Сергей Юрьев - Мир во спасение
Он направил пистолет на Иону, но в тот же миг раздался едва слышный щелчок, и по лбу Тейла начало расползаться кровавое пятно. Он, не издав ни стона, рухнул на пол, так что Анна едва успела отскочить в сторону.
В рубку вошел еще один человек – высокорослый, с азиатской внешностью, в сером плаще и шляпе. В его руке дымилось какое-то крохотное оружие, ствол которого выглядывал между средним и указательным пальцем.
– А ведь он был прав, Иона, вы и вправду умом не блещете, – заявил он, пряча оружие в карман. – Всё! Выполняйте свой долг.
Он удалился, не сказав больше ни слова, а Иона как ни в чем не бывало обратился к принцессе:
– Ваше Высочество, искренне прошу извинить за доставленные неудобства. Извольте следовать за мной. С этого момента вы почетная гостья Корпорации. И уберите отсюда этот кусок дерьма! – Последняя фраза была адресована уже верзилам, которые уже поднимали с пола свое оружие.
Глава 8
В составе Земной Федерации находится 193 планеты с общим населением 152 миллиарда человек. По косвенным данным, Окраинных миров примерно втрое больше, однако их население не дотягивает и до ста миллиардов.
Из секретного доклада Сайруса Тилли, эксперта Совета Безопасности Земной ФедерацииС утра пораньше, даже не предложив позавтракать, командора упаковали в защитный «саркофаг». Значит, хоть этот переход пройдет безо всяких видений, голосов и прочих потусторонних явлений. Как ни странно, никакого похмелья не было и в помине – видимо, ром с Тортуги был действительно чудодейственным напитком. Каталина, загадочно улыбнувшись, помахала ему ручкой на прощание, крышка захлопнулась, и прямо перед глазами вспыхнул дисплей во всю ширину «гробика». Значит, как только корабль проткнет дырку в пространстве, его начнут развлекать дурацкими комедиями и рекламными роликами, как пассажиров рейсовых лайнеров. Может быть, здесь, на боевом корабле, можно как-то отключить эту «услугу»? Командор попытался нащупать хоть какие-нибудь кнопки или тумблеры, но безуспешно. Он даже застонал, когда экран зажегся и на нем бегущей строкой промелькнула надпись на галаксе: «Приезжайте на Тортугу!»
Прямо в глаза ударила волна, и ее тут же вспорол форштевень брига, бушприт которого подпирала фигура грудастой девицы. Она подмигнула ему сквозь соленые брызги зеленым глазом и спросила ангельским голосочком: «Хочешь меня? Если хочешь, то получишь! Ты получишь всё, о чем мечтал, если в душе твоей жива романтика дальних странствий, приключений и тайн, хранимых океаном!» Черное выцветшее полотнище с изображением «Веселого Роджера», промелькнувшее в качестве заставки, сменила небритая физиономия пирата, который рявкнул: «Тот не мужик, кто не ходил на абордаж!»
Прежде чем бутафорский пират исчез с экрана, Матвей успел ткнуть его кулаком в челюсть, но поверхность дисплея довольно жестко спружинила, и он чувствительно ударился локтем о дно «саркофага». Однако рекламная акция тут же прервалась, и перед глазами выстроились шеренги сенсорных кнопок: «Пиратские песни», «Великие флибустьеры – от древних времен до наших дней», «Классика приключенческой литературы», «Пиратская Камасутра», «Тайны пиратских кладов», «История Тортуги»…
Он торопливо ткнул пальцем в последнюю надпись, пока та не исчезла, надеясь, что эта часть развлекательной программы будет не слишком шумной и навязчивой. А если сильно повезет, то оттуда удастся почерпнуть хоть какую-то полезную информацию. Матвей и раньше догадывался, что за пределами пространства, контролируемого Федерацией, кто-то обитает, кроме котхов и нескольких «отмороженных», деструктивных по своей природе племен, – иначе зачем держать несколько десятков боевых эскадр на периферийных базах… Но он не мог и подумать, что это «что-то» настолько огромно, разнообразно и… обыденно. О неконтролируемом пространстве ходили самые зловещие слухи – будто оно населено монстрами, мутантами, агрессивными расами, обуреваемыми жаждой уничтожения, начисто забывшими, откуда родом их предки… Слухи о вероятных вторжениях начинали разлетаться примерно раз в два года, и чем настойчивее правительственные чиновники их опровергали, тем больше в них верилось. А на самом деле здесь люди как люди, с их интересами и страстишками. Никто на трех ногах не ходит, сквозь стены не просачивается, мысли не читает, да и на галаксе все говорят вполне свободно… Конечно, и они могли бы устроить вторжение, но, похоже, у них и своих дел хватает… Почему же на любой из планет Федерации одно упоминание о внешних мирах порождает в населении страх, трепет, гипертрофированное чувство национальной гордости и массовые приступы патриотизма? Может быть, власти нарочно держат народы в неведенье, чтобы те не расслаблялись, ударно трудились и верно служили в соответствии со штатным расписанием?
«Тит Байярд и Тортуга – неотделимы друг от друга. Он и создатель нашей планеты, и ее верховный правитель, и высший судия. Он дал нашему народу нравы и обычаи, законы и понятия, свободу и необходимость, духовные ценности и материальные блага…»
С дисплея вещал вполне приличный, одетый в старомодный костюм-тройку пожилой худощавый человек. Говорил он вполне спокойно, как будто читал лекцию в учебной аудитории – без излишней экспрессии, но в меру эмоционально. В любом случае это было лучше, чем непрерывно вопящие рекламные ролики.
«…однако в то время Корпорация еще не открыла такой способ распечатывать Лабиринт, как Игра. За огромные деньги нанимались люди, обладающие достаточным интеллектом, чтобы иметь шанс пройти Лабиринт, и достаточно отчаянные, чтобы решиться на такую попытку. А поскольку хоть какой-то цели достигал лишь один из нескольких сотен, а порой – из нескольких тысяч, то таких «охотников за удачей» находилось всё меньше и меньше. Однако молодой авантюрист Тит Байярд был не из их числа. Если бы он был наемником, то в итоге получил бы не планету в суверенное правление, а всего лишь пару чемоданов денег. Он проник в Лабиринт сам. Пока его бригантина «Эллис Баккет» начала обстрел кораблей охранения, сам он с настоящей Эллис Баккет в объятиях на спасательной капсуле проник в «серое кольцо», тщательно охраняемый вход в Лабиринт. Что произошло внутри, и по сей день не знает никто, кроме самого Первого Капитана. До сих пор распространяются слухи о том, что большинство «головоломок» Лабиринта решила Эллис, а Капитан благодаря своей храбрости и прекрасному владению всеми известными видами оружия находил выход из ситуаций, требовавших силового решения. Такого мнения придерживаются и многие авторитетные ученые с планеты Академия. Однако сам Первый Капитан уже более тысячи лет молчит о том, что происходило в Лабиринте, а значит, все их умозаключения основаны лишь на догадках и предположениях. Когда они получили свой приз, планету со множеством райских островов и одним бескрайним океаном, Эллис, в отличие от своего возлюбленного, не пожелала стать бессмертной. Свое решение она объяснила просто: «Никакая любовь не переживет обычного человеческого века, а жить без нее нет смысла…» Эта фраза высечена на постаменте ее грандиозного изваяния при входе в Центральную гавань Тортуги, и сам Первый Капитан ежегодно возлагает к ее гранитным стопам самые прекрасные цветы, собранные на десятках планет.
Флот Корпорации почти полтораста лет искал Тортугу, но в галактике миллиарды звезд, и эти поиски не увенчались успехом. Тит Байярд сам появился у границ планетных систем Корпорации, когда его подвиг был давно и прочно забыт. Возможно, они с Эллис так и прожили бы всю жизнь вдвоем на планете, никому, кроме них, неизвестной, оставив ее в наследство своим одичавшим потомкам. Но, к счастью, его каравелла, ведомая старшим помощником Эриком Роу, сумела скрыться от преследования, и в Момент Творения Тит Байярд успел послать мысленный сигнал своему старпому. Так что у нашей цивилизации был неплохой «стартовый капитал» – чудесная планета с великолепным климатом, огромными запасами золота и других полезнейших ископаемых, плодородными почвами, а также космический корабль, нуждавшийся лишь в небольшом ремонте. Постепенно Первый Капитан собирал самых отъявленных головорезов со всех планет Земной Федерации и ее окрестностей, заказывал новые корабли на частных верфях, промышлял разбоем и контрабандой. Уже к столетию Тортуги здесь было налажено собственное судостроительное производство. Так что Корпорации пришлось смириться с тем, что ее правила можно не выполнять и оставаться при этом в выигрыше. О том, кем был Тит Байярд до того, как создал свою планету, сохранились лишь отрывочные сведения, поскольку сам Первый Капитан об этом никогда и никому не рассказывал, не запрещая, впрочем, любопытствующим черпать информацию из других источников. В Глобальной Базе Данных Земли была обнаружена информация, что мальчик с такими же именем и фамилией родился на острове Ямайка в семье богатого скотопромышленника. Однако уже к двенадцати годам ему наскучило «быть как все», и он сбежал с планеты, прокравшись в грузовой трюм транспортного звездолета. Дальнейшее мы знаем со слов Эрика Роу, с которым Первый Капитан нередко откровенничал еще до входа в Лабиринт. К счастью, в этом трюме перевозили в отдаленные колонии племенной скот с фермы его отца, так что воздух туда подавался в достаточном количестве, и температура упала всего до минус десяти градусов. Во время подпространственного перехода мальчик не чувствовал холода, зато ему явилось множество видений, позволивших в дальнейшем совершать верные поступки в поворотные моменты судьбы. Его обнаружили только после того, как корабль прибыл на Ранчо, планету, заселенную еще первой волной земной колонизации, где не было практически ничего, кроме обширных пастбищ и мелких деревянных городков. Тита, едва живого после такого путешествия, приютили и выходили местные жители, надеясь сделать из такого решительного парня настоящего ковбоя. И хотя его вовсе не устраивало то, что он с одной фермы попал на другую, возможно, им это и удалось бы, если бы не случай… В те времена пиратство разрослось до поистине космических масштабов. То и дело происходили нападения на перевалочные базы, фактории, а миры, не имеющие собственного военного флота, просто облагались данью. И однажды на Ранчо прибыл пиратский корабль. История не сохранила ни его названия, ни имени капитана, поскольку шестнадцатилетний Тит Байярд, едва проникнув внутрь пиратской бригантины, спалил бортовой журнал и стер из бортового компьютера всю полетную документацию. Потом он объяснил это Эрику Роу тем, что у его корабля не должно быть темного прошлого – только мрачное настоящее и жуткое будущее. Он, казалось, совершил невозможное: с группой деревенских парней, вооружившихся отцовскими винчестерами, захватил пиратскую посудину, пока большая часть ее команды вела «переговоры» с местным населением. На борту были только пятеро вахтенных, которые как раз загорали под добрым вечерним солнцем, второй пилот и старший штурман. Вахтенных ребята просто перестреляли, пока те не успели схватиться за оружие, а второй пилот, на их счастье, оказался человеком не слишком храбрым и после третьего удара прикладом по почкам согласился поднять корабль в космос. После этого угрозы пиратов расстрелять лучевыми пушками с низкой орбиты все города и фермы Ранчо превратились в пустой звук, и местные ковбои просто повесили незваных гостей за ноги на столбах – близ заваленных навозом загонов для скота. И те висели там до тех пор, пока местные мухи, слепни и комары вдосталь не напировались. На Ранчо юный Тит Байярд уже не вернулся, как и его товарищи, как и составившая им компанию девочка Эллис, которой тогда едва исполнилось тринадцать лет. Под страхом мучительной смерти штурман и пилот учили деревенских парней управлению кораблем, космической навигации и стрельбе из бортовых орудий. Вскоре они поняли, что новый капитан ничем не хуже прежнего, и влились в новую команду, тем более вскоре Тит доказал, что вполне способен проворачивать серьезные дела. Он, вне всякого сомнения, был и остается ясновидцем. Иного объяснения его удачливости, его фарту, просто быть не может. Ходят слухи, что на заре своей карьеры Тит за немалую долю консультировал других пиратских капитанов, стоит ли идти на то или иное дельце, а если стоит, то куда бежать с награбленным добром. По слухам, это приносило ему не меньшие прибыли, чем опустошение трюмов торговых судов…»
