Игорь Негатин - Под созвездием чёрных псов
— Я скажу прямо, — он пожал плечами и откусил приличный кусок жареного мяса, — идти мне некуда. Судите сами: на юге недавно закончилась война и слишком много воинов остались без куска хлеба. Даже виёрнорры, которые вечно отбиваются от морских бродяг и то отпустили своих воинов, освободив их от «слова». Так я и попал сюда. Многие из моих приятелей отправились бродить по стране, в надежде устроиться у какого-нибудь богача. Но чем дальше к северу, тем меньше шансов найти работу.
— Домой вернуться не хочешь?
— Незачем и некуда. Мой отец — один из мелких норров на западном побережье. Зачем ему ещё один сын? У него и так два бездельника на шее. Я самый младший. И это не считая целого выводка бастардов. Для третьего сына места там нет. Не видел своего отца лет десять и он давно забыл про меня. Пусть всё так и остаётся.
— Может ты и прав. Жив, здоров. Проживёшь и так.
— Да, — кивнул он и тряхнул головой. — Благодаря богам.
— Сколько получает наёмник? — с оттенком безразличия спросил я. — В мирное время?
— Не больше сорока даллиноров. При полном содержании, но без права на часть добычи.
— А в военное время, если не ошибаюсь, — пять грассноров и часть трофеев?
— Да, — кивнул Рэйнар и насторожился. Даже жевать перестал. Умный парень. Понял, куда ветер дует.
— Понятно.
После обеда я разобрал вещи, оставшиеся мне по наследству. Четыре хороших седла. Два походных мешка с разными крупами и кусками сушёного мяса. Полотняный мешочек соли, перемешанной с перцем. Чайный сбор из трав. Два бронзовых котелка и серебряный кубок, сделанный в виде рога. Карта Асперанорра. Три кошелька. Из них я вытряхнул десять квадратных грассноров, тридцать даллиноров и пятьдесят пять мюнтов. Итого: сто сорок даллиноров и пять мюнтов. С голоду не умру. Монеты я рассовал по трём кошелькам и убрал в разные места. Один подвесил на пояс, второй убрал во внутренний карман куртки, а третий сложил в чересседельную сумку.
К седлу Макса был приторочен длинный кожаный тубус. Поначалу я думал, что там он хранил меч. Когда закончил возиться с вещами, то отвязал этот чехол от седла и удивился его тяжести. Внутри оказался какой-то свёрток, упакованный в плотную ткань.
Положил находку на плащ и развернул. Поначалу даже не понял, что это такое. Меня сбила с толку эта знакомая форма приклада. Вот тупица! Это же арбалет! Пусть и немного грубовато изготовлен, но это работа моих современников. Тех, кто провалился в этот мир вместе со мной. Ни один местный кузнец или гном такое оружие не изготовит. Очень я сомневаюсь, что здешние умельцы знакомы с блочным арбалетом и классическим прикладом. Вот это да! Кроме арбалета нашёлся и десяток болтов. Стальные наконечники с серебряной насечкой. Вот это подарок мне оставили! Испытывать оружие не стал. Мало ли что… Упаковал в чехол и привязал к своему седлу. Покопавшись в сумке нашёл кусок хлеба и скормил жеребцу. Тот покосился на меня, благодарно выдохнул и хлеб взял. Это хорошо. Значит контакт есть.
Кроме этих денег, Рэйнар выложил на плащ наши трофеи, захваченные у хозяина гостиницы. Два дрянных кинжала, секира и арбалет с двумя десятками болтов. Кроме оружия нашёлся и кошелёк. К нашему большому сожалению, большая часть монет оказалась мелочью — мюнтами. Посчитали и выяснили, что каждый разбогател на девять даллиноров.
— Надо было его вздернуть на воротах и хорошенько погреть. Готов спорить на грасснор, что где-нибудь в подвале он закопал несколько кувшинов с серебром, — хмыкнул Рэйнар и откинулся на спину. Закинул руки за голову и мечтательно уставился в небо.
— И чтобы ты делал со своей долей? — хмыкнул я.
— Выкупил бы часть земли у отца. Построил дом. Нанял служанок с юга и зажил бы как настоящий норр.
— Такая жизнь быстро наскучит. Прошло бы несколько месяцев и вспомнил о походах и битвах.
— Думаете. Хм… Впрочем, может вы и правы. Но от серебра я бы всё равно не отказался.
— Отсюда далеко до Сьёрра?
Он приподнялся и опёрся на локтях. Почесал нос и задумался.
— Путь очень не близкий. Если погода не испортится, то дней двадцать. А то и двадцать пять. Никак не меньше, — сказал он и уточнил. — Без обоза.
— Это понятно, что без обоза.
Я кивнул и налил себе чая из трав. Ухватил обоими руками кружку, привалился к камню и задумался. Двадцать пять дней. В среднем, лошадь проходит за день около сорока километров. Без повозки, висящей на хвосте. Около тысячи километров получается. У меня две лошади. Вещи можно навьючить, а телегу бросить. Или продать.
— Слушай, Рэйнар…
— Да?
— У меня есть предложение.
— Я вас слушаю, Серж!
— Ты ведь проходил по этим местам. Есть ли здесь какой-нибудь городишко поблизости?
— Конечно есть. В половине дневного перехода есть большая деревня. Домов двадцать. Там есть постоялый двор, кузница и даже кабак.
— Там можно продать повозку?
— Можно, — он слегка поморщился и покачал головой. — Можно, но лучше не нужно. Она вся измазана кровью. К тому же, её могут узнать и у местного старосты появятся вопросы. К вам он не прицепится, а вот на мне отыграется по полной. Наёмников нигде не любят. Также как и… извините.
— Продолжай.
— Я бы не хотел болтаться с петлёй на шее, ради продажного кабатчика, который немного поджарился.
— А ты не хочешь пойти ко мне на службу?
— К вам?!
— Да. Платить буду как воину во время войны. И часть добычи.
— Конечно!
— Подумай хорошо, Рэйнар! Ты ведь знаешь, кто я такой. Это тебе не норру служить. И враги предстанут не только в человечьем обличье.
— Я не боюсь нечисти. И много слышал о ваших братьях! Для воинов, идущих в битву, ваши слова слаще чем слова любимой!
— О каких словах ты говоришь?
— Ваши рыцари не бросают людей в беде. И всегда мстят за смерть своих воинов.
— Да, это так. И ты готов принести клятву?
— Конечно!
Если честно, то я не имел ни малейшего понятия, как принимают клятвы у здешних наёмников. Но это и не важно. Парень будет служить мне, а это значит, что ритуал можно и придумать. Я поднялся и вытащил из ножен клинок. Пусть у меня и нет меча, но и он не рыцарь.
— Вставай на одно колено и повторяй за мной…
Я не успел закончить придуманную мной фразу. Послышалось хлопанье крыльев, крик ворона и на моё плечо села одна из птиц Влада. Не знаю, что там себе представил Рэйнар, но на колено он рухнул как подкошенный.
— Ка-арр-р!
14
Вот проклятые птицы! Если бы не моё желание разобраться в их поведении, то голову бы открутил этой горластой твари! Открутил и сказал бы что так и было! Ворон (даже не знаю который именно), меня достал! Он с важным видом расхаживал по моим ногам и протяжно каркал, косясь большим чёрным глазом.
— Какого дьявола! — я откинул тяжёлый плащ, которым укрывался и сел. Провёл рукой по лицу и поморщился. Да, борода у меня отросла приличная. Надо бы сбрить, но в этом мире все мужчины носят бороды. Зачем выделяться? Ладно, брить не буду. Придам форму.
— Ка-арр-р!
Ну всё, поспать эта чёрная бестия точно не даст. Перебила такой сон! Я почти уговорил одну знакомую красотку прогуляться по живописным окрестностям! Уговорил и на тебе!
Костёр почти потух, но над пеплом вился седой дымок. В котелке остывал чай. Светало. Рэйгар, судя по всему, ушёл рыбачить. Да, вот он — бродит по берегу озера с острогой. В руке уже порядочная связка рыбы. Уха, это здорово. Жалко, что картошки в этом мире ещё не видели. Я потянулся и посмотрел на парня, бредущего вдоль берега. Рыбачит, но службу не забывает — поглядывает по сторонам. Да, ему досталась не самое хорошее время. Никогда не любил эти «собачьи вахты».
— Ка-арр-р!
Ворон ещё раз каркнул и начал подбираться поближе. Делать нечего и я подставил руку. Он, помогая себе клювом, забрался повыше. Сел на плечо и уставился на меня.
— Ну и чего тебе надобно, тушка бройлерная? — хмыкнул я и осёкся.
— Ка-арр-р!
Странное чувство. Я даже вздрогнул. На мгновение появилось чувство, которое испытал при встрече с волками. Почувствовал, что чувствую? Тавтология, да. Мне показалось, что… Да нет же! Не может этого быть!
Посмотрел на ворона и по глазам ударила боль. Показалось, что я проваливаюсь в пропасть, зияющую в бездонной тьме его взгляда. Стоп! Сжал кулаки и отвернулся, чтобы избавиться от этого чувства… Мне почудилось, что под моими ладонями не плащ, а холодная кожа куртки. Значит… Чувствую то, что чувствует ворон?! Нет, это невозможно! Но откуда во мне эта уверенность, что ворона зовут Нор. А вот и другой — Нур. Сидит на ветке, как изваяние, выточенное из чёрного алебастра.
— Ка-арр-р!
Дьявольщина… Ну хорошо, давай попробуем ещё раз. Я прищурился и посмотрел на птицу. Сначала ничего не происходило, но спустя несколько секунд по глазам хлестнуло резким ударом боли… Дьявол! Нет, сознание не померкло, но мир утратил краски и замер. Словно я смотрел на большую чёрно-белую фотографию. В голове пронеслись какие-то образы. Вдруг боль исчезла и я увидел страну…
