Влад Вегашин - Иной Путь
– Эм… угу. Вполне, – ошалело хлопая глазами, ответил Стас.
Услышанное не укладывалось в голове. Ему предлагают жить здесь? Остаться в этой комнате, бросить наркотики, пойти учиться, и, что самое главное, на самом деле выбраться из трущоб? И это все происходит на самом деле, не во сне и не в подаренном джампом кайфе?
Вениамин поднялся со стула, поставил свою чашку.
– В таком случае идите в душ, – он подошел к шкафу, достал с полки полотенце и длинную светло-серую рубашку, поношенную, но чистую. – Вот, возьмите. Одежды вашего размера у меня нет, к сожалению, но это все стираное. Душ – вторая дверь слева по коридору. Соседей я предупрежу, что вы мой дальний родственник, они не будут задавать лишних вопросов. Идите, я пока постелю постель и приготовлю поесть.
Все еще пребывая в шокированном состоянии, Стас взял протянутые вещи и направился в душ.
Отмывшись и поев, юноша совершенно по-детски свернулся калачиком на разложенном кресле-кровати, и мгновенно провалился в глубокий сон без сновидений. Он уже не видел, как Вениамин Андреевич придвинул стул к изголовью его постели, и два часа сидел, почти не двигаясь, вглядывался в лицо неожиданного гостя. Старый инженер пытался понять, почему этот мальчишка-бандит вдруг стал так дорог ему. Почему больше всего на свете он сейчас боялся придти домой и обнаружить комнату пустой. Он не опасался кражи, и даже не думал, что Стас может просто вынести из комнаты все мало-мальски ценное – он боялся только, что тот уйдет. Откажется от помощи.
Стас проснулся от непривычного ощущения – что-то теплое и пушистое касалось его щеки, слегка дрожа и издавая какое-то ласковое рычание. Открыв глаза, он наткнулся взглядом на серо-черно-желто-коричневую, пеструю шерсть.
– Мррмяу, – черепаховая кошка открыла сонные, ленивые глаза, и, прищурившись, посмотрела на юношу. – Мррмяу?
"Ты не опасный?" – словно бы спрашивала она.
И Стас рассмеялся. Не хищно и зло, как привык в трущобных кампаниях, не горько, как иногда смеялся собственным мыслям, а живо и радостно, как смеялись его ровесники, растущие в нормальных, любящих семьях.
Полчаса провалявшись в кровати и почесывая за ушами снисходительно мурлычущую кошку, он все-таки встал, взял полотенце и вышел из комнаты. Кошка осталась лежать на кресле, всем своим видом демонстрируя нежелание покидать теплое, уютное местечко.
Выйдя в коридор, Стас нос к носу столкнулся с миловидной девушкой лет восемнадцати.
– Ой! Привет, а ты племянник Вениамина Андреевича? – прощебетала она раньше, чем парень успел ретироваться обратно за дверь.
– Эээ… ага.
– А я его соседка, Настя. Тебя как зовут?
– Стас…
– Милое имя. Слушай, а ты кошку не видел? Пеструю такую, пушистую. Опять куда-то делась…
– Она к Вениамину Андреевичу в комнату забежала. Наверное, когда он уходил, – неожиданно для себя улыбнулся Стас. – Сейчас принесу, подожди…те, – поправился он в последнюю минуту.
– Ой, спасибо! А я уже боялась, что она опять удрала на лестницу. Да и давай на ты, я не настолько тебя старше, – кокетливо рассмеялась Настя.
– Эм… да, хорошо, конечно, – чувствуя, что неудержимо краснеет, он метнулся в комнату.
Кошка обнаружилась все на той же подушке и явно была не очень довольна тем, что ее потревожили. Скорее даже, очень не довольна. К счастью, у Насти оказался карандаш-антисептик. К сожалению, ей надо было уходить на занятия, но ведь вечером она обязательно вернется…
Поднявшись на свой этаж, Вениамин Андреевич замер у двери, крепко сжимая в руке ключи. Вдруг, он все же ушел?
– Добрый вечер, – Стас поднял глаза от книги.
II. II.
"Мы из праха восстанем,
Мы не станем играть в чужие игры."
– Добро пожаловать в Петербург, брат Вацлав, – по-чешски проговорил Дориан, приветствуя очень высокого и худого старика с густой гривой недлинных, до плеч, волос, несмотря на возраст, сохранивших смолянисто-черный оттенок.
– И я приветствую тебя, брат Дориан, – чуть склонил голову чех. – Все ли в сборе?
– Все, кроме брата Миклоша, но он предупреждал, что задержится и прибудет к самому Совету.
– В таком случае, если брат Дориан не возражает, мы пройдем в зал, – негромко промолвил брат Людвиг – полная противоположность Вацлава, он был невысок ростом, зато весьма объемен в области живота, его круглую лысину обрамляли жиденькие, но зачем-то длинные пряди волос, некогда русых, а сейчас уже полуседых. С виду австрияк смахивал на добренького дедушку, пока не заглянешь в его мутно-зеленые глаза, в которых добродушно скалились лютые звери. Дориан опасался брата Вацлава – главу Братства и старшего магистра Совета, а милого и добродушного Людвига попросту боялся.
– Разумеется, брат. Все готово. Аполлон проводит вас, – державшийся до того момента в тени грек выступил вперед, уважительно поклонился.
– Прошу братьев следовать за мной.
– Надеюсь, нам не придется долго ждать вас, – роняя слова будто камни, проговорил старик.
Он развернулся, и пошел прочь – высокий и прямой, как старинный посох мага, который воображение Дориана услужливо дорисовало в его руке. При ходьбе черные кудри рассыпались по плечам, и со спины никто бы не сказал, что Вацлаву не так давно сровнялось восемьдесят лет. Впрочем, не со спины – тоже.
Впервые за десять лет совет Братства Повелителей, семь человек из России, Австрии, Венгрии, Германии, Франции и Чехии, собрался в полном составе. Для Дориана этот совет не был первым, в две тысячи пятьдесят девятом году он уже присутствовал на собрании Братства – как раз тогда, когда сумел доказать, что достоин войти в его ряды и стать первым петербуржским практиком, признанным Братством. Но сегодня впервые в истории совет собрался не традиционно в Праге, как происходило на протяжении ста с лишним лет его существования, а в Петербурге. Желая встретить гостей как подобает, с соблюдением всего церемониала, Дориан даже озаботился воссоздать в своем особняке святая святых Братства – Алтарный зал, тем самым продемонстрировав важность встречи и свое серьезное к ней отношение.
Это было помещение странной трапециевидной формы, с раздваивающимся стрельчатым столом. Во главе стола стояло высокое резное кресло, которое должен был занять Вацлав, по левую руку находилось кресло принимающей стороны, то есть, Дориана, по правую – кресло Людвига, далее – места Миклоша и Теодора, и последними сидели Блейз и Жанна.
Бросив взгляд на часы, Дориан незаметно вздохнул – до начала совета оставалось еще около пятнадцати минут. Он ненавидел вот такое вот пустое ожидание, когда надо просто сидеть, пока что-то не произойдет. От нечего делать практик начал оглядывать Зал. Конечно, он сам проектировал его, и досконально знал каждый уголок, каждый квадратный сантиметр поверхности, но не любоваться результатом многолетнего труда было невозможно, даже изучив его в мельчайших деталях.
Здесь не было ни украшений, ни вычурной мебели, не считая стола и стульев, ни шикарных ковров, но при том убранство помещения даже на неопытный взгляд стоило безумных денег. Потолок, пол, стены – все облицовано натуральными малахитом, агатом, яшмой, нефритом и многими другими полудрагоценными камнями. Вытесанный из черного вулканического стекла стол украшали янтарные инкрустации. Холодный стул, на котором он сидел, тоже был обсидиановым. А умея читать символы тайного наречия Братства, по янтарным узорам на столе можно было узнать основы его истории.
Началось все еще в середине двадцатого века, через пять лет после окончания Второй мировой войны. И началось это с семерых людей, искавших Знания – именно так, с большой буквы. Их фамилий история братства не сохранила, оставив на память лишь те имена, под которыми они создали Братство Повелителей. Теодор, Хельмут, Зигмунд, Хосефа, Альберт, Виктор и Гуннель. Каждый из них был исследователем и познавателем, каждый изучал науки и каждый разуверился в них. История умалчивает, как они встретились и познакомились, но результат известен – объединив усилия, они начали искать Знания в области, лежащей за пределами наук и человеческого понимания. И они нашли… Сновидение и шаманизм, восточная йога и энергетизм, всевозможные эзотерические практики и исследования – они дали искателям Знание и они дали Искателям Силу.
В одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году семерка искателей основала свое Братство, претенциозно окрестив его Братством Повелителей. Столь громкое название было избрано неспроста – первый глава Братства, немец Теодор Майер, был приверженцем теории вероятностного моделирования, согласно которой можно было воздействовать на реальность путем строгого соблюдения некоторых, казалось бы, совершенно не относящихся непосредственно к задаче требований, а также четкого именования не столько реального положения дел, сколько желаемого. Проще говоря, по принципу "как вы лодку назовете, так она и поплывет".
