Николай Андреев - Ковчег надежды
Самые большие сложности возникли с животными. После ночной атаки лошади абсолютно не реагировали на призывы воинов. Даже пойманные кони наотрез отказывались идти в лагерь. Чуя вонь хищников, животные брыкались, упирались, возбужденно раздували ноздри. В конце концов земляне сдались. Уцелевшее имущество они пронесли полкилометра на себе и только потом погрузили на лошадей.
Лишь теперь наемники осознали истинные масштабы потерь. Не хватало двух вьючных животных и еще двух для всадников. Первая проблема решилась сама собой. Из-за слизи часть имущества пропала безвозвратно. А вот вторая могла привести к значительному снижению скорости. После непродолжительных споров Жак посадил к себе на коня Линду, а Крис Николь. Это был лучший вариант.
В последний раз взглянув на поле боя, русич громко вымолвил:
– С богом.
Отряд неторопливо тронулся в путь. Темп движения никто не форсировал. Бессонная ночь и сражение со стиксами не прошли бесследно. Уже через три часа Белаун задремал и чуть не вывалился из седла. Терли глаза и зевали и остальные воины. Если вчера, преодолев двадцать километров, люди чувствовали себя довольно бодро, то сейчас они постоянно разминали мышцы и потягивались. Силы покидали наемников. Храбров подъехал к Аято и негромко сказал:
– Нужно сделать привал. Хотя бы на пару часов.
– Я не против, – ответил самурай. – Спешить нам некуда. Но боюсь, эти сутки пройдут вхолостую.
– Ерунда, – махнул рукой Олесь. – Толку от такой экспедиции все равно нет. Мы еле-еле плетемся. У лошадей до сих пор трясутся поджилки. Николь висит на шее Криса, Вилл скоро уткнется носом в землю, а Карс непрерывно прислушивается к каждому шороху. Люди на пределе.
– Согласен, – вымолвил Тино.
– Но учтите, – вставил Пол. – Я теперь ни за что не лягу на землю. Вдруг скользкие твари находятся подо мной? Глупость конечно, но избавиться от подобного ощущения тяжело.
– Будем искать надежное место, – проговорил японец. – Стиксы роют тоннели только в мягком грунте. Наверняка в долине есть каменистые возвышенности.
Аято оказался прав. Найти твердую площадку большого труда не составило. С течением веков Южные горы разрушались, сглаживались, зарастали травой и кустарниками. Тем не менее, во многих местах вздымались ввысь отвесные скалы и утесы. Кое-где попадались обычные нагромождения камней. Примерно через двадцать минут группа наткнулась на твердую ровную площадку, покрытую мхом и лишайниками.
Гигантские валуны, лежащие неподалеку, были безжалостно выжжены Сириусом и отполированы ветром. Чахлые редкие кусты лишь подчеркивали унылость пейзажа. Среди леса с его буйной растительностью и высокими стройными деревьями этот участок выглядел жалко и убого. Впрочем, он вполне устраивал уставших путников.
Наемники спешились, взяли животных под уздцы и начали подниматься на площадку. Вскоре де Креньян обнаружил едва заметную тропу. Задача сразу упростилась. Наконец, минут через десять, группа достигла цели. Впервые за последние сутки люди и лошади почувствовали себя в безопасности. Воины не стали даже обедать. Наспех расстеленные одеяла, рюкзак под голову и быстрее спать.
Первыми, как обычно, дежурили Тино, Олесь и Карс. Сняв куртку и подставив под палящие лучи Сириуса обнаженное тело, русич с довольным видом произнес:
– Люблю тепло. На моей родине не часто удается погреться. Лето у нас короткое, дождливое и ветреное. Зато зима тянется почти пять месяцев. Снега столько, что можно утонуть. А какие морозы! Деревья промерзают насквозь.
– И вы живете в таком климате? – удивился властелин. – Мне в тенистом лесу и то холодно. Нет ничего лучше пустыни...
– Я, пожалуй, с тобой не соглашусь, – вымолвил японец. – Каждый человек привыкает к своим природным условиям. Уверен, лютая стужа Олеся ничуть не пугала.
– Разумеется, – проговорил Храбров. – Зима – самое веселое время года. Урожай давно собран, дрова заготовлены, дел по дому немного. Наступает пора шумных гуляний и развлечений. Мы строили снежные крепости, катались с ледяной горы, ходили ловить рыбу. А девушки! Круглолицые, розовощекие, чернобровые. Золотое время отрочества. Ни забот, ни проблем...
– Вот видишь, Каре, – произнес Аято. – Сколько в глазах блеска, задора, энергии. И все потому, что вспомнил о Родине. Где бы человек ни жил, как бы ни был богат, он обязательно будет тосковать по маленькому, скромному мирку, в котором родился и вырос.
– Это верно, – согласился мутант. – Мне часто снится пустыня. Песчаные барханы, цветущие оазисы, аккуратные каменные домики. Мои предки захватили поселения силой. Десятки тысяч людей заплатили кровью за агрессию властелинов. Увы, прошлое не изменишь. Мы смотрели на пленников, как на обычный кусок мяса. Общепринятая мораль диктует правила поведения и жизни. С раннего детства мальчики участвовали в длительных походах и жестоких стычках с врагами.
Оливиец повернулся к самураю и неожиданно спросил:
– Тино, а почему ты ничего не рассказываешь?
– Зачем? – грустно улыбнулся японец. – Культура моей страны очень необычна и своеобразна. У других народов нет ничего подобного. Многие поступки людей будут непонятны ни тебе, ни Олесю. В нашем обществе ценится сдержанность и почтительность, излишнее проявление эмоций считается недопустимым. Даже дети соблюдают строгий этикет. Каждый шаг, каждое слово, каждое движение имеет определенное значение. Признаюсь честно, я собирался уйти в монахи. Но аланцы спутали все карты. Они в корне изменили мою судьбу.
– Жалкая проза жизни, – вставил русич. – Мы рассуждаем о древних легендах, могущественных технологиях, борьбе Света и Тьмы, а в душе остаемся простыми людьми со своими горестями, радостями и мечтами. Несколько часов назад группа наконец раскрыла тысячелетнюю тайну атлантов и при этом едва не стала жертвой обычных хищников. Ну, разве не парадокс? Спасители человечества в пасти скользких вонючих стиксов. И, самое главное, что монстрам до наших проблем нет никакого дела. Звери всего лишь хотели есть.
– К чему ты клонишь? – вымолвил Карс.
– Мы слишком часто создаем себе ненужные трудности, – ответил Олесь. – Аяхочу жить и радоваться. Лучу света, улыбке красивой девушки, вкусной еде... Для счастья надо так мало! Аргус поставил перед нами великую цель. Прекрасно. Но он ничего не сказал о годах скитаний, мучений и тяжелых потерь. А ведь мы не машины.
Храбров глотнул воды из фляги и после паузы продолжил:
– Война мне осточертела. Возьмите, к примеру, Асканию. Огромный материк. Вся его северная и западная часть занята созидательным трудом. Люди строят новый мир, восстанавливают разрушенную цивилизацию. Возводятся заводы и фабрики, прокладываются железные дороги, обрабатываются поля. А что выбрали мы? Дебри девственного леса с ужасными чудовищами, опасную игру со службой контрразведки и напоследок – кровавую бойню с бандитами. Я устал...
– Скажи еще о покое и уединенном домике где-нибудь на побережье океана, – с жесткой иронией в голосе проговорил Аято. – Нечто подобное мы уже слышали от Жака. Пустая болтовня. Всему виной нервное напряжение последней декады. Тихая мирная жизнь – это призрачная иллюзия.
Самурай посмотрел на товарища и произнес:
– Высадиться у Владстока отряд вынудили аланцы. Ошибок действительно было допущено немало, но на ход событий они абсолютно не повлияли. Рано или поздно Беркс вышел бы на группу. Полковник ждал ее. Ведь не случайно Ил появился в Смолске уже через сутки. Воины Света и Тьмы, словно разнополюсные магниты, стремятся друг к другу на сближение. Выйти из сражения нам никто не даст.
– Чепуха! – возразил русич. – Мы покинули Униму лишь из-за этой проклятой тайны. Отряд запросто мог обосноваться в любом тихом городке на западе материка. Средства позволяли. Купили бы дом, землю, лошадей.
– Я согласен с Олесем, – вымолвил властелин. – Создать колонию не так уж сложно. После захвата оазиса мое племя быстро приводило его в порядок. Затем появлялись дети, внуки...
– Наивные мечтатели, – снисходительно усмехнулся Тино. – Вы до сих пор не поняли главного – группа движется по заранее проложенному маршруту. Дорога открыта только вперед. Стоит нам остановиться, как на данный район обрушатся ужасные катаклизмы. Землетрясения, наводнения, эпидемии, пожары. Список можно продолжать до бесконечности. Я даже не говорю о разбойниках, правительственных войсках и аланской оккупационной армии. Мосты назад сожжены. Время неуклонно отсчитывает секунды, минуты, часы до решающей битвы.
– Опять пафос, – раздраженно заметил Храбров.
– Ничуть, – произнес японец. – Выражаясь твоими словами – проза жизни. Мы идем от одной контрольной точки к другой. Все как в лабиринте, описанном Ловалем. Сейчас, похоже, наступил промежуточный этап.
– А не высока ли цена за подобную экскурсию? – вымолвил русич. – За знакомство с Тасконой отряд расплачивается человеческими жизнями. У противника куда более выгодное положение. Воины Тьмы заранее готовятся к встрече с врагом. Думаю, у них есть выбор...
