"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич
Через полчаса навьюченные барахлом браконьеры шагали от деревни к лесу.
Есть такое красивое и ёмкое словосочетание – животный мир. И ведь точно: между зверями не бывает войн, не сколачивают они армий, не занимаются завоеваниями. Всё проходит в тихой обстановке.
– А я считаю, что с людьми надо по-людски! – заявил Вонючка Сэм на утреннем совете, где решалось, как дать отпор охотникам.
– Это как же? – Серёга затряс ушами.
Скунс надул из жвачки пузырь, лопнул его с громким хлопком. Циркачи и пришедшие к ним местные невольно вздрогнули.
– Стрелять, что ль?! – не понял Михайло. – Так мы не умеем.
– И стволов нету, – добавил Колючий.
– Дремучая провинция. – Сэм скорчил гримасу «что с них взять?».
Гуру Кен решил сгладить неловкость и остановить Вонючку, пока тот не наговорил ещё больше грубостей.
– Если ты такой умный, Парфюмер, то объясни нам свой гениальный замысел. Ведь, помнится, ты первый завёл речь о противостоянии браконьерам до полной победы.
– Да, я, – напыщенно закивал скунс. – Итак, они охотятся на вас, то есть нас. До сих пор мы что делали? Убегали и прятались. Хватит, говорю я вам! Остановитесь, выйдите из логовищ!
– Пушистый мой, – Лисёна изящно махнула роскошным хвостом, как бы прося слова, – ты предлагаешь нам умереть героями?
– Нет. Я предлагаю открыть сезон охоты на ваших браконьеров! – заявил Вонючка Сэм.
– Совсем сбрендил Парфюмер, – прошептал кенгуру. – Видно, местного свежего воздуха надышался.
Петер и Эм Си молча кивнули. Им тоже стало страшно за рассудок друга. Где это видано, чтобы скунсы охотились на людей?
– Хм… – Михайло Ломоносыч поскрёб лапой пузо. – В этом что-то есть…
– Звучит слишком дико, – неуверенно сказала Лисёна.
– А я готов сходить на человека, – задиристо выпалил Колючий. – Хотя бы с рогатиной.
Все заулыбались.
– А в сущности, что такое охота? – задался философским вопросом Серёга.
Встрепенулся Эм Си Ман-Кей:
– Что такое охота? Это когда идёшь лесом с одним интересом – поймать кого-то. Утро, туман, зевота, а ты топ-топ с ружьишком, всё тип-топ и даже слишком. Рядом пёс, для него есть работа. Ищет след. Пока нет… Ха, вот он! И за зайцем, за зайцем. Стой, заяц! На курке палец. Косой пугается, петляет-виляет-стремается, как бы в лапы не угодить собачьи! Бачили? Вы бачили? Ушёл! Эх, лучше б рыбачили, йо!
– Он ещё и по-украински лопочет! – вырвалось у Колючего.
– Ему вообще не важно по-каковски. Лишь бы лопотать, – отмахнулся Гуру Кен.
– Тем не менее я просить дорогих друзьёв вернуть к обсуждению наш вопрос, – подал голос Петер. – Предложений славный! Давно пора начать сказать свой зверский «нет» произволу людей. Парфюмер имел сказать красивый план. Железный лапа должен остановить зло!
– Спасибо, приятель, ты всегда придёшь на выручку силам добра и разума, – церемонно поблагодарил скунс друга.
– Кукушка хвалит петуха… – промолвила Лисёна, и тамбовчане рассмеялись.
– Что есть смешной? – рассерженно вскрикнул Петер.
– Не обращай внимания, наш гамбургский… друг, это местный фольклор, – добродушно сказал Михайло Ломоносыч. – Важно другое. Как мы прищучим коварных охотников?
– Эй, wake up everybody! [2] Я вчера подумал, сидя в засаде, что у нас есть несколько капканов, в которые нас хотели загнать как баранов, – вспомнил Эм Си. – Давайте их против хозяев поставим! С новой охотой поздравим, ноги подавим…
Медведь прервал «рэпопоток» Ман-Кея:
– Тпру, сердешный! Во-первых, уточни, сделай милость. Ты Камон Эврибадьевич или Вэйкап Эврибадьевич?
– Можно просто Эм Си, – поспешно вставил Петер.
– Хорошо. Эм Си даже удобнее, а то язык, не ровён час, сломается. А во-вторых, дорогой ты наш человекообразный гость, откуда у тебя такие прогрессивные идеи? У тебя случайно в роду людей не было?
– Ты ещё спроси у Парфюмера про людей и чувство меры, – ответил шимпанзе. – Ведь это он с ними хотел по-людски, а я лишь развил идеи, что мне близки. Вы много лет спали, ничего не предпринимали, а теперь, смотрю, испугались всего. Неужели слабо?
– Да посол ты!.. – выкрикнул Колючий. – Нам не слабо! Правда, Ломоносыч?
– Нас на слабо не взять, – наставительно сказал Михайло. – Но мы должны трезво понимать, что идеи Эм Си революционны. Знаете, друзья, чем мы отличаемся от людей?
– Мы умней, – зарифмовала Лисёна к общему удовольствию.
– Нет, Василиска, – покачал головой медведь.
– Мы быстрей! – Гуру Кен потряс кулаками.
– Выйдешь против человека с ружьём? – не без лукавства спросил Михайло.
Кенгуру насупился.
– У них есть ружья, но нет у нас, а также свет, вода и газ, – выдвинул версию Ман-Кей.
– Я же говорю, сильно ты на них смахиваешь.
– Ладно, Ломоносыч, трави уже правильный ответ, – сдался за всех волк.
– Стыдно, Серёга, – укорил серого хищника медведь. – Тебе, санитару леса, и не знать! Мы, любезные мои, берём столько, сколько нам нужно. А они – столько, сколько смогут взять и больше. Не ты ли, волчинушка, рассказывал мне про то, как нашёл мёртвого лося без ноги и рогов? Вот наше главное отличие. Уклад предков чтите?
– Угу, – подтвердили звери.
– Так вот. Предложение заморских послов заманчиво. Если всё сделать расчётливо, оно сулит полную победу над этими двумя браконьерами. Но мы рискуем зайти за флажки.
– О какой флажок иметь говорить уважаемый Михайло? – поинтересовался Петер.
– Да про совесть он, – пояснил Серёга. – Объявим охоту на людей – начнём брать больше необходимого. Мы же их есть не будем! А задрать кого-то просто так… Ну, не знаю…
– Я вам, русским, поражаюсь. – Скунс всплеснул лапками. – Волк учит нас правилам честной войны. То есть пока эти добрые люди не придут за вами, вы будете терпеть, а попав на мушку, спохватитесь, да?
– Ну, коли рассуждать с этих позиций, то да, – согласился медведь.
– А я считаю, что мы вправе поохотиться на вчерашнюю парочку, – сказала Лисёна.
Все обратили взоры на неё.
– Да, вправе. Вы все слышали крики длинного охотника. Он вернётся. И, представьте себе, не мировую подписывать. Я на всю жизнь запомнила эти бешеные глаза, оскаленные зубы и ор. Делайте выводы. Я бы рискнула побороться.
Воцарилось молчание.
Михайло встал, обошёл сидящих в кружке зверей, что-то бормоча под нос. Вернулся.
– Охоте быть. Но наша задача заключается в том, чтобы победить браконьеров бескровно. Повторяю, бескровно. Это значит, что при охоте ни один человек не должен пострадать.
– А животное? – спросил Вонючка Сэм.
– Это так очевидно, что даже не обсуждается, – твёрдо сказал медведь-губернатор.
Глава 5
Если зверь действительно захочет спрятаться от человека, то он это сделает блестяще. Охотник будет бродить, чуть ли не наступая на «добычу», но так её и не найдёт. Однако зверю частенько мешает темперамент. Затаиться и ждать – вот что самое сложное для деятельного, взрывного парня наподобие Гуру Кена!
А ведь главное в опасных прятках – выдержка. У кого крепче нервы, тот и победит… Австралиец изнывал, сидя в ольшанике. Казалось, пятки горели.
Рядом, на тропке, покоился взведённый капкан. Гуру дожидался особого сигнала – дроби в исполнении Стук Стукыча. Услышав её, кенгуру должен был пошуметь, привлекая внимание браконьеров, и бесшумно покинуть «заминированное» место.
План, разработанный под руководством Михайлы, пришлось перекраивать на ходу. Браконьеры повели себя непредсказуемо: зачем-то притащили сеть, не торопились лезть в заросли, а разделились и принялись медленно их обходить. С каждым кругом взгляды людей казались всё внимательнее, создавалось ощущение, что охотники видят сквозь кусты. Нервишки шалили.
Изредка зыркая в сторону ольшаника, Витя и Федя тщательно осматривали землю, пытались расшифровать следы, оставленные зверьми, и засечь отпечаток ноги снежного человека.