Алексей Ефимов - Война в потемках
Он пожалел, что не сможет взять Имо с собой — гексы весили от трех до пяти тонн и были слишком громоздкими для воздушного транспорта. Ему бы очень пригодился крупнокалиберный пулемет, венчавший плоский череп Имо. Размещавшаяся перед глазами гексы сетка прицела, соединенного с встроенным в ее мозг компьютером, позволяла ей мгновенно поразить любой объект, находящийся в центре поля ее зрения. Податочный рукав шел вдоль шеи к закрепленным на спине объемистым патронным ящикам. Талу вновь усмехнулся — его отряд и так размещался в трех огромных бронированных вертолетах, каждый из которых нес по двадцать управляемых ракет и автоматические пушки в носу и под крыльями. В каждом размещалась дюжина бойцов из Товии, вооруженных автоматическими винтовками и базуками.
Взобравшись внутрь, он поприветствовал Черзмали и уселся в центральном кресле просторной кабины — слева сидел пилот, справа — Мато. Талу посмотрел на него — серьезный молодой файа, и глаза не светятся жестокостью, как у Черми. Несомненно, он окажется ему достойной заменой. Хотя… справится ли он с дикой бандой головорезов, в которую, практически, превратился отряд? Маоней не был так уж наивен и знал, что с непопулярными командирами часто происходят «несчастные случаи». Да и Черми наверняка понимал, что отстранение от должности кончится для него вовсе не почетной пенсией…
— Ну как, взлетаем? — спросил его Мато, — или приказать подготовить остальные вертолеты?
— Достаточно и этих — мы летим не атаковать, а на разведку и переговоры — если получится. Взлетаем!
Турбины взревели, вертолет завибрировал в такт работе винтов, за стеклом взметнулась водяная пыль. Спинка кресла мягко надавила на лопатки Талу — они поднялись.
Когда они мчались, взрябливая воду, над широкой свинцовой гладью реки Кару, Маоней, поглядывая то вперед, то вниз, пытался представить, что ждет их в городе. Вскоре после отключения коллайдера беспорядки прекратились, но некий Комитет Свободы, захвативший власть, отказался подчиняться приказам Товии. Его поддержали находящиеся в городе части Внутренней Армии. Талу предстояло их переубедить — если получится. А если нет… Он вспомнил об участи Ревии и содрогнулся.
За стеклом уже скользило шоссе. Окружавшее его море колыхавшихся листьев сливалось в сплошную массу и во множестве шевелящихся зубчатых дисков угольно-черного цвета было нечто зловеще-хищное.
Талу вспомнил, что за лесом был тот самый лагерь. Сейчас уцелевших охранников перевели в другой лагерь, трупы убрали, оставшиеся в живых заключенные — не без помощи Эрно — исчезли. Впрочем, тот затруднился сообщить, сколько их — и гекс — сбежало и пряталось в окрестных лесах. Поиски продолжались уже трое суток, но безрезультатно — беглецы предусмотрительно подались в Кен-Каро, создавая Талу дополнительную проблему. Скользя взглядом вдоль шоссе, по которому в город недавно направлялся отряд Черми, он заметил сожженные дома. Вряд ли кто-то из их обитателей решил оказать сопротивление целой дивизии головорезов…
Всего через пять минут внизу показались фермы взорванного моста; между ними бурлила вода. А на высоком западном берегу — башни и крыши до горизонта, бывшая столица уничтоженной Республики Ирмии, город Кен-Каро.
Пролетая над мостом, Талу заметил застрявший между изломанными фермами обгоревший остов бронетранспорта, рядом, на берегу — еще несколько. На другом берегу виднелись скрытые между домов старые, восьмой модели, «Химеры». Здесь 241-й полк Внутренней Армии остановил истребительный отряд Черми Эрно. Возле танков и на улицах города никого не было — все попрятались, увидев черные вертолеты со знаками Чрезвычайной Комиссии. Память о побоище, устроенном такими же машинами три дня назад, была еще слишком свежа.
«Вряд ли нас ждет любезный прием», — подумал Талу, с удивлением разглядывая странную архитектуру города — большинство домов в Кен-Каро было построено еще до Катастрофы, когда здесь царила ужасающая жара. Впрочем, все они, насколько он видел, были целы.
Под ним проплывали массивные безоконные блоки с плоскими крышами, обрамленными канавками для воды — стекая вниз и испаряясь, она охлаждала пористый камень стен — это были дома богачей. Попадались и более странные здания, выстроенные подальше от раскаленной поверхности на высоких колоннах и прикрытые каменными куполами от солнца — все разного размера и высоты; их соединяли мостики. Иногда это были целые сады с бассейнами, обдувавшиеся ветром через широкие арочные проемы; к ним примыкали башни с узкими окнами, утопающими под каменными козырьками.
Скрываясь под днищами висячих садов, теснилась масса домов поменьше. Их освещали редкие синие фонари, едва озарявшие запутанные кривые улицы. Некогда яркая окраска построек поблекла от времени, сами дома в не знающем солнца свинцовом полумраке выглядели нелепо и жутко, их причудливые украшения придавали им сходство с неведомыми животными.
Ближе к центру появились более современные здания, построенные уже после Катастрофы, но тогда, когда Ирмия еще была независимым государством. Талу с удивлением рассматривал угловатые, наполовину стеклянные строения, достигавшие порой невероятной высоты и так не похожие на массивную архитектуру Фамайа. Он вспомнил, что до Второй Войны в Кен-Каро жило полтора миллиона человек — много больше, чем в непрерывно растущей уже два века Товии. Во время войны город уцелел, но радиоактивный пепел почти полностью уничтожил его население — еще и поныне оно не восстановилось. Многие из прекрасных домов, виденных им, были уже давно заброшены и превратились в приют для бродяг и летающих крыс — в Кен-Каро их было великое множество. Они и сейчас метались в воздухе, иногда сталкиваясь с вертолетом, — то и дело следовал глухой удар и на стекле появлялось быстро сдувавшееся кровавое пятно.
Маоней вздрогнул, когда они достигли центральной части города. Обгоревшие остовы огромных многоэтажных зданий ступенчатой файской архитектуры, с их уцелевшими лепными украшениями, производили тяжелое впечатление. От массивного, напоминавшего крепость здания ЧК осталась только груда развалин высотой в несколько этажей. В стенах соседних домов зияли огромные рваные дыры, пробитые, несомненно, ракетами. И нигде — ни единой живой души.
Маоней и Черзмали принялись разыскивать здание, которое избрали пристанищем новые власти. Наконец, им показалось, что они нашли его — роскошный трехэтажный дом с бронзовой крышей, на углу центральной площади. Он не имел никаких видимых повреждений, более того — перед ним стояло множество вполне исправных автомобилей.
— Здесь, — сказал Талу, — можно сесть прямо на площадь.
— Все, — спросил Черзмали, — или только мы?
— Все. И пусть заглушат двигатели — нечего их пугать.
— Опасно, но… По нам вроде никто не стреляет. Это уже неплохо. Садимся!
Рев турбин ослаб, окружающие здания прыгнули вверх, затем вертолет подскочил на своих толстых колесах и застыл. Вертолеты эскорта тоже приземлились. Их лопасти еще вращались, когда в бортах машин распахнулись бронированные двери. Бойцы, рассыпавшись во все стороны, образовали кольцо вокруг стоящих носами в разные стороны вертолетов, и застыли.
— Похоже, у них аллергия на черное, — через пару минут сказал Талу, поняв, что из здания никто к ним не выйдет.
Черзмали промолчал, его руки лежали на пульте наведения носовой автоматической пушки, глаза впились в экран прицела.
— Нам самим придется пойти туда, — сказал Талу, видя, что бойцы, присевшие с оружием наготове вокруг их машин, явно чувствуют себя неуютно под проливным дождем.
— Придется, — решил Мато, — только оставь свою игрушку, а?
Маоней смутился — он по привычке сжимал в руках плоскую стальную коробку радиотерминала для управления гексами, совершенно бесполезную здесь.
— Пошли, — он бросил ее на сидение.
Спрыгнув вниз, Талу поежился от холода, одновременно нащупывая кобуру на наборном металлическом поясе. Черзмали подал ему инфракрасный бинокль, но даже с его помощью в темных окнах здания не удалось заметить никакого движения. Вокруг тоже никого не было. Талу почувствовал нечто, весьма похожее на страх.
— Тебе стоит пойти первым, — предложил Мато. — В тебя, может быть, они не станут стрелять. Хотя бы потому, что ты не истребитель. Но я не знаю, захотят ли они с тобой разговаривать.
Талу смутился. Он знал, что в серой рабочей курточке и перемазанных глиной сандалиях выглядит не очень внушительно, но ходить в парадной форме по грязной базе Черми было бы глупо, а переодеться у него не хватило времени.
— Пошли вместе, — наконец сказал он.
— Первое отделение, за мной! — крикнул Мато.
Они шли впереди, за ними, разбившись на две группы, следовало семь стрелков с автоматическими винтовками. Пулеметчик и два бойца с базуками остались на месте, еще двое вскочили в вертолет, заняв их места у управления оружием.
