Тщеславный (ЛП) - Митчелл Сэнди

– И бросить в одиночестве такого гостеприимного хозяина? – сказал я, выражая всю признательность, какую мог. – Я о таком и не думал, – и уж точно не в ситуации, когда иначе пришлось бы неизвестно сколько сидеть в тесном отсеке рядом со страдающим воздушной болезнью Юргеном. Я испытал мимолётное сочувствие к Мори, прежде чем его отпихнула в сторону мысль о том, что ветеран-космодесантник бывал в худших переделках, и я с налётом энтузиазма заскочил в пилотский отсек. – Кроме того, это отличная возможность напомнить себе, как такие машины должны работать.

– Это похвально рациональное использование времени путешествия, – оценил Форшпунг, устраиваясь на месте пилота и нажимая кнопку, которая закрыла за нами двери. Несколько рун зажглись зелёным, указывая, что пассажирские и грузовые отсеки герметичны, и магос кратко проверил перечесть включённых узлов.

– Атомные батареи обеспечат энергию, турбины – скорость…^[x10] – он бросил взгляд в мою сторону. – Будет разумно пристегнуть ремень.

– Конечно, – сказал я, устраивая цепной меч так, чтобы ножны более или менее удобно легли между дверью и тонким сиденьем. – Безопасность превыше всего.

– Принять предосторожности, чтобы избежать ранений всегда разумно, – согласился Форшпунг, подавая энергию на гравиизлучатели; группка техножрецов, что недавно работала с челноком, разбежалась в стороны, когда тот дёрнулся на метр вперёд и снова замер. Признавая правоту Форшпунга и игнорируя взрыв вальхалльской брани в вокс-бусине, я застегнул ремень безопасности с почти недостойной поспешностью.

– О, – сказал магос, – я забыл про внутренние гасители.

– Такое с каждым бывает, – ответил я, задумавшись, не стоит ли попытаться втиснуть в пилотское кресло Мори и позволить вести ему. Но Форшпунг будто набрался уверенности, так что я придержал язык и запомнил, где дверная ручка на тот случай, если придётся в спешке покидать челнок. – Просто для поддержания разговора – а когда вы в последний раз летали на таком челноке?

– Сорок семь лет назад, – отозвался магос, – но могу заверить вас, что данные в моей памяти совершенно целы, – он ткнул одну-другую руну и пугающе облегчённо вздохнул. – Вот, теперь должно работать.

– Видимо, так, – дипломатично согласился я, когда что-то в машине сделало «плип!», и челнок немного поднялся на репульсорном поле, – но, возможно, нам стоит немного подождать?

– Это было бы разумно, – ответил Форшпунг, посмотрев налево, где огромные бронзовые двери, отделяющие герметичный ангар от внешнего мира медленно открывались, а за ними вырисовывалась горная гряда. Техножрецы и сервиторы разбегались от аэромобиля, что уже нёсся к вратам со скоростью, что показалась мне явно неразумной в таком тесном помещении, их рясы и печати чистоты хлопали под порывами резко уходящего прочь воздуха. – Столкновение в самом начале пути было бы крайне неуместным.

– Верно, было бы, – кивнул я, подавив порыв спросить, в какой точке пути оно будет уместным.

Молодой техножрец, с которым мы говорили, помахал собратьям с водительского места аэромобиля в манере, несколько более энергичной, чем обычно ждёшь от человека, облачённого в красно-коричневую рясу, и вылетел на открытый воздух, едва не оставив часть краски на всё ещё открывающихся дверях.

Форшпунг издал странный звук, что мог бы недовольным цыканьем.

– Импульсивность юности, – сказал он, качая головой.

– Не сомневаюсь, он перерастёт её, – ответил я, и мы начали медленно скользить вперёд, в открытое небо. Аэромобиль уже вылетел за периметр комплекса, описал плавную дугу над горами и полетел в сторону равнин. Форшпунг начал набирать высоту, чтобы провести нас над посадочными площадками, где всё ещё стоял «Громовой ястреб» Отвоевателей.

– Только если будет достаточно осторожен в промежуточный период, – согласился магос за секунду до того, как аэромобиль начал сваливаться, сделал бочку и взорвался, превратившись в огненный шар и град обломков, осыпавшихся в долину в нескольких метрах от гребня горной гряды.

– Император на Терре! – воскликнул я, потрясённо думая, что если бы не громадная броня Мори, на борту этой машины сидели бы мы. – Что случилось?

– Очень хороший вопрос, – ответил Форшпунг, его взгляд утратил концентрацию, пока он загружал в себя данные (меня немного беспокоило, что при этом он оставался за штурвалом). – Согласно, телеметрии, это был системный сбой во вторичном энергетическом соединении, – придя в себя, он со значением посмотрел на меня. – Всё указывает на крайне прискорбный несчастный случай.

– А значит, он мог быть и не один, – я всегда было улавливал намёки, когда они вели к наиболее параноидальным версиям событий.

– Всем было известно, что этот аэромобиль предназначался в исключительное пользование вам, – сказал Форшпунг. – И сбой, хоть и возможен, но крайне маловероятен.

– Это же говорили и о челноке лорда-генерала, – ответил я, чувствуя холодок, пробегающий по спине. Я не верил в совпадения – по крайней мере, не в такую очередь совпадений, едва не наступающих друг другу на пятки, и задался законным вопросом – правда ли Живан был целью покушения на «Морском оркестре»?

Что если это был я?

ГЛАВА 9

– Разумное умозаключение, – согласился Форшпунг, когда я озвучил свою мысль. Магос сбросил скорость, описал широкую дугу и направил машину к клубам дыма и битого камня, отмечавших место крушения. Какую помощь он собирался оказать, я не представлял, потому что: последствия такого взрыва и падения было не пережить никому^[57], особенно в свете тех подозрений, которыми я ранее поделился.

– Но как кто-то из эвкопийцев мог пытаться убить меня на Коронусе? – спросил я в недоумении. Из комплекса под нами уже поднимались две стайки челноков, ощетинившихся подъёмниками и средствами пожаротушения. Я различил и несколько фигурок, спешивших к обломкам аэромобиля, хотя с такого расстояния не мог сказать, были то техножрецы или сервиторы. Возможно, и те, и другие. – И зачем?

– Ереси распространяются^[58], – ответил Форшпунг. Он остановил грузовоз так, что тот завис над местом крушения, после чего посмотрел вниз со слабой надеждой, которая угасла, когда стало очевидно, что кроме пламени и дыма внизу ничего не двигалось. – Послания и люди странствуют между святилищами десятилетиями, и нет сомнений, что среди них могут быть члены этого предположительного заговора, – сочтя поиски выживших бессмысленными, магос снова привёл грузовоз в движение. – А что до вашего второго вопроса…

– Комиссар, – вмешался голос Юргена, как всегда, немного жужжащий, когда звучал из вокс-бусины. – Мы возвращаемся? – в его словах звучала такая надежда что я почувствовал вину за то, что вынужден его разочаровывать.

– Боюсь, что нет, – сказал я. – Это просто небольшой крюк.

– Что-то серьёзное? – вступил Мори на той же частоте.

– Не для нас, – заверил Форшпунг, возвращая своё внимание к штурвалу. Кажется, он был прав, когда говорил, что за десятилетия не забыл, как водить челнок, ведь машина мягко подчинилась ему, подняв нас вверх и убрав с дороги приближающихся спасательных групп. Я ожидал, что магос вкратце передаст им свои выводы о крушении, но Форшпунг продолжил беседу со мной, как ни в чём не бывало. – Ни для кого не секрет, что вы пользуетесь расположением и доверием лорда-генерала. Вероятность того, что он попросит вас конфиденциально провести расследование, касающееся дел, интересных Имперской Гвардии, превышает восемьдесят процентов.

– Понимаю, – рефлекторно ответил я, ещё до того, как осознал, что это значит. Единственный разумный вывод, что можно сделать, – меня пытались убить лишь из предосторожности, а этого многое говорит о масштабе опасности. По моему опыту, заговоры, раскинувшиеся за пределы одного мира – это плохие новости, особенно когда такие заговоры имеют что-то против меня лично. Именно поэтому я сообщал Эмберли о любых признаках подобного при всякой возможности. Вероятность того, что я смогу незаметно выйти с ней на связь с планеты, полной техножрецов, любой из которых может оказаться еретиком с доступом к комм-сети, выглядели ничтожными. Более того, любая попытка сделать это заставит их удвоить усилия по устранению такого неприятного гостя (не говоря уже о том, что это раскроет моё положение случайного и не слишком добровольного агента Инквизиции, а это, я был уверен, не слишком порадует Эмберли^[59]). Сейчас лучше купить себе немного времени, списав крушение на прискорбный несчастный случай, и держать ухо востро до тех пор, пока я не смогу сбежать с этого Троном забытого куска камня и доложить о происходящем в относительной безопасности. С другой стороны, раз первое покушение было совершено не на Живана, моя гордость больше не была оскорблена статусом «сопутствующих потерь».