Дмитрий Распопов - Ремесленники душ
— А — а-а, — постанывала она от моих мягких нажиманий на бугорок и рассказа, как полиция поймала человека и вскоре его повесили.
На слове «повесили», девушка как‑то по — особому затряслась и пальцы мои увлажнились. Я посмотрел на её красные щеки и блестящие губы, которые она тяжело дыша облизывала и наклонился поцеловать их.
— Редж, все, — она отпрянула от меня и быстро засобиралась, поправляя нижнюю юбку.
— Но Люси, — удивился я, — я хочу еще.
— Потом Редж, все потом, я загляну к тебе ещё, — девушка улыбнулась и погладила меня по щеке, а затем быстро выскользнула из комнаты, оставим меня в возбужденном состоянии от которого ломило живот и хотело выть. Пришлось взять член в руку и закончить самому то, что я рассчитывал получить от неё.
На следующий день, она даже внимания на меня не обращала, а когда я попытался с ней заговорить, она фыркнув ушла. Я решил больше не подходить к ней и тоже не обращать внимание, благо девушек, которые хотели со мной познакомиться хватало. Работа с полицией дала неожиданные плоды там, где я даже не рассчитывал, кто бы мог подумать, что я буду привлекать дочерей аристократов ужастиками с улиц Ист — Энда.
— Мистер ван Дир, быстрее просыпайтесь! — я проснулся от того, что меня с силой тормошили.
Недовольный тем, что после не совсем удачного вечера меня еще и заставляют вставать среди ночи, я попытался отбрыкиваться, но это не удалось. С меня стащили одеяло, и я был вынужден проснуться. Лицо мистера Траста было наверняка таким же недовольным, как и у меня. Ведь его тоже будили среди ночи. Внезапно одна хорошая идея мелькнула у меня в голове.
— Мистер Траст вам ведь также не нравится вставать среди ночи?
— Мистер ван Дир, — его голос выражал всю степень его «привязанности» ко мне, — нет конечно же, мне нравится вставать среди ночи и идти вас будить.
Я понял, что это конечно же сарказм и моя идея может прокатить.
— Я видел возле ворот одинокий небольшой домик, вроде привратнической, — закинул я удочку, — и если провести туда колокольчик, ну или на крайний случай небольшой колокол, чтобы я наверняка проснулся, это снизило бы нагрузку на вас. Во всяком случае я чаще бы просыпался сам.
По его внезапно прищуренным глазам я понял, что наживка оказалась чрезвычайно заманчивой и крючок проглочен, осталось только ждать результатов, поскольку если я начну настаивать он поймет, что это не основная причина моего желания жить уединенно.
— Доброй ночи сержант, — я пожал протянутую руку, и почувствовал острый запах гари, — что случилось?!
Сержант был закопчен, с проплешиной в волосах и судорожно сжимал поводья лошади руками со вздувшимися на них волдырями ожогов — ситуация явно была необычная.
— Я понимаю, что это не ваше дело, — он был хмур, — но инспектор послал меня попросить вас об услуге. Горит пункт беженцев, много пострадавших.
— ??? — я не понимал, как я могу тут помочь, если это был просто пожар.
— Здание еще горит, но одна из санитарок сказала, что под ним есть глубокий подвал, и кто‑то мог спуститься туда.
— Я все еще не понимаю, как я могу помочь?
— Инспектор сказал, что вы можете видеть души людей с помощью своего камня на достаточно большом расстоянии, поэтому если бы вы сейчас указали нам направление, где еще остались живые люди, это помогло бы пожарным тушить только нужные участки здания. Только нужно спешить, инспектор сразу же послал меня к вам, с каждой минутой шансы уцелевших тают. Других ремесленников мы не знаем, а запросы на выделение каждого, рассматриваются месяцами. Сейчас ты единственный, кто может быстро нам помочь.
— Но, если это далеко, мы только на дорогу потратим уйму времени.
— Нет это здесь, недалеко, в доках, — я видел, как сержант нетерпеливо посматривает вправо и сам повернувшись туда увидел зарево пожара, которое было видно даже за закрывающих обзор домов квартала Ремесленников.
Я хотел сказать, что с таким камнем как у меня, расстояние нахождения душ очень невелико, и я буду бесполезен, но его лицо, а также то, что мистер Райт впервые о чем‑то попросил меня, решили дело.
— Подождите меня, я попробую договориться, — оставив в недоумении сержанта, я бегом бросился к дому мистера Траста.
Разбудив его и вывалив на него смысл просьбы полиции, я смог уговорить его принести камень, который принадлежал директору. Я заверил его, сам вздрагивая от ужаса и смелости своих слов, если что‑то случиться с паинитом, отец все оплатит и даже написал расписку от своего имени, что покрою все издержки, связанные с использованием данного камня. Моя горячая речь, а также расписка смогли повлиять на него, и он принес камень, размером с перепелиное яйцо. Судорожно поблагодарив его, я бросился к воротам.
До разговоров дело не дошло и мне пришлось прижаться тесно к нему сзади, чтобы не свалиться с лошади, пока мы на бешенной скорости неслись обратно, туда, где свет от пламени был виден даже на таком расстоянии. Вот только прибыв на место я смог оценить истинный масштаб трагедии.
Огромное трехэтажное здание, построенное буквой «П» занимало большое пространство в доках и было перевалочным пунктом приема беженцев от Республики и отправки их для дальнейшей ассимиляции в нашей империи.
Я вначале даже замер, поскольку происходившее было для меня шоком. Жар пламени и запах гари чувствовался даже на том расстоянии, где сейчас стоял я, количество пожарных расчетов, которые большими конными бригадами то приезжали с бочкой воды, то опустошив её отъезжали к воде, чтобы ручными помпами набрать её снова, было не велико. Площадь пожара была большой и было видно, что мелькавших красных касок было слишком мало чтобы охватить всю площадь пожара.
Я посмотрел в сторону откуда доносились крики, и мне стало дурно. Множество людей сидели, или лежали на земле, многие из которых были лишь похожи на людей, поскольку вздувшаяся водянистыми пузырями кожа, а у некоторых отсутствовала и она, оголив мясо на руках и лицах. Все они кричали, стонали или молча раскачивались из стороны в сторону. Суетящихся рядом с ними сестер милосердия было еще меньше чем пожарных, так что их большие белые уборы мелькали только в некоторых местах гигантской человеческой кучи.
— Быстрее парень! — не давая мне толком прийти в себя, сержант поволок меня через толпу, туда, где ревело пламя.
Инспектора я увидел сразу и обомлел, таким я его еще ни разу не видел. Вместо аккуратно одетого и приглаженного человека, каким он всегда был, я увидел растрепанную и в пропаленах одежду, сгоревшие брови и частично волосы, а на руках такие же вздувшиеся пузыри, как и у сержанта. К тому же воспаленные и слезящиеся глаза придавали лицу страшную маску.
— Приступай! — он схватил меня за рукав и потащил за собой. Я не сопротивлялся, поскольку и сам был под впечатлением от происходящего. Мы остановились возле входа, из которого валил дым и пламя, а когда в лицо мне ощутимо пахнуло жаром, я невольно прикрылся рукавом от него.
Аккуратно вытащив камень директора, я целиком приложил его к глазу испытав ни с чем не сравнимое чувство наслаждения! Мир преобразился полностью, грани дымки, которая всегда преследовала меня с тем маленьким камнем, что я исследовал трупы, словно раздвинулись в пространстве, и я увидел множество объектов впереди и сбоку от себя. Пятна душ, виднелись на этажах горящего здания, но принадлежали уже трупам, большая практика работы с полицией позволяла мне понимать отличие живых людей, от умерших, даже более того, по состоянию остатков души я мог сказать примерный день смерти человека.
— Ну! Ну же! — голос инспектора меня отвлекал.
— Мистер Дрейк, я впервые работаю с камнем такого размера, дайте привыкнуть и не мешайте, — я отпихнул его руку от себя, и попытался сосредоточиться на том, чтобы найти еще живых. Их ауры, отличались насыщенным зеленым цветом и более густой бахромой волосков по краям.
Заметил одну из таких правее и ниже, я зашагал туда, одним глазом посматривая на дорогу, другим стараясь не выпустить из поле зрения увиденную душу.
— Здесь, — показал я на угол здания, где пожарные лили воду, и пламени практически не было видно, — ниже десяти футов от угла.
Инспектор сразу же раздал команды, и часть пожарных подъехала к нам, чтобы усилить расчет, который тушил угол, приказав попытаться пробраться вниз.
Я же пошел вдоль дома, стараясь увидеть еще, но выживших больше не было, кругом виднелись одни только затухающие души погибших. Когда я надышавшись дыма и кашляя от недостатка воздуха я обернулся и собирался сказать ему, что больше никого не вижу, то заметил, как под тем место, где он сейчас стоял, практически совсем рядом с началом каменной пристани, большое количество живых душ, причем детских и взрослых.
— Инспектор, прямо под вами много выживших, глубину точно не могу сказать, шестнадцать футов, может быть больше. Других выживших я не вижу.
