Сергей Лукьяненко - Линия Грез
– Сколько у тебя времени? – тихо спросил Артур.
– Часа три. Потом период немотивированной агрессии и паралич сердца. Я попытаюсь довезти тебя, малыш.
Почти час они ехали молча. Артур смотрел в окно, держа на коленях винтовку, Кей напевал фривольные песенки. Потом Кей спросил:
– Чего они хотели?
– Кто?
– Эти люди… на лошадях… в шапках с синими звездами…
– Я никого не видел, – пряча глаза, ответил Артур.
– А… Если я назову тебя Лешкой, стреляй. Хорошо?
– Обещаю.
Два раза Артур видел в отдалении столбы дыма. Временами Кей рулил, объезжая что-то, или преследуя кого-то, невидимого. Артур молчал.
Потом их попытались остановить. Небольшая толпа вооруженных мужчин – быть может тех самых, что встретили их у выхода, открыли по комбайну огонь.
– Град, – сухо заметил Кей. Артур так и не понял, острит он, или искаженное сознание уже не воспринимает реальность. Комбайн описал вираж и направился на толпу. Приоткрыв дверь Артур начал стрелять из винтовки – у нее была отличная скорострельность и объемистый магазин.
– Никакая непогода не помешает мне собрать свой последний урожай, – заявил Кей, когда пули защелкали о кабину. Стекло притворялось бронебойным, покрываясь трещинами, но не капитулируя. И Кей довел жатву до конца, после чего лег на прежний курс. Пластиковые мешки в контейнере давно кончились, и перемешанная с травой плоть хлестала из комбайна чудовищным людоедским фаршем.
– Очень показательно, что тебя даже не тошнит, – заметил Кей, поглядывая на Артура. – Стоило бы убить твоего папашу… но это невозможно.
Артур не понял.
Они пронеслись по окраине Китежа, мимо пылающей деревянной церкви, мимо размолотых артиллерией домов и заботливо укрытых чехлами памятников. Памятников было много.
– Народ, не помнящий прошлого, обречен, – прокомментировал этот факт Кей. – Наш народ – бессмертен.
Когда впереди показались башни космодрома, Кей глухо спросил:
– Перемахнем через реку, как считаешь?
– Перемахнем, – глядя на приближающуюся ленту шоссе, согласился Артур. Они форсировали преграду и покатили на радужный барьер силового поля. Пара машин Имперской пехоты лениво выкатились из ворот и развернули башенки излучателей в их сторону.
– Вместе погибнем, Лешка, – прищурившись сказал Кей. – Не лучший вариант, верно?
Артур достал станнер и аккуратно выпалил Кею в висок. Потом стащил одеревеневшее тело с кресла и остановил комбайн. Сложнее было найти управление фрезой – пока Артур ее не остановил, пехота приближаться не спешила.
Выпрыгнув из комбайна Кертис-младший побежал к охранникам. Ему было только двенадцать лет, и те не стали стрелять.
– Помогите моему папе! – крикнул Артур. – Помогите, у него дум-горячка, но я его обездвижил! Помогите, мы заплатим! Мы с Эндории, мы с родины императора! Помогите!
Он плакал слишком натурально, а у лейтенанта Имперских войск тоже были дети. Лейтенант кивнул солдатам, и двое, опустив щитки шлемов, направились к искореженному, заляпанному кровью и пробитому пулями комбайну.
7
Приходя в себя – в те редкие минуты, когда инъекция вирофага снижала уровень токсина в крови, Кей размышлял в стерильной чистоте пустой палаты. Бред прекратился, сознание было ясным, хотя и вялым. Теперь он мог только выздороветь – или умереть, если вводимый огромными дозами вирофаг мутирует, и примет его плоть за вирус. Мягкие лапы манипуляторов умывали его, меняли постель, кололи лекарства и мутную питательную жидкость.
Когда в палату вошла женщина, одетая в зеленый врачебный костюм, но с отключенным шлемом, Кей понял, что выжил.
– Меня зовут Изабелла, – усаживаясь на край постели сказала она.
– Прекрасное имя, – с трудом ворочая непослушным языком сообщил Кей. – Вы – белокурый ангел…
– Как звать вашу жену?
– Карина.
– Тоже мило, – женщина кивнула. – Я ваш врач. Вы не ощущаете провалов в памяти?
В голубых глазах женщины был холод. Долгая жизнь и долгая работа на Императора. В какой-то мере она и была врачом – хирургом, отсекающим ненужные клетки социального организма.
– Нет… кажется… я могу потерять память, мисс?
– Проверим.
И они проверили. Кей рассказал ей о своем детстве, о дяде Рауле, оставившем небольшое наследство, о климате Эндории, о том как уклонялся порой от уплаты налогов, о знакомстве с Кариной и рождении Артура.
– Он, в общем-то, хороший мальчик. Не бросил отца. С ним все в порядке, мисс?
– Император не оставляет в беде своих подданных, – с достоинством сообщила Изабелла. – Как погиб ваш корабль?
– Мы стартовали с Эндории вечером тринадцатого, в шестую декаду восточных ветров…
– …интерфазники обычно не капризничают, но видать…
– …Артура на кусочки разорвало, не приведи бог такое увидеть…
Лицо Изабеллы оставалось бесстрастным. Она повидала куда большее, чем разорванный на кусочки маленький мальчик.
– …аТан-то сработал, вот уж никогда до конца не верил…
– …вышли мы к этому сараю, а там мертвый старик, и трактора всякие…
Изабелла положила ладонь на горло Кея. И без всяких эмоций сказала:
– Нехорошо обманывать слуг Императора. Нам нужна истинная правда, полная правда… Кей. Ваша жизнь еще так хрупка… а вы врете.
– Мисс… – Кей захрипел. – Он стрелял в нас, что я мог поделать? Боже, они все здесь сошли с ума…
Изабелла вытерла руку о простыни и улыбнулась:
– Теперь лучше. Императора не беспокоит смерть мятежников и бандитов, но он любит искренность.
Кей торопливо закивал.
– Вы ловко выкрутились из неприятностей, Кей Овальд. Этот комбайн в крови от шин до кабины, словно побывал на бойне.
– Мисс… я плохо соображал, когда вел машину. Нас пытались остановить… я не ранил людей Императора, мисс?!
– На ваше счастье – нет, – холодно отозвалась Изабелла. – Вы очень удачливый человек. Простой торговец… и такая прыть. Меня всегда смущали люди, выходящие за рамки своей профессии. Ваше дело торговля – а не воинские подвиги.
– Мы, Овальды, всегда честно служили Императору Грею! – возвышая голос сказал Кей. – Мой дед, Артур, в чью честь я назвал сына, на Смутной войне…
– Оставьте, Кей. О подвигах вашего деда я уже достаточно наслышана от мальчишки. К вам они отношения не имеют. Отдыхайте.
Уже в дверях Изабелла добавила:
– Мы сообщим на Эндорию о вашем чудесном спасении. Что передать жене?
– Что я люблю ее… и прошу не волноваться.
– Последнее пока преждевременно.
Дверь закрылась, и Кей опустил голову на подушку. Ему оставалось только надеяться, что старый, хитрый лис Кертис предусмотрел все. Что он умнее старых женщин из Службы Имперской Безопасности.
