Юлия Давыдова - Свет стража Араэля
Искры серебра томно мерцали на лицевой пластине и, глядя на них, Ровена спросила:
— Четвертый камень… нужен? Для уничтожения пирамиды?
От улыбки на щеке Александра снова проявилась ямочка.
— Спасибо, — произнес он.
— За что?
— За то, что пожалела меня.
Боль в глазах девушки чуть уменьшилась, потому что они стали влажными. Она быстро поморгала, собралась.
Александр вдруг прислушался к чему-то и поклонился:
— Вам пора, госпожа страж.
Сквозь пол прошла вибрация подземного толчка и, одновременно с ней завал с грохотом разнесло в разные стороны. Ребристая волна вибробура прошла через весь зал. Рафаэль пинками раскидал мешающие камни.
— Ровена!
— Я в порядке, — откликнулась она.
Сияющая фигура Александра уже растаяла в воздухе.
Зал покачнулся под нарастающий гул. Из дыры в стене повалил зеленый пар. Рафаэль поднял девушку на машину.
— Уходим, у нас три минуты.
Он прыгнул за руль, вдарил по педали.
— Забрал её? — кричал голос Гедеона по общей связи, едва прорываясь сквозь грохот.
Машина мчалась по коридору, уворачиваясь от откалывающихся камней.
— Да! Где вы?
— Уже на выходе, ждем вас.
— Уезжайте! — крикнула Ровена. — Мы не успеем, используем щиты!
Рафаэль упрямо покачал головой:
— Ну, уж нет, держись!
Вибробур громыхнул на максимальной мощности, разнося стену впереди. Машина проскочила в тот же коридор без поворота, не теряя ценных секунд.
Позади в метре своды тоннеля рухнули всей массой, проваливаясь дальше в пропасть. В спину ударил поток горячего воздуха.
Ровена пригнулась, а в следующий миг с еще одним ударом машина прорвалась прямо к лестнице выхода и влетела по ступенькам в зал Вракер. Падающие колонны проскользнули в полуметре от борта.
Рафаэль утопил кнопку щита. Охваченная сиянием машина прокатилась по трещинам, разъезжающимся под колесами, и вынеслась через ворота в операционную зону.
Следом за ней стены зала Вракера обрушились в тонны камней.
С крутым заносом вибробур остановился на самом краю перрона служебной линии метро. Здесь же были остальные. Гедеон стоял, даже как-то спокойно наблюдая за проваливающимся в никуда сооружением.
Ровена вышла из машины на ватных ногах, посмотрела на Рафаэля, подавила в себе желание поцеловать его.
Он усмехнулся:
— Хочешь меня поцеловать? Смотри, а то другого шанса может не быть.
— Эй… — Гедеон оторвал обоих от романтического настроения. — Пропускаете грандиозное зрелище.
Вракер провалился весь. Вместе со стенами, горами обломков, железнодорожными путями. Границы пропасти осыпались каменными глыбами, служившими когда-то фундаментом вокзала. Следом за ним также исчезли Триглав, зал Славы Весенней и все, что было Марианиром.
Бездна обнажилась вся. Оставался лишь кусок земли на противоположной стороне, где еще стоял Розарий. Четыре столба медленно вращались вокруг себя, протягивая между собой разряды молний. Откалывающиеся куски обнажали металлический корпус чего-то огромного, залитого в свое время миллионами тон бетона.
Люди, молча, взирали на это.
— Наверное, поздно, но… — Гедеон покачал головой. — Я запросил все возможные данные по машине Валея.
— И? — произнесла Ровена.
— Я знаю, почему ей не нужен парад планет или вообще какое-нибудь событие.
Турмистров вдруг засмеялся.
— Похоже, мы себя разбаловали, привыкли знать, что магические связи делают за нас все. Представления, видения, а здесь… Корф и остальные не подозревали, что вызовут к жизни демона, и это не было связано ни с какими остальными событиями, это была случайность. Так что и закрывание его в камере тоже не было связано ни с какими событиями.
Рафаэль щелкнул пальцами:
— Пирамида запрограммирована?
— Да, — пожал плечами Гедеон. — Вот так все просто. Ресурсы камеры рассчитаны на триста лет, потом система должна перезагрузиться, накачать запас энергии и закрыться еще на триста лет. Если бы общество существовало до сих пор, то его члены просто проконтролировали бы этот процесс. Но поскольку о нем забыли, единственным существом, знающим, что происходит, оказался сам Валей.
— Не совсем, — произнесла Ровена. — У нас есть друг на той стороне.
Турмистров подумал секунду.
— Александр Корф?
Стражница удивлено кивнула.
— Откуда знаете?
— Лилия на лицевой пластине — геральдический символ семейства Корф, — усмехнулся Гедеон. — Я же говорил знакомый цветок. Изготовлено таких пластин было всего пять. Четыре из них разбросаны по музеям, а пятая принадлежала как раз молодому Александру. У него есть план?
Ровена засмеялась.
— О, да. План у него есть.
Она окинула взглядом бездну. Корпус машины почти открылся. Издалека были едва различимы фигурки гардов, облепивших последние куски породы. Монстры очищали поверхность с завидной скоростью. Опоры под последним залом стремительно стачивались.
— Значит, Александр Корф? — уточнил Рафаэль. — Он за нас?
— Определенно.
— Хоть одна хорошая новость, — вздохнул страж.
Кортеж машин спрыгнул на служебную ветку метро и погнал по рельсам к главной башне.
* * *Невероятно, но в контрольном зале было полно народа. Беринг давно приказал всем эвакуироваться из опасной зоны до прибытия национальной гвардии и особого полномочного представителя, но никто не ушел. Все команды стражей в полной экипировке ждали, наблюдая из смотровых окон башни за появлением посреди города огромной пропасти.
Возвращение Ровены и Рафаэля восприняли воодушевленно.
Когда они зашли экраны контрольного зала во всей красе показывали грандиозный выход Рафаэля за рулем вибробура из подземного тоннеля за секунду до обрушения зала. Оказывается, камеры работали до последнего момента, включая две подземные на входе.
— Потрясающе, — встретил его Беринг.
— Спасибо, командир.
— Есть результат? — это относилось уже к Ровене.
— Да, — она кивнула. — У нас мало времени. Разрешите мне обратиться к стражам.
— Стражи, внимание! — вместо ответа крикнул Беринг.
В зале наступила полная тишина.
Ровена вышла вперед.
— Я думаю, вы все уже поняли, что происходит, — произнесла она. — Эту угрозу мы просмотрели не по своей вине. Библейское общество совершило две ошибки. Оно создало адскую машину, а потом заставило весь мир забыть о ней. И напомнили нам не двусмысленно.
Стражи согласно кивнули.
— Это такая же сила, как и любая другая, — уверенно говорила Ровена. — Отличие лишь в том, что мы не знаем её и пока она самое мощное из того, что нам известно.
Она подошла к терминалу, вызвала на большой экран план схему вокзала.
— Члены Библейского общества, похоже, в свое время приложили руку к проектам нашего вокзала. Залы были расположены в защитной форме пентаграммы вокруг центральной вокзальной площади. Рунабрические сети залов изолировали столбы-инициаторы от взаимодействия со свободной энергией. Стелы находились в состоянии покоя. Но освободившись от глушивших их контуров, они начали работать согласно своей основной цели.
— И эта цель, — произнес Гедеон, — формирование потока энергии в генератор машины Валея, которую, кстати, уже отлично видно в окно.
За огромными стеклами башни железный корпус раздутой машины освещал яркий зеленый свет бездны.
— Столбы притягивают всю доступную эктоэнергию, — говорила Ровена, — а машина, в свою очередь, производит физическую субстанцию — эктоплазму, которой наполняется пирамида-камера. Когда масса превысит объем, машина пропустит через неё заряд энергии и энергетическое тело существа, запертого в камере, получит физическую оболочку. А значит и возможность существовать в нашем мире. И я не хочу проверять, чем это закончится.
Люди молчали.
— И это случится через…? — уточнил Адэк-Сандэр.
— У нас около двух часов.
Тишина зала не нарушилась. Стражи стояли в ожидании.
— У нас есть одна возможность, — сказала Ровена. — На месте Мариарира первая стела. Там панель управления всей установкой. По своей сути это обычный эктоэнергетический портал, разве что с парой наворотов в виде этой соковыжималки…
Она кивнула в окно.
— А значит, в её программе должна быть аварийная остановка или система самоуничтожения. Останется запустить в действие этот протокол, но если одна проблема.
— Одна? — засмеялся Адэк-Сандэр. — Не скромничайте, командир, их там пару тысяч, не меньше.
Ровена кивнула.
— Да, и я боюсь, мы можем не пробиться через них ко времени.
Стражи стояли в раздумьях.
— Я никому не приказываю и никого не прошу, — сказала Ровена, — у меня нет такого права. Но теперь вы знаете, что происходит. Решение за вами.
