но жалость выгорела.
Как база Последнего Легиона.
Самолет вертикально взмыл в синее безоблачное небо, когда под ним ухнуло и начал разрастаться обманчиво медленный гриб взрыва – как на той записи…
Самолет рванул вперед, обгоняя ударную волну, и Бандеролька услышала свой голос:
– Домой. В Крым.
– Они все погрузили, – сказал Кайсанбек Аланович. – Бандеролька, доктор! Они погрузили все: и оборудование, и ГМО-семена! Все, за чем мы шли!
– Значит, шли не зря, – что-то в Бандерольке замерло и не давало радоваться. – Осталась малость: спасти почву для этих семян…
Глава 11
Битва пяти армий
– Солярку я вам дам, – сказал капитан Олег Игоревич в десятый раз. – И бензин дам, и авиационный керосин. И боезапас – от автоматных патронов до тяжелых бомб. Мы разгрузили два крейсера и четыре миноносца. Вам надо только дотянуть до Судака, там мы вас заправим, переснарядим, и можно в бой…
– Нет! – Навигатор был непреклонен. – Можно в бой – еще не означает, что нужно в бой. Это не наша война.
Контейнер вздохнул. Все это он уже слышал много раз. Два дня Олег Игоревич (и, разумеется, Карма – мозг капитана) и листоноша пытались убедить Навигатора повторно задействовать изрядно потрепанную, но все еще грозную Лапуту в налете на Керчь. Тщетно.
Мысль задействовать авиацию пришла к капитану одновременно с Контейнером. Известие о бомбардировке Керчи плюс малый процент кораблей, способных не то что отойти от набережной Судака, а просто удержаться на плаву, натолкнули Олега Игоревича на идею заключить союз с Лапутой. О местонахождении секретной базы летающего города капитан узнал от казаков – Казачья Сечь, почти уничтоженная в прошлую войну, медленно, но верно возрождалась и была не в восторге от широких полномочий Союза Вольных Городов. Ферзь и Правдоруб привлекли на свою сторону татар, давних противников казаков, что окончательно склонило нового гетмана Сечи на сторону капитана.
Именно гетман – звали его Федор Чуб – и рассказал капитану, как несколько лет назад казачий разъезд наткнулся на чатырдагской яйле на пустую воронку от бомбы, оборудованную как верфь. Верфь посреди плоскогорья – явление странное, а налетевшие на разъезд верткие бипланы напрочь отбили у казаков желание что-либо выяснять. Информацию, что называется, положили под сукно. Гетман Федор Чуб все понял, когда услышал о бомбежке Керчи летающим городом, и сложил два и два. Капитан Олег Игоревич с небольшим отрядом морского спецназа отправился на Чатыр-Даг, едва не угодил в лапы сектантов Серого Света, но успешно отбился и нашел Лапуту за пару часов до прихода Контейнера с отрядом.
