Алексей Волков - Кремль 2222. Преображенская площадь
– Туда! – Михаил первым нырнул в проем окна, уводя спутников с шедшей вплотную к пруду дорожки. Другого пути видно не было.
Комната, в которую они попали, была полностью захламлена, и пришлось внимательно смотреть под ноги, чтобы их не переломать. В противоположной стене виднелся дверной пролом, наполовину заваленный обломками, но все же проходимый. За ним – длинный коридор с бесконечными входами в такие же комнаты. Над головой нависал покосившийся потолок. Подальше он обвалился, создал на пути своеобразную баррикаду, через которую пришлось карабкаться, кашляя от поднявшейся пыли. Денису невольно показалось, что свод над ними рухнет, похоронит всю группу, и даже стало немного не по себе, – только иной дороги все равно не было.
Полный ужаса и боли крик со стороны двора подтвердил правильность выбранного маршрута. Очевидно, в горячке погони преследователи выскочили на тропку рядом с прудом, и кто-то из них стал жертвой Удильщика. Чудище Провалов, ужас глубин московских прудов вышел на охоту, превратившись на краткое время в союзника беглецов. Мог бы с той же легкостью стать врагом, если бы они не ушли в недра дома. Даже не столько врагом, сколько пожирателем – можно ли назвать врагом хищника?
Коридор закончился вместе с домом. Что здесь было раньше, общежитие или административное здание, не знали даже монахи. Столько лет прошло, что никакая память не могла сохранить былое. Зачем? Таких зданий в Москве были десятки тысяч. Но они уже давно превратились в ни на что не годные развалины, в кое-как стоящие руины далекого прошлого, когда все было совсем иначе.
Настоящее ценнее прошлого хотя бы тем, что жить приходится в нем. Однако былое может помочь, если его знать хоть. Например, помнить о существовании сквозного коридора.
Михаил, подавая пример, нырнул в предпоследнюю дверь. Последняя в ряду комната обвалилась, и выйти через нее не получилось бы.
Монах первым выкатился наружу, немедленно изготовившись к стрельбе. Но Удильщик уже завершил свой обед; если кто избежал попадания на него в качестве блюда, то сбежал прочь без оглядки. С противоположной стороны тоже пока было чисто. Лишь посвисты вокруг сообщали, что преследователи не оставили намерений поживиться чужим. Почти как Удильщик, только тот пожирал плоть, не трогая металла, а этим нужны вещи, плоть же может гнить на свежем воздухе. Хотя тела жертв могли использовать и как мясо. Некоторые общины практиковали каннибализм на фоне постоянного голода и скудости добычи.
Какая разница, кто сожрет твой труп, биоробот, мутанты-нео, какой-нибудь хищник или внешне такой же человек? Лучшее – оставаться живым максимально возможное время и умереть от старости. Всем врагам назло.
Впереди, куда теперь лежал единственный возможный путь, тоже свистели. Но позади чуть колыхался пруд с Удильщиком да стоял полуразрушенный дом, в котором нельзя отсидеться. Такие здания не приспособлены для обороны. Очень уж много окон, через которые легко проникнуть внутрь. Не дом, а ловушка для тех, кто захочет укрыться от врага.
Никакого выбора. Словно подтверждая это, Михаил отстегнул магазин, дополнил его патронами и вернул на место. Его напарник сурово смотрел из-под густых бровей, мол, раз надо, то пройдем. Какие проблемы?
Денис подумал и взвел арбалет. Клыч-то выхватить можно в одно мгновение. Пока непонятно, удастся ли сойтись с врагом вплотную, как удалось у памятного угла, или все решится на другой дистанции? Лучше быть готовым ко всему.
Насколько приятнее иметь дело с нео! Мутанты стараются решить дело в ближнем бою, а всякие перестрелки им изначально чужды. Как чужды разработанные планы с обкладыванием и засадами. Потому исход в схватках решает исключительно сила и воинское мастерство. Ну и численный перевес – нео не любят сражаться один на один и предпочитают наваливаться толпой.
Выстрел громыхнул со стороны ближайшего прохода. Кто-то залег там за камнями. Пуля просвистела мимо, а над укрытием возникло облачко дыма. Черный порох всегда предает. Мол, здесь он, отсюда стреляли, смотрите! Надо или попадать в цель сразу, или готовиться к ответному подарку.
Подарок последовал немедленно. Заговорил пулемет, и ставший привычным свист стих. Михаил под прикрытием напарника рванул вперед, пока враги не опомнились, не прижались, пытаясь скрыться от свинцового града. Дружинники с уже обнаженными клинками сумели обогнать монаха и прыжком взметнулись на каменистую осыпь.
По ту сторону валялся труп; живых противников не было. Лишь в отдалении кто-то промелькнул, торопливо сворачивая за очередной угол. Зато позади раздалось короткое и злое грохотание пулемета.
– Не маячить! Ложись! – прикрикнул на дружинников Михаил.
Они залегли вовремя. Камни взвились крошкой сразу в нескольких местах. Что-то ударило Дениса по шлему.
– У них охотничьи ружья есть! Стреляют картечью! – сообщил монах, выглядывая противника в прицел. На его щеке кровила небольшая царапина.
Сзади подбежал его напарник и односложно сообщил:
– Обкладывают.
– Прорвемся! – так же коротко отозвался Михаил.
Он все-таки сумел обнаружить врага и выстрелил одиночным.
– Еще минус один. Только сколько их еще?
Вопрос был интересен, а ответ не известен даже примерно.
Нынешняя позиция на каменной россыпи никуда не годилась. С двух сторон развалины, оба выхода легко перекрыть. Отходить не имело смысла, оставалось идти вперед и при первой возможности – все-таки свернуть. Не может же банда перекрыть все лазейки, дворы, переулки!
– Что делать будем? – Денис сейчас больше полагался на мнение монахов, чем на свое. Те были явно опытнее.
– Как что? Идти дальше. Больше ничего не остается. Только особо не маячьте. Это в рукопашке лучше оставаться на ногах до последнего. Упадешь – забьют и имени не спросят. А при стрельбе высовываться не стоит. В целях сохранения здоровья. Кто высовывается, тот долго не живет. Ну, что, пошли?
И они рванули…
Глава восьмая
Прорыв удался только частично. Если же называть вещи своими именами, не удался вообще. Группа одним своим видом прогнала противника с одной позиции, нанесла потери на другой, причем дело обошлось без рукопашной, лишь несколько раз рявкнул ПК Петра. Однако дальше была вынуждена несколько раз менять направление в попытках нащупать слабое место. Но как иначе, если один раз впереди обозначился большой сад, явно непроходимый, а потом попалась какая-то непонятная аномалия? Но эти метания едва всех не погубили.
– Дальше ходу нет, – вдруг объявил Михаил. – Чувствую, там сплошные зоны.
Он говорил уверенно, словно действительно мог чуять всякие сюрпризы, доставшиеся городу в наследство от далеких военных лет.
– А если осторожно? – Денис с тоской посмотрел на лежащие перед ними дворы, только что оставленные за спиной. Но раз пришлось обернуться…
– Не знаю. Очень много всего, я нюх потерял. Не совсем, только притупился он сильно. А чтобы проскользнуть по краю, острым должен быть. Лишний шаг в сторону, и все сгинем. Пока не восстановится…
– Это… Что за нюх? – влез с вопросом Мстислав.
Шлем с него сбили выстрелом, и теперь в нем зияла сквозная дыра чуть повыше головы. Повезло, – а если бы пуля прошла чуть пониже?
– Обычный. Чувствую я всякие зоны. И Петр чувствует, только похуже. Думаете, почему именно мы вечно ходим в разведку? Врожденное это, ну и развитое потом с Божьей помощью. Не так, чтобы уж все и в подробностях, но и в общих чертах хватает, чтобы не вляпаться.
– А с Удильщиком как?
– Про Удильщика я знал. Здесь же – не проходил ни разу. Но за спиной не чисто. Туда в нынешнем состоянии лезть – только если выбора не останется.
Разговор был прерван нестройным залпом. Вреда пули не нанесли: гладкоствольное оружие не способствует меткости. Да и самодельный порох стрельбе не помогает. Одна партия получается сильнее, другая – слабее, тут для гарантии каждый раз надо пристреливать оружие, если речь не о совсем малых дистанциях. Но для этого пороха надо много. Пули просвистели над головами, парочка выбила фонтаны земли перед позицией. Да еще в почву вонзились две пары арбалетных стрел.
Монахи начали стрелять в ответ. Скупо, экономя драгоценные патроны, не чтобы прижать кого-то к земле, а исключительно чтобы в эту землю вогнать. На противоположном конце сразу замолчали. Кто высунулся – предпочел спрятаться, кто готовился к стрельбе – сообразил, что его тотчас выдаст клуб дыма. Не зря черный порох называют дымным. Зато изготовить его относительно легко. Если достать серу.
– Еще минус два, – подвел итог Михаил.
Только ситуация вырисовывалась патовая. Сидя на месте, боя не выиграешь. Идя в атаку, рискуешь погибнуть. Справедливо для обеих сторон с небольшими скидками на оружие. Но стрела убивает не хуже пули, и даже из не пристрелянной фузеи вполне можно порою попасть. Кольчугу реальной защитой в таких случаях считать глупо, тот же арбалет ее пробивает на раз, монахи вообще без всяких бронежилетов и прочей защиты. Оружие и боеприпасы весят немало, и брать дополнительный груз в дорогу не имело смысла. Доспехи много значат в рукопашном бою, только ни один из них не держит обычную автоматную пулю.
