Алексей Трефилов - Шустрый
Почему же все города мечтали заиметь себе личного барона? Ответ прост: что бы иметь возможность подставить его под удар. В соответствии с присягой, составленной крайне расплывчато, он отвечал за все, но власти не имел. Здесь мы приходим к закону о местном самоуправлении. Двадцать пять процентов законов могли издаваться местными властями, если они не противоречили имперскому закону. На осмысливание этой юридической загвоздки у меня ушел час — не меньше! Вроде бы ничего сложного, берем имперский кодекс и делим его на четыре, остается у нас например: статей эдак пятьсот. То бишь городской совет мог издать пятьсот новых законов, которые, если их хорошенько сформулировать, вроде как и не противоречат имперским, но… Вот именно — две огромных буковки с многочисленными восклицательными знаками после или плаха с топором палача для барона.
В свете нового знания я еще раз перечитал текст присяги. Так и есть: дом, деньги, многочисленные заверения в почтении и уважении, но больше ничего. Право судить тоже выглядело подозрительно. Кто у нас обычно изменники? Конечно же, лица облеченные властью! С деньгами и многочисленными родственниками. Я задумался: «Неужели у меня вид такой глупый, что мне с ходу такое предложение сделали?»
На этом мытарства на пути к баронской короне не заканчивались. В случае, если кто-то другой претендовал на мое место, мне нужно было сразить его на поединке до смерти. Всякие там: «до первой крови» не рассматривались. Соискателем мог стать не каждый, только тот, кто не менее полгода отслужил на границе.
Выгода для силовых служб, была на лицо. Торговцы отметались в сторонку и начинался новый порядок. А где моя? Жить при таком раскладе я буду хорошо, но недолго! В империи имелись вассальные города, но только у аристократов приближенных к императору, по какой-то странной закономерности, все они были членами его семьи. Чисто случайно его братишки и сестренки по десятку городов подмяли. Думается мне, что присяга у них совсем в другом ключе составлена. И скорее всего в тех городах о власти торговцев мечтают. Пояснительную записку составлял городской мудрец, а он лицо незаинтересованное, его выкладкам я поверил. Единственным плюсом в данной ситуации было то, что через полгода, я мог на законных основаниях покинуть Заречье. Для этого всего-то было необходимо предъявить текст присяги коменданту. Меня призвали — я поехал! То-то тюремщик не сомневался в моем приезде! Тут и думать не станешь, когда каждый день под смертью ходишь. Очевидно того, что здесь в реальности происходит он не знал. Как впрочем и я всех тонкостей не знаю.
В общем держаться мне от баронства как можно дальше надо. А вот документик сохраню, возможно в крайнем случае его придется использовать. В том что он сработает у меня уверенности нет, несмотря на то, что этот факт мудрец подробно обосновал. Якобы служить императору можно по-разному и не зазорно поменять одну службу на другую. Раз на границе служу, то автоматом получаю гражданство. В случае если стану бароном, то тут же становлюсь вассалом императора, тем самым, по которому плаха плачет горючими слезами. Великолепная карьера: пограничник — гражданин — барон — вассал — топор палача!
Проболел четыре дня, впрочем как и большинство раненых, травки на удивление хорошо помогали. Стал задумываться о выходе в свет, точнее в кабак, в высшее общество Заречья меня приглашать никто не спешил. Тут-то и прибежал вестовой от коменданта. Мне с ротой, предписывалось прочесать местность в южном направлении в поисках выживших. Пропала группа охотников: офицеры и прислуга, всего двенадцать человек. Интересно с чего они взяли, что было нападение? На ногах у меня было двадцать семь человек, вот их я и взял.
За полями начинался лес, был он довольно редкий, везде были видны следы вырубки. Через полчаса пути, он постепенно превратился в чащобу, испещренную многочисленными звериными тропками. Я неудобств от этого не испытывал, а вот пограничники непривычные к такому передвижению явно страдали. После того как один из них упал, поранив щеку, я плюнул на прочесывание и построил их в колонну по одному. Приказал идти за мной след в след. В записке никаких подсказок о том, где искать охотников не было. Я решил идти вперед до полудня, а потом повернуть назад. До ночи следовало вернуться в крепость. Довольно часто замечал следы присутствия живых существ, сломанные веточки, ободранную кору и тому подобное. Останавливал людей и шел проверять, каждый раз это были животные, примерно половина отпечатков лап и копыт были от земных видов, остальные ни на что ранее мной виденное не походили. Особо крупных следов среди них не было, но когти на некоторых впечатляли.
Тишина этому лесу была незнакома, постоянно орали птицы и какие-то животные живущие на деревья. При нашем приближении они замолкали и прятались, потом начинали галдеть еще сильнее, предупреждали округу. О нашем присутствии узнали все заинтересованные лица на час пути. Так дело не пойдет! Как бы и нам в неприятности не попасть, наткнувшись на очередную, маленькую полянку, скомандовал привал. Подозвал Гронфорта и сказал:
— Сидите здесь, по возможности не шумите. Дальше я пойду один, так будет намного быстрее и тише, вы меня только задерживаете. Что-то я сомневаюсь, что кто-нибудь из охотников выжил. Но и бросать их не следует, всякое бывает. Поброжу часа три-четыре по округе, посмотрю. Если к вечеру не вернусь, идите назад по своим следам, до ночи сможете добраться до обжитых мест.
— Так нельзя!
— Можно. Ждите, я пошел.
Легкой рысцой побежал дальше, рыскал по сторонам, искал следы. Повезло, примерно через час наткнулся на отпечатки сапог. Похоже это наши охотнички и есть, дикари ветки на пути ломать не стали бы. Чего их так далеко от крепости занесло? Добычу и поближе найти можно. Неужто заблудились? Вполне вероятно, самое простое объяснение. Раз так, то возможно они еще живы, надо их просто вывести. След был вчерашний, стоит поторопится.
Далеко мне бежать не пришлось, через минут двадцать наткнулся на первый труп. Присел и прислушался, обычные звуки, ничего необычного. Офицера убили стрелой в спину, на охоту по понятным причинам, никто броню не надевал. Пошел вперед и обследовал местность. Нашел одиннадцать мертвецов в самом неприглядном состоянии, из них были вырезаны самые лакомые куски. Пошарился по кустам, нападавших было всего пятеро. Они сидели себе тихо и поджидали охотников, затем утыкали их стрелами, собрали оружие, затарились человечинкой и ушли. Где двенадцатый? Попал в плен? Я начал искать еще раз, налево уходили ранее незамеченные мной следы, кто-то бежал и за ним гнались. Догнали? Двинулся по следам, они утыкались в овраг, этакий разлом метров семь в ширину и пять в глубину. Преследуемый упал в нее, дикари судя по всему за ним не полезли. Прислушался, внизу раздавались тихие стоны. Позвал, но мне никто не ответил. Без сознания? Веревки у меня не было, зато я заметил множество лиан, нарезал их и сплел что-то вроде каната.
Привязал его к дереву и спустился вниз. Не повезло офицеру, он был нанизан на острый сук, который пробил ему плечо. Не жилец, сразу видно. Слишком много крови потерял, задето легкое. Стоит снять его с кола, сразу помрет, даже странно, что он протянул столько времени. Решил, что что бы я не делал, все равно хуже не будет. Пропустил канат у него подмышками, достал топор и с двух ударов перерубил сук. Как можно аккуратней положил офицера на бок, на губах у него появился и лопнул кровавый пузырь, он застонал. Я поплескал ему воды на лицо.
— Воды. — прошептал раненый.
Я дал ему глотнуть из фляжки.
— Что произошло? — спросил я.
— Жадность… Говорил я им — не трогайте… Они не послушались.
— Что не трогать?
— Кинту… Она в сумке.
Я порылся у него в сумочке и достал небольшой плод синего цвета.
— Она?
— Да… Съешь, когда будешь один… Ты их тоже слышишь?
Я встревожился и прислушался.
— Кого?
— Визгунов… Они приходят ночью и забирают людей.
— Успокойся парень, у тебя бред.
— Никто кроме меня не слышит и не помнит… Медальон на шее, забери, он поможет. — неожиданно он требовательно посмотрел мне в глаза. — Окажи милосердие брат!
Я кивнул, вытащил кинжал, приставил к его груди и сказал:
— Я отправляю тебя домой, в лоно матери нашей, Земли-прародительницы. Прощай брат и до встречи!
Ударил его прямо в сердце, он дернулся и затих. Похоронить не было никакой возможности, поэтому я снял у него с шеи тонкую цепочку с подвеской в виде капельки, сунул ее в сумочку и полез наверх. Обошел трупы, раньше я заметил такие же плоды лежащие на земле, но не обратил на них внимания. Нашел три штуки и подобрал. Туземцы даже мелочевку забрали, но кинту, очевидно представляющую немалую ценность не тронули. Бросили там, где увидели. Опять табу? Нужно навести справки, есть что попало я не собирался. Оставлю одну, остальное отдам. Или тоже оставить? Нет, не пойдет. Вдруг узнают?
