Александр Сивинских - Имя нам – Легион
– Ты, значит, попытался, а мне нельзя? Друг, называется! Иди уж, компенсируй свое фиаско калориями!
Вероника на этот раз была одна: ни собаки, ни начальника обоза.
Филипп сходу ударился во все тяжкие: врал, хвастался, осыпал ее комплиментами и стихами. Бросал под ноги цветы, сорванные по пути, сетовал на судьбу, не сведшую их раньше, и радовался шансу, выпавшему им сейчас.
Он играл мышцами и мёл кудрями.
Он острил, падал на колени и говорил пылко.
Возможно, он несколько переигрывал (а возможно, и изрядно), но результат был налицо: Вероника зацепилась! Такое замечается сразу, особенно, если есть кое-какой опыт. Поэтому Филипп ничуть не удивился, когда она первая потянулась к нему губами. Поцелуй, к сожалению, получился не слишком страстным. Вероника ловко уклонилась от его страждущего рта и мимолетно чмокнула в щечку.
– Тебе пора, Филипп. До встречи!
– С нетерпением буду ее ждать! – блистая очами, воскликнул преисполненный любовного энтузиазма волокита.
– Я тоже…
От этих слов ястребиные крылья взметнулись за мускулистыми плечами Филиппа, и он вихрем полетел восвояси, оглашая окрестности клекотом торжества.
Победоносен!..
Незадолго до отбоя заявился старшина.
«Подштанники менять?» – едва не спросил Филипп.
Старшина подозрительно осмотрел обстановку кубрика, повреждений казенного имущества не обнаружил и опустил на пол средних размеров картонную коробку, громыхнувшую железом.
– Таскай вам, безруким, ядрёна… Прими заказ.
– Какой заказ? – не понял Капралов.
– Открой, узнаешь. Наберут, ядрёна, деревянных… – посетовал старшина на вопиющую бестолковость солдата.
В коробке плотненько устроились «цинк» с патронами, здоровенный пистолет и нож в глубокой кобуре из свиной кожи.
Действительно, заказ.
«И как я о нем забыл?» – удивился Филипп. Он взялся за ухватистую рукоятку ножа, покрытую тканью со специальной, «прилипающей» к ладони, пропиткой и потянул. «Ш-ш-ш», – сказал нож и показал свой великолепный, сверкающий клинок. А вот это уже минус. Товарный вид, несомненно, важен, только такая красота в боевой обстановке совсем ни к чему – враз демаскирует.
Тем не менее, нож был очень хорош.
– Где расписаться? – Филиппу хотелось поскорее избавиться от недружелюбного старшины и всласть побаловаться замечательным оружием.
– Тут, – буркнул старшина и выложил перед Филиппом толстую амбарную книгу, обернутую клеенкой.
Уверенный, что Генрик еще не спит, Филипп сгреб свои приобретения в охапку и помчался хвастаться. Глядя на его счастливое лицо, Саркисян иронично усмехнулся, отложил нож («Я в этом ни бум-бум»), пощелкал затвором пистолета и сообщил:
– Бесполезная трата денег. Простая пуля онзана не возьмет. Скользнет по панцирю и гуд бай! Разве в башку попадешь…
– Что же делать? – расстроился Филипп.
– Есть один вариант. Сходи к слесарю, может, заменит боеприпас на подкалиберный. Вот только… человек он тяжелый. Насквозь советский. Бывший инженер из технической лаборатории при какой-то конторе вроде КГБ. Взорвал он кого-то важного, прежде чем здесь оказался, или еще что – доподлинно неизвестно. Да никто и не суется выяснять. Главное – ручки у старика золотые и котелок варит. Братские умники из исследовательского центра не гнушаются к нему на поклон ходить. Если понравишься, блоху для тебя подкует. Ну а если нет… не обессудь. Зовут его Сергеем Даниловичем. Я тебя к нему провожу. Он как раз любит по ночам в своих железках ковыряться. Серьгу только сними, да волосы под берет спрячь.
Невысокий, щупленький Сергей Данилович стоял возле верстака и напряженно терзал «драчёвым» напильником что-то металлическое. Железяка скрипела и стонала. У Филиппа сразу заныли зубы. Он поморщился и громко сказал:
– Здравствуйте, Сергей Данилович!
– Спасибо, и тебе того же! Кто таков? – Слесарь перестал измываться над безответным металлом. – Новенький?
– Так точно! Рядовой Капралов.
– В какой взвод зачислен?
– К Саркисяну.
– К Саркисяну, говоришь? Это хорошо. Генрик парень стоящий. – Сергей Данилович вытер руки тряпицей и закурил папиросу. – Ты, сынок, должно быть, пришел оружие показать, что на аванец свой купил? Прав я?
– Ага.
– То-то, дядя Сережа редко ошибается! Ну, показывай.
Филипп протянул ему вороненую двенадцатимиллиметровую гордость.
Слесаря перекосило.
– Что это? «Хеклер и Кох»? Вот же, блин! И этот говном буржуйским разжился… Ты что, милый, боевиков обсмотрелся? На фига тебе это уродство?
Сергей Данилович брезгливо взял пистолет за ствол двумя пальцами и заглянул в ствол.
– В журнале видел, – пробормотал Филипп, – вот и загорелось. Калибр там, надежность…
– Загорелось ему… Ишь ты, какой легковоспламеняющийся. Порох! В комсомоле состоял?
– Не успел. – Филиппу жутко не хотелось углубляться в политические дискуссии. – Пули бы к нему, Сергей Данилович, неплохо подкалиберные, а то говорят…
– Поучи, поучи меня, тупорылого, – фыркнул слесарь.
Мгновенно взмокнув, Филипп умолк.
Сергей Данилович ловко раскидал «Хеклера» по частям и принялся скоблить щечку затвора надфилем, ворча под нос: «Хорошо, гад, закалили, буржуи».
– Патроны давай! – сказал он и похлопал он ладонью по верстаку.
Филипп выложил четыре коробки патронов.
– Это что, все? Нет? Сколько же у тебя всего?
– Тысяча штук.
– Ладно, эти так и быть снаряжу для серьезных дел. Тренироваться обычными будешь. Свободен!
– У меня еще нож, – пробормотал Филипп, доставая из сумки «Рэндол». – Говно?
Сергей Данилович довольно гоготнул:
– Соображаешь! На глазах умнеешь. Говно, естественно… Ишь, как блястит!
Он оторвал от рулона, повешенного на проволочной рамке, бумажное полотенце. Провел по нему лезвием, держа полотенце за уголок. В воздухе запорхала тонкая полоска бумаги.
– Добро, хоть вострый. Раньше-то пользоваться приходилось? Или только карандаши точил да огурчики нарезал?
– Приходилось. – Филипп пожал плечом. – Клинок затемнить вас не затруднит?
– Клинок затемнить, говоришь? Умница! Еще что?
– Ножны. Лучше на предплечье.
– Наручные ножны? Ну, совсем молодец! Дай-ка руку! – Слесарь сноровисто обмерил Филиппу предплечье. – Дня через два заходи, будут готовы. Темляк делать, или так не выронишь?
– Не выроню.
– Обратно молодец!.. Если только не хвастун.
– Сергей Данилович, – замялся Филипп, – скажите… Сумеете вы сделать так, чтобы нож прямо в кисть выскакивал?
– Выскакивал?! Ну, блин, ты даешь! – Слесарь хохотнул. – Сумею, не сомневайся. И выскакивать будет, и выпрыгивать. Пальцы только, знай, береги. Все, иди, парень! – махнул он рукой.
– Спасибо, Сергей Данилович! До свидания!
Тот не ответил.
Заснул Филипп мгновенно, как всегда.
Снились ему объятия Вероники и злобные онзаны. Чудовища пытались отнять у него девушку и уволочь в клубящийся ядовито-желтыми испарениями Крутенький ложок. Филипп палил в онзанов из «Дракона» и они взрывались, предварительно укоризненно покачав головами. Головы у них были точь-в-точь расписные пасхальные яйца – только огромные, с нарисованными лицами. Разбитыми в кровь лицами Аскера Мамедовича.
Разбудила его негромкая музыка. «Вставай, проклятьем заклейменный…»
Остроумцы! Для Сергея Даниловича, что ли старались?
Филипп быстро привел себя в порядок и выглянул в коридор.
По коридору неспешно прохаживался, заложив руки за спину, Волк-Вольдемар, с головы до ног увешанный оружием и амуницией. Только шлем держал в руке. Он задумчиво посмотрел на Филиппа и сообщил:
– Сейчас будет марш-бросок. На десять километров. В полном боевом. Давай-ка, помогу собраться.
Он ловко подогнал прямо на Филиппе ремни, попутно не без высокомерия, но кратко и доходчиво объясняя, что куда и как.
Филипп попрыгал. Все сидело плотно, хоть и не туго. Тесак и фляга по заднице не колотили, ранец по спине не елозил, шлем вокруг головы не вертелся и на глаза не сползал.
Филипп поблагодарил Волка и следом за ним отправился в арсенал.
Личный состав взвода был уже там. Никто, тем не менее, не заворчал и по загривку опоздавшему «салаге» не съездил. Вот они, преимущества наемной армии!
Филипп повесил «Дракона» на грудь и засвистел. Непроизвольно получился все тот же «Интернационал»…
До ворот легионеры добрались быстрым шагом.
Безногий привратник Сильвер (Джон, очевидно, подумал Филипп) пожелал им счастливого пути, и они стартовали.
Филипп поначалу намеревался бежать без шлема, но Генрик проявил непреклонность:
– Привыкай, брат. В бою он едва ли не важнее оружия. К твоему сведению, шлем содержит не только сканер, но и системы ночного и дальновидения, переговорное устройство, широкополосный транслятор сигнала «я свой», воздушный фильтр и самоликвидатор.
