Руслан Мельников - Охотники на людей
— Гвоздь, пойдешь первым, — распорядился Ухо. — Посмотришь, что там, да доложишь.
Борис удивился. Ухо дает Гвоздю еще один шанс?
Долговязый хэд довольно улыбнулся. Кивнул. С готовностью нырнул в густые заросли.
Пополз по-пластунски к покосившейся бетонной ограде.
Вот пятнистая спина Гвоздя мелькнула на дне оврага.
Вот качнулась крапива у забора.
Вот хэдхантер с автоматом наизготовку заглянул в заросший кустами проем, поводя стволом по окнам ближайших домов.
А вот, не заметив ничего подозрительного, шагнул за ограду…
Бу-ху-ххх!
Словно раскатистый гром ударил из-под бетонного забора.
Взрывом Гвоздя отбросило обратно — вместе с комьями земли, битого бетона и визжащих осколков. Взметнулись к небу клубы дыма и пыли.
Гвоздь заорал.
В поселке тоже послышались крики. Дикие всполошились.
Нет, они полагались не только на внешние дозоры.
— Сука! — выплюнул Ухо. — Растяжка! Вот мудак, Гвоздь! Под ноги не мог посмотреть?!
— Первый, что там у вас?! — требовательно затрещал в шлемофоне голос Стольника.
— Ловушка, — доложил Ухо. — Мы обнаружены. Одного потеряли.
«Вообще-то не потеряли еще, — подумал Борис, — Гвоздь-то еще жив. Правда, непонятно, долго ли протянет».
— Так у них че, гранаты, что ли, есть? — растерянно пробормотал кто-то. Борис обернулся на голос. Щерба… Лицо односельчанина заметно побледнело, — Или мины?!
Да уж, неприятное открытие. Сказать по правде, Борису тоже эта охота представлялась несколько иначе. Уж во всяком случае, не так, чтобы сразу — потери.
— Вряд ли гранаты или мины, — спокойно отозвался Ухо. — Просто самоделка какая-то. Сигнально-фугасная.
«Просто самоделка»? Гвоздю от этого легче не было. Он все орал и орал благим матом. Бронежилет и каска выдержали град осколков, а вот правая нога была оторвана по колено. Правая рука — посечена осколками.
И всю правую половину лица как рубанком стесало. Прозрачное противоударное забрало каски защищало от ударов, но не от взрывов.
— Первый! Минус два трес-балла на личный счет и минус два — на групповой! — яростно хрипел в шлемофоне голос Стольника, — Всем группам, отставить скрытность! Завершить операцию! Из хутора никого не выпускать!
— Встать! — рявкнул Ухо, — Бегом марш!
Через корчившегося на земле Гвоздя сержант перепрыгнул первым. Первым вбежал в дымящийся еще проем. Что ж, теперь-то можно быть и первым. Бомбы-самоделки дважды не взрываются.
Борис последовал за группой. Протиснулся между бетонными плитами, стараясь не смотреть на вопящего Гвоздя. Помогать раненому никто пока не спешил.
Вступив за ограждение, хэдхантеры взяли на прицел ближайшие дома. Однако диких в пределах видимости не оказалось.
По ту сторону ограды, впереди и чуть правее от проема, в разбросанных взрывом кустах дымилась небольшая воронка. Бетонные блоки были выщерблены осколками и заляпаны кровью.
Гвоздь — покалеченный и истекающий кровью — кричал не умолкая.
— Рассредоточиться, — быстро заговорил Ухо, не глядя на подчиненных, а настороженно зыркая глазами по хуторским улицам, — Проверять каждый дом. Действовать парами. Прикрывать друг друга. Соседей из виду не упускать. Диких валить нелеталкой. При обнаружении очагов сопротивления самим на рожон не лезть — блокировать и сообщать мне. На открытые пространства не высовываться. Под пятиэтажку не подставляться. Заходим к центру слева. И под ноги смотрите, а то тоже, мля, напоритесь, как Гвоздь.
Ухо оглянулся на вопящего раненого:
— Да заткните его кто-нибудь!
Борис неуверенно шагнул назад, к проему. Рука потянулась к аптечке. Там должно быть сильное обезболивающее.
Его опередили. Затыкать раненых здесь, оказывается, было принято иначе.
Один из хэдов-старичков — широкоплечий рябой парень по прозвищу Шурш — опустил ствол. «Неужели шприц-ампулы не пожалеет?» — удивился Борис.
Он ошибся.
Одинокий выстрел прекратил мучения Гвоздя. Однако стреляли не из подствольного ампуломета. Под каску орущего хэдхантера вошла пуля. Леталка! Детальнее не бывает…
Борис отшатнулся: мозги и кровь убитого брызнули на него.
— Да какого?! — выдохнул Борис.
Впрочем, удивляться, возмущаться или ужасаться времени ему не дали.
— Берест, пойдешь с моей двойкой, — бросил Ухо. И перевел взгляд на ближайшую пару: — Вы двое возьмете этого салагу.
Сержант кивком указал на побледневшего Крыса. Тот тоже был шокирован хэдхантерскими методами успокоения раненых.
— Вы, — кивок другой паре, — остаетесь здесь. Он — с вами.
Взгляд сержанта скользнул по третьему новичку в группе — Щербе. Щерба, как и Крыс, косился на мертвого хэдхантера.
— Подберете ствол и снарягу Гвоздя. На вас — дыра в ограде и ворота. Если хоть один дикий проскочит мимо — все трес-баллы за рейд сниму авансом, на хрен! Все ясно?
Остающиеся охотники молча кивнули.
— Ну и славно, — Ухо махнул рукой остальным, — Все, мужики, двинули! Бегом, бегом!..
Пятнистые фигуры рассыпались между домами. Борис бросился за сержантом и рябым хэдом, пристрелившим Гвоздя. Хладнокровное убийство раненого охотника не выходило из головы, но обдумывание неприятных мыслей пришлось отложить до лучших времен. А сейчас…
— Берест, Шурш, зачищаем улицу, — не оборачиваясь, скомандовал Ухо.
Сейчас началась охота. Была поставлена первоочередная задача. И выбора нет. Тело уже действовало. Само. Нужно было подключать мозг. Чтобы не ошибиться. Чтобы не погибнуть так же глупо, как погиб Гвоздь.
Первый двор… Поваленный забор. Небольшой заросший бурьяном участочек. Одноэтажная развалюха с потрескавшимся фундаментом, рухнувшей фасадной стеной и ненадежной прогнившей крышей.
— Берест, зайди слева! — раздался в шлемофоне трескучий шепот Уха, — Проверь…
Он зашел. Проверил.
Никого.
Второй двор. Здесь дом — большой, добротный. И сохранился получше. Почти вся кирпичная кладка цела. Угрожающе смотрят пустые глазницы окон.
— Берест, глянь…
Сам Ухо и Шурш, прикрывавший сержанта, предпочитали не рисковать понапрасну. Туда, где могла подстерегать опасность, гнали новобранца. И ладно, и хрен с ними!..
Борис толкнул ногой трухлявую дверь и сразу же прижался к стене. Ничего. Тихо. Пусто.
Зашел в полумрак, поводя перед собой стволом и не забывая посматривать под ноги. Как же, забудешь тут, после того, что случилось с Гвоздем!
Он заглянул во все комнаты. Доложил:
— Чисто.
Третий двор. Третий дом. И тоже — пустой.
А где же дикие? Неужели все к центру отошли? К пятиэтажке?
Может быть и такое.
Или еще где затаились?
Четвертый двор, пятый…
Стрельбы в хуторе слышно не было. Бомбы не гремели. Эфир молчал.
Улица, другая… Перекресток с покосившимся светофором.
Наверное, центр уже скоро. Да, так и есть — вон, пятиэтажка маячит справа. Прятаться от нее все труднее.
И по-прежнему — ни одного дикого. А значит — и ни одного балла.
Очередной дом на пути.
Двухэтажный магазин с провалившейся крышей. Слишком большая площадь для одного человека. Слишком много помещений. Магазин осмотрели втроем. Правда, впереди опять шел Борис. И опять — никого не нашли.
Еще дом, еще…
Двигались быстро. Справа и слева шуровали соседние двойки, но они постепенно отставали от сержанта с двумя помощниками.
Вышли к центральной улице. Здесь Ухо приказал остановиться.
— Ждем остальных, — процедил сержант, — Когда все наши подтянутся — двинем дальше. Только не расслабляться. Другие группы в любой момент могут выдавить диких на нас.
Они прождали пару минут. Никто никого не выдавливал.
— Куда дикие-то все подевались? — Шурш явно нервничал, — Че за фигня такая, Ухо? Полхутора уже прошли — и хоть бы один попался.
— Будут еще тебе дикие — успокойся, — негромко отозвался сержант, — Сто пудов, к пятиэтажке отходят, суки. Там оборону держать проще. Вот там всех и накроем. И потерянные баллы отыграем, и новые заработаем. Да, Берест?!
Сержант ободряюще улыбнулся Борису.
— О чем задумался, салага?
— Да так… — Борис глянул назад, в ту сторону, откуда они пришли.
— Не, Берест, ты глазами не стреляй, выкладывай давай, что за непонятки такие?
Ну хорошо…
— Зачем Гвоздя так?
Он все же решил спросить сейчас о том, о чем не успел спросить сразу. Раз уж выпала передышка. И раз сержант требует откровенности.
— А как с ним надо было? — удивился Ухо.
Вполне себе так искренне удивился.
На миг повисла пауза. Шурш как бы невзначай отодвинулся в сторонку. Понятно… Не желает принимать участие в неприятном разговоре.
Глава 11
— Гвоздь все равно был не жилец, — спокойно, глядя в глаза Борису, объяснил Ухо. — А если бы и выжил — калекой бы остался.
Борис молчал, вперившись взглядом в лицо сержанта и ожидая продолжения.
Ухо продолжил. Скрывать он, похоже, ничего не собирался.
— Вообще-то тяжелых раненых в рейде не лечат, а кончают сразу. Хоть диких, хоть хэдов. Так и тяжелым проще, и остальным. Ты не знал, что ли?
