Игорь Ветошкин - Игра в жизнь. Этап первый (СИ)
Бенни спрятал пистолет, и присел напротив тела. Рядом лежали орудия пыток: утюг, паяльник, рыболовные крючья, кухонные ножи, бейсбольная бита, ремни, и груда разного хлама, вид которого никак не мог ассоциироваться с орудием пыток. Так же на небольшом круглом столе лежал старенький диктофон и бумажка под ним. Натянув перчатки, полицейский осторожно взял в руки улики, и обомлел, ибо надпись на бумаге гласила: «Лично офицеру Бенни Вуду!». Полицейский похолодел, и включил диктофон.
— Здравствуй, Бенни Вуд! Если ты слушаешь это сообщение, значит, твой мёртвый коллега сидит прямо перед тобой. Видишь его? Тебе страшно? Наверное, ты думаешь, что его убили ради твоего устрашения? Нет! Просто, он лез не в своё дело, он вошёл в Игру, но устроил свои правила, так нельзя. Мы объясняли ему, а он не понял. Видишь, к чему приводит человеческая глупость? А ты ведь умён, Бенни, так вот вопрос: хватит ли у тебя ума, не лезть в дело Сары Коул? Иначе ты окажешься в Игре. Ты хочешь этого? У тебя только два выбора, и твоя судьба зависит от тебя, Бенни. Вступать в Игру или нет — решать тебе!
Офицер прослушал запись ещё несколько раз, но ситуация не прояснялась, тогда он просто вызвал полицию и сел рядом с телом ждать.
Диктофон и бумажку со своим именем Бенни правоохранительным органам не показал, зато снова настоял на передаче дела Сары Коул ему. В этот раз Старик Андерсон вынужден был согласиться, ибо дело необходимо было закрывать, а кроме Бенни никто не мог сделать этого быстро. О преступниках, которые скрываются в Вегасе, полиция Манхэттена коллегам сообщила, и всю информация о них передала, осталось ждать, когда их поймают и передадут в родной город.
В деле по преступлениям Сары Бенни обнаружил адрес матери молодой девушки, и поспешил наведаться в гости. Офицера полиции встретила низкая и полная старушка с седыми и довольно пышными волосами. Жила мать Сары в хорошем двухэтажном доме, где и обстановка и интерьер, всё указывало на большой достаток владельцев. Семья Коул далеко не бедствовала, это Бенни понял с первого взгляда на хозяйку дома, которая вышла в хорошем новом платье, с серёжками из золота и драгоценных камней, и крупном ожерелье.
— Здравствуйте! — приветствовала Коул гостя в белой рубашке и галстуке поверх.
— Здравствуйте, — эхом отозвался Бенни, и, видя недоумение в глазах собеседницы, представился, — Меня зовут Джон, я учился вместе с вашей дочерью ещё в школе.
— Сары нет дома, — ответила старушка, погрустнев, и готовясь закрыть дверь.
— Я знаю, что за беда приключилась с вашей дочерью, и я верю в её невиновность, — заметив, что Коул посмотрела на него с надеждой, Бенни продолжил, — Я примчался, как только смог, и всеми силами попытаюсь найти для Сары хорошего адвоката.
— Что ж, проходите, извините меня, я на нервах из-за моей бедняжки.
— Ничего, я понимаю, — ответил Бенни, проходя в просторную гостиную.
— Не разувайтесь, — попросила Коул.
Бенни и не собирался, отталкивая ногами пустые баночки из-под антидепрессантов и средств против бессонницы, главным лекарство в доме Коул был алкоголь, судя по пустым бутылкам в доме. Всюду был бардак, на тумбах и ящиках лежал толстый слой серой пыли.
— Извините за беспорядок, — виновато произнесла старушка, приводя гостя на кухню.
— Ничего страшного, — ответил Бенни, припоминая, что прочёл в деле Сары.
Он знал, что Мэри Коул, мать Сары, имела хорошую работу в правительстве, соответственно и заработок, но после ареста дочери, бедняжку выгнали с работы. Бенни поразился, что за столь короткий срок человек сумел так опустится. Он видел Мэри на фотографиях, где она была на вид моложе лет на десять, чем сейчас, и одевалась всегда представительно и модно, видимо потеря работы, и тяжёлая ситуация с дочерью сильно потрясли её.
После того, как чай был разлит по грязным кружкам, и поставлен на круглый пыльный стол, старушка тяжело повалилась в мягкое, некогда белоснежное, кресло, а нынче заляпанное пятнами вина. Бенни сначала рассказал о себе, естественно не правду, а то, что хотела услышать старушка, уважающая волевых людей, которые уверенно ползут по карьерной лестнице. Она и сама до недавнего времени была такой. Заинтересовав Мэри, Бенни начал расспрашивать, но все его вопросы не касались Сары. Разговор вёлся о политике, которая очень интересовала Мэри, даже после того, как она и отбилась от дел, о знаменитостях, со многими из которых эта седая старушка была знакома лично. Затем, Бенни осторожно перешёл к беседе о Саре, но тут его вопросы уже почти не требовались, старушка, которая отбилась от светского круга, очень хотела выговориться, и, наконец, получив такую возможность, болтала без умолку. Полицейский только изредка задавал наводящие вопросы, когда собеседница отходила от темы.
— Сара всегда была проблемной девчонкой, — забыв о собеседнике, словно самой себе рассказывала Коул, — Может, это всё потому, что я ей не могла уделять много времени. Но ведь, я нанимала ей лучших нянь! Она неблагодарная, всегда сбегала из-под присмотра, впутывалась в разные перепалки, и вот, скажи мне на милость, зачем ей это?
— Может она хотела обратить на себя ваше внимание? — дабы поддержать беседу спросил Бенни.
— Сколько раз мне приходилось забирать её из участка, а потом, какого труда мне стоило замять все её косяки! Я нанимала ей лучших учителей, а она, не ценила ни моих денег, и моих сил, она вообще не хотела учиться, и уроки прогуливала. Сколько я натерпелась с ней, и вот сейчас. Связалась она с этим чёртовым боксёром, как его там, ах, да… как и вас, его зовут Джон. Редкостный кретин! Чуяло моё сердце, что плохо дело обернётся, вот во что он впутал мою девочку!
— Джон Роккен? — насторожился Бенни.
— Он самый, что б он провалился!
— У Сары был с ним роман?
— Она глупая, всё твердила мне: мама, не лезь в мою жизнь, это настоящая любовь, не то что у тебя с моим отцом, он-то тебя бросил одну со мной маленькой, а Джон не такой, он хороший! Тьфу! А мне, представь, как больно! Мой муж-то тоже кретин, сбежал, как только узнал, что я беременна. Все они мужики одинаковые, вот и этот Джон… Аж, вспоминать противно. Сколько я твердила Саре: предаст он тебя, бросит, и как в воду глядела, — брызжа слюной, кричала старушка, не заметив, как опрокинула кружку с чаем.
— И что произошло?
— Тоже, самое, что и некогда со мной, как будто нашу семью одно несчастье преследует!
— Сара была беременна? — удивился Бенни, вспомнив, что в деле об это ничего не было.
— Ага. Я ей тогда сказала, что бросит этот Джон тебя, когда узнает, а она говорит, что воспитает ребёнка и одна, а кто она такая? Я ей лучших врачей наняла, говорю: делай аборт, не буду я воспитывать ребенка от этого урода.
— Сара согласилась?
— А что ей оставалось делать? Не разговаривала со мной, ругалась, из дому ушла, а денег-то нет, всё на моей шее живёт!
— А Джон узнал?
— Ещё бы, и бросил её, будто и не знал вовсе!
— Негодяй.
— И не говори! А я ведь говорила! Не послушала меня Сара, не послушала… Вот она девочка моя, совсем умом тронулась после этого, замкнулась, и всё пыталась этому Джону отомстить, за то что ребёнка у неё отнял.
— А потом что?
— А потом беда с доченькой моей приключилась.
— Убила санитаров?
— Нет! Нет! Это не она! — закричала вдруг старушка, — Моя девочка не могла убить человека, не могла, слышишь?!
— Конечно-конечно, — заверил её Бенни, подвигая стакан воды.
— Вы поможете моей девочке? — с надеждой в глазах спросила Коул, успокаиваясь и потягивая воду из стакана.
— Я сделаю всё возможное, — пообещал офицер, и поторопился на выход.
— Здравствуй, Сара! — к концу второго дня расследования Бенни вошёл в камеру Коул в той же одежде, что и после беседы с её матерью.
Девушка забилась в угол, вся сжалась, и смотрела с диким испугом. «Как так можно запугать человека?» — поразился Бенни.
— Ты не узнаёшь меня? — полицейский вёл себя развязано и добродушно улыбаясь, приблизился к преступнице.
Сара смотрела на гостя с опаской, но своим обострившимся звериным чутьём не ощущала угрозы.
Бенни прекрасно чувствовал девушку, и продолжал играть роль:
— Я друг твоей матери. Мэри Коул, помнишь? Я часто приходил к вам в гости? Сара, разве ты не вспоминаешь меня? — деланно огорчился Бенни, и назвался именем настоящего знакомого Мэри Коул, про которого старушка сама рассказывала, и который уже как десять лет покинул Соединённые Штаты.
— Я помню вас, — тихо, одними губами прошептала девушка, становясь на четвереньки.
— Бедная Сара, что же с тобой стряслось? — Бенни присел рядом на корточки, — Я был сегодня у твоей мамы, она очень по тебе скучает, и очень тебя любит, она хочет, что бы ты вернулась.
