Олег Верещагин - Я иду искать... Книга третья: Не вернуться никогда (отрывок)
Ротбирт, рассказывавший об увиденных охотничьих псах, вдруг осекся и замедлил шаг. Вадим даже ничего не успел спросить - крутнув головой, увидел сидящего на перекрещённых оглоблях старика.
Седой, как снег, с заплетённой в косу длинной бородой, но, тем не менее, ещё очень крепкий, он сидел, широко расставив ноги и сплетя длинные узловатые пальцы на навершии сучковатого посоха, упёртого в землю. Синюю хламиду в юношески тонкой талии перетягивал ремешок, на котором висели кошель и сакса.
- Атрапан, - шепнул Ротбирт. - Пойдём скорей, Вадомайр...
Кустистые, похожие на клочья северного мха брови атрапана шевельнулись, открыв глаза, показавшиеся Вадиму белыми... но нет, просто в них разлилась очень светлая голубизна. Невидимые за клювовидным носом и усами губы произнесли - отчётливо, негромко:
- Привет тебе, Вадомайр Славянин, отважный кэйвинг.
Ротбирт охнул и даже отстранился от Вадима, неверяще глядя на него. Вадим же шагнул вперёд и удивлённо спросил:
- Почему вы... - начал он по-русски, но перешёл на анласский, - ...ты меня так называешь, старик? Я даже ещё не ратэст вашего кэйвинга, а ты меня называешь этим титулом!
Брови нависли, вновь скрыв голубизну:
- В "Речи Дьяуса" сказано: "Закрывающий глаза - слеп сдважды." Я сказал то, что видел.
Вадим, хмурясь, смотрел на старика, плотно сжав губы. Атрапан, казалось, уснул - и Вадим, пожав плечами, зашагал дальше.
Ни он, ни поспешивший следом Ротбирт не видели, как атрапан вновь поднял голову и, вскинув посох, начертил им в воздухе непонятный знак. Мало кто из анласов мог бы его прочитать... но это был знак "йра" - "искра".
Ещё его можно было прочесть как "ора".
Судьба.
* * *Вадим мучился кошмаром. Темноликие огромные всадники вихрем носились вокруг, перескакивая через мальчишку - а он лежал на земле и не мог пошевелиться. Он отчаянно пытался освободиться от того, что мешало встать - и не мог. На северо-востоке горело небо, и в этом огненном зареве на всадниках и конях алел металл...
...Прикосновение к плечу разбудило его мгновенно, как и положено просыпаться воину. Но явь оказалась в первый миг такой непостижимой, что Вадим дёрнулся за топором.
И замер, поняв, что именно происходит. Поняв с дрожью и радостью.
Рядом с ним стояли двое ратэстов в полных доспехах. Каждый держал в правой руке факел, левая - лежала на рукояти меча. Шлемы и пляшущий огонь факелов мешали разглядеть лица - глазницы масок казались наполненными чернотой.
- Вставай и идём, - невозможно было определить даже, кто из них это говорит.
Вадим поднялся. Его неожиданно охватил озноб. Ночь была тёплой. А что такое "нервы" - Вадим давно и прочно забыл... по крайней мере, ему так казалось - но теперь его начало потряхивать. Подступившее ликование мешалось с жутью.
Один ратэст сделал шаг назад, второй - вперёд, и Вадим оказался между ними. Факелы чуть опустились.
На траве лежала ледяная роса - значит, скоро наступит утро... Вадим шёл, как во сне. Впереди, на фоне неба, в свете факелов обрисовались фигуры пяти коней; ещё двое ратэстов ждали в сёдлах.
Вихрь был не осёдлан, но стоял неожиданно спокойно. Вадим прыгнул ему на спину, стиснул коленями бока, пятками уперся в мослаки. Ратэсты выстроились квадратом, буквально сдавив Вихря своими конями. С места взяли в галоп, увлекая за собой...
...Вадим не мог понять, куда они скачут. Красные тени прыгали по кустам, траве и стволам деревьев. Ветер бил в лицо. Гремели копыта. В зрачках коней - безумных от скачки - металось пламя.
Впереди послышался звук трампета. Скакавшие первой парой ратэсты вскинули факелы и резко бросили руки вниз - загудело пламя... Все пятеро на полном скаку ворвались в дубовую рощу - Вадиму почудилось, что из-под конских копыт метнулись какие-то маленькие существа... но не звери... Впереди колебались огни - множество огней - но было очень и очень тихо.
Кони встали как вкопанные. Ратэсты соскочили наземь. Вадим - тоже. Он не рассчитал высоты, земля больно ударила по пальцам ног, но ратэсты даже не дали остановиться - стиснули латными боками, как только что их кони - Вихря.
Шаг. Шаг. Шаг.
Дубы тут образовывали естественное кольцо. Второе кольцо образовывали ратэсты - они стояли, уперев меч в правой руке в землю, а левую - с факелом - высоко подняв над головой.
В центре поляны полыхал костёр - языки пламени в ночном воздухе были почти неподвижны, но свист и гул пламени наполняли поляну. Возле огня застыл, сложив руки на посохе, атрапан. Вадим не мог различить, тот ли это, что назвал его кэйвингом - или другой. На противоположной стороне костра четверо ратэстов держали за верёвки, привязанные к ногам, могучего бука - зверь, наклонив голову, хрипло дышал, целя в пространство пиками рогов.
Ратэсты шагнули в стороны, освобождая Вадима. Почти физически ощущая на себе десятки взглядов, мальчишка пересилил себя - и пошёл к огню один.
Протянутый посох атрапана преградил ему путь в пламя. Огонь заливал тело Вадима жаром, и вскоре кожа его заблестела от пота, а губы пересохли - но мальчишка стоял каменно-неподвижно, глядя в пламя немигающими серыми глазами.
- Зачем ты пришёл? - невозможно было понять, кто спросил..
- Обрести силу всех и отдать силу всем! - звонко ответил Вадим; казалось, что эти слова, чеканенные из солнечной бронзы, повисли в воздухе над огнём костра.
- Будешь ли ты нам другом и опорой в ответ на наши дружбу и поддержку - в горе, радости, веселье, страхе, боли, счастье - во всей жизни воина?
- Буду, - без колебаний ответил Вадим.
- Клянёшься ли ты в верности туру - баннорту зинда анла-энграм?
- Клянусь, - жар становился невыносимым.
- Придёшь ли ты ко мне на помощь и после смерти?
- Приду, - твёрдо ответил Вадим. Сейчас он верил в свои слова.
- Чем же ты клянёшься мне во всём этом?
Жар почти физически толкал в грудь: "Отойди! Отойди!" Но отходить нельзя - наоборот, нужно будет сделать ещё шаг...
- Своей кровью и своей честью! Дубом, терновником и ясенем! Зелёными холмами и хрустальными реками! Именем предков и своим именем! - чётко и раздельно сказал Вадим.
- Дьяус слышит! Дьяус знает! Дьяус свидетель! - грянул хор мужских голосов. - Дьяус слышит!! Дьяус знает!! Дьяус свидетель!! Дьяус слышит!!! Дьяус знает!!! Дьяус свидетель!!!
Опустившись на колено, Вадим без колебаний протянул руку в огонь...
...Боль, которую он испытал вслед за этим, не шла ни в какое сравнение с чем-либо, ранее испытанным в жизни. Первым его желанием - слепым желанием тела - было - немедленно выхватить руку из пламени, но усилием воли Вадим заставил себя не думать об этом и, подняв голову, улыбнулся. По лицу его текли слёзы. "Если есть какие-то боги, - подумал он очень отчётливо от этой боли, - то пусть они дадут мне силы терпеть."
Хор нараспев говорил:
Друзей в беде не оставляй.
Кто слаб - того не обижай.
Не разрушай, а создавай!
Слова на ветер не бросай.
Любовь свою не оскверняй.
Стране родной не изменяй...
Вадим перестал видеть и слышать - в ушах возник монотонный гул, а перед глазами повис ровный алый туман боли. И, когда боль стала непереносимой и запредельной, чья-то рука схватила и стиснула ладонь Вадима, причинив в первый момент ещё большую муку, но защитив руку мальчишки от огня. Вадим широко распахнул глаза и вдруг отчётливо увидел того, кто вместе с ним держал руку в огне - по другую сторону пламени стояла на колене Ротбирт. Тело анласа блестело от пота, пот и слёзы катились по лицу, но губы были раздвинуты в улыбке, а в глазах кроме боли были заслонявшие её восторг - и ярость.
"Ротбирт - мой побратим," - подумал Вадим.
Голоса умолкли.
Вадим и Ротбирт встали на ноги. Вадим качнулся, но Ротбирт поддержал его и отшагнул в сторону - последнее пожатие пальцев было как призыв держаться.
Четверо ратэстов встали на колено и скрестили мечи. Вадим ступил на это перекрестье, похожее на скрещение лунных лучей - ощущая ступнями холод клинков. Рука болела почти невыносимо - и он взлетел вверх, на уровень плеч ратэстов. Одновременно слитный, короткий удар заставил его вздрогнуть. Тени махали ало-чёрными крыльями. Это ратэсты били по рукоятям факелов мечами.
Удары превратились в слитный грохот... и возникло странное чувство полёта - полёта над сверкающими полосами клинков, над костром, над поляной, над дубами, над всем миром...
...Мечи опустились вниз - и Вадим шагнул с них на землю. Теперь он стоял перед коридором из скрещённых мечей, а в конце коридора человек протягивал ему, Вадиму, что-то... что-то непонятное...
Мальчишка прошёл этим коридором - с лязгом опускались клинки за его спиной - и взял в руку то что ему протягивали: топор из чёрного камня, украшенный высеченными глубокими знаками, в свете костра отливавшими алым - казалось, бороздки наполнены кровью.
