"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

— Максим, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Георгий Иванович.

— Бывало и лучше, — пробормотал я, осторожно опускаясь на скамейку рядом с Аветисяном. — Манвел, как отбоксировал?

— Победил, — улыбнулся тот через силу. — А что там с водой, я чё-то не совсем понял…

— Погоди, Манвел, давай мы с этой водой сами разберёмся, — слегка раздражённо сказал Свиридов и снова повернулся ко мне. — Говоришь, из этой бутылки пил?

Повторяю историю, которую до этого озвучил нашему доктору. Заодно выдвигаю предположение, что моё отравление — тщательно спланированная акция. Либо чтобы опозорить советский спорт в моём лице, либо чтобы дать возможность выиграть хозяину соревновании. Ведь я мог бы обделаться и раньше, и вообще не выйти на ринг. А может, и первое, и второе вместе, может, хотели подгадать так, чтобы я загадил ринг по ходу боя, на виду у тысяч зрителей и перед объективами телекамер. Я бы, опозоренный, не смог продолжить бой, а грек одержал бы победу техническим нокаутом. Под конец рассказа добавляю, что воду хорошо бы отдать на экспертизу.

— Отдадим, — кивнул непривычно серьёзный Афоня. — Ты вот что, Варченко… И тебя, Аветисян, касается, да и всех, в общем-то… Короче говоря, пока никому про эту воду не говорите, а бутылку я с собой заберу. Пусть и правда исследуют содержимое, хотя я пока и не представляю, в какую лабораторию можно податься, хоть в Москву отправляй… Кстати, заодно в Госкомспорт позвоню, пусть они там тоже мозги немного напрягут. Повторяю, всем желательно пока держать язык за зубами, ещё не хватало международного скандала.

— А как мы докажем, что воду нам подменили? — поинтересовался я у Афони.

— Тоже вопрос, — поскрёб тот залысину. — Хоть полицию вызывай с детективами, может, свидетели какие-нибудь видели, как этот некто подменял тебе бутылку… Но это опять же, шумиха, и возможно, беспочвенная. Ещё, чего доброго, местные газеты всё в красках так распишут, что после московских разбирательств нам голов не сносить.

В этот момент по мою душу появился Биркин с целой пригоршней препаратов. Заставил выпить пять таблеток активированного угля, две маленьких жёлтеньких пилюли и одну белую. Меня едва не вывернуло, когда я всё это в себя запихивал, запивая… Нет, водой из другой бутылки, которую догадливый доктор захватил с собой.

— Надо, сынок, надо, — по-отечески ободрил меня Григорий Абрамович. — Зато в туалет сутки бегать не будешь. У тебя сейчас может начаться обезвоживание, надо пить больше жидкости, не помешает и крепкий чай. Георгий Иванович, найдём парню в гостинице чёрный, крепкий чай?

То ли на автомате, то ли преднамеренно Биркин упорно называл с первого же дня отель гостиницей, но никто ему за это не пенял. Хоть горшком назови, лишь бы в печку не ставили.

— У меня в номере лежит пачка индийского, как знал, когда из дома брал, — ответил Свиридов. — Вернёмся в отель, я тебе, Максим, целую банку заварю. Ну ты как, получше?

— Вроде бы революция в животе завершилась, бунт подавлен, — грустно пошутил я. — Надеюсь, к завтрашнему финалу оклемаюсь.

— Знаешь уже, с кем дерёшься? Хотя откуда, ты же второй полуфинал просидел в… В общем, поляк Енджейчик твой соперник. Сильный парень, ещё и левша. Я, правда, один раунд только успел посмотреть, прежде чем меня Чеботарёв сюда притащил, но понял, что у твоего соперник слабых мест практически нет.

— Это ж надо, ребёнка отравить, — всё никак не мог успокоиться Биркин. — Хорошо ещё, что так обошлось, а могли бы чего и похуже в воду намешать…

— Григорий Абрамович, — прервал его Афоня, — давайте не будем сейчас строить домыслы, мы имеем то, что имеем. В общем, я забираю тару с водой, а вы о случившемся молчок.

В этот момент дверь раздевалки распахнулась, и в помещение ввалился Саня Ягубкин, из-за спины которого вынырнул взволнованный Саныч. Оба практически хором вопросили:

— Максим, ты как?

— Да вот, таблеток напился, в себя прихожу. Сань, ты как, выиграл свой бой, надеюсь?

— Ещё бы он у меня не выиграл, — опередил того с ответом Саныч. — Досрочно, в третьем раунде.

И так смачно шлёпнул Ягубкина по ягодице, что тот даже поморщился. Хм, шлёпни так тренер своего воспитанника или воспитанницу году так в 2020-м — его бы почти наверняка привлекли к уголовной ответственности за сексуальное домогательство. Сейчас это аналогично похлопыванию по плечу, никто из присутствующих в раздевалке вон даже и бровью не повёл. Как же всё в это время просто, таких слов, как абьюз и харрасмент, в СССР люди и не слышали.

В финале советская команда теперь представлена семью боксёрами. Единственная потеря — Лёха Никифоров, неожиданно уступивший бельгийцу Питерсу. Из соперников рядом никто и близко не стоял, можно считать, общекомандная победа нам уже обеспечена. Учитываются в первую очередь золотые медали, предположить, что все наши проиграют свои финалы, не мог, пожалуй, даже самый смелый фантазёр. Чудеса в спорте периодически случаются, но не настолько крутые. Можно, конечно, вспомнить Московскую Олимпиаду, там в финал также вышли семеро, если ничего не путаю, советских боксёров, а выиграл только Шамиль Сабиров. Но там все сливки сняли кубинцы, а здесь их, к счастью, нет, так что чудеса устраивать некому.

Да и не стоит их бояться. Такие же люди, как и мы, только… негры. Пока ещё так можно говорить, даже в Штатах. Чёрные поднимут голову лет через тридцать, и тогда уже попробуй скажи «негр» или «чёрный» — мигом обвинят в расизме, хорошо, если извинениями отделаешься. Так что будут сплошные афроамериканцы и афроевропейцы. А потом ещё и движение «Black Lives Matter» заставит белых вставать на колени перед чёрными, вымаливая искупления за грехи своих предков перед их предками. Сейчас скажи такое простому белому американцу — ни за что не поверит, покрутит пальцем у виска или вызовет полицию. Не то что бы я был скрытым или — боже упаси — явным расистом, но во всём должна присутствовать мера. Все должны быть равны, невзирая на цвет кожи. Заигрались ребята в демократию, вот и пожинайте плоды своей толерантности.

— А где остальные парни? — спросил я.

— На трибуне болели за своих, сейчас все у выхода соберёмся возле автобуса. Да, Георгий Иванович? Или в связи с этим… недоразумением будет какая-то новая вводная?

— Всё по плану, бутылку Пётр Петрович забирает на экспертизу, заодно в Госкомспорт позвонит, всё им рассказать. Там должны оперативно принять решение.

— Надеюсь, это решение будет правильным, — пробормотал Чеботарёв.

А меня опять скрутило. Рано я понадеялся на то, что «бунт подавлен», революционеры пока не собирались складывать оружия. Когда уже таблетки Биркина начнут действовать?!

По возвращении в отель Свиридов, как и обещал, заварил литровую банку крепкого чая. По пути мы ещё в аптеке купили несколько бутылок минералки. На всякий случай я предложил взять воду от другого производителя, мало ли…

Идти со всеми в столовую Биркин мне запретил, раздобыл только где-то горстку сухариков, которые я сейчас и хомячил под чай в номере руководителя делегации. Последствий отравления уже не ощущалось, но слабость всё равно присутствовала.

— Неужели греки могли пойти на такую подлость? — качал головой Георгий Иванович, глядя на то, как я пытаюсь добить банку с «чифирем». — И всё ради какой-то медали… Ведь ещё неизвестно, выиграл бы этот Ксенакис свой финал или нет. Неужто снова попытались бы провернуть фокус с отравленной водой? Нет, решительно не понимаю!

— А почему нет? Один раз им это почти удалось, если бы я не отправил соперника в нокаут — на третий раунд уже просто не смог бы выйти. Ну или вышел бы, обделавшись прямо на ринге. А потом и с поляком такой же фокус провернули бы.

Парни ещё в автобусе оказались в курсе моих приключений, тут же устроив бурное обсуждения этого скандального происшествия, кто-то (кажется, Вася Шишов) даже крикнул, что нужно ехать в полицию. Но Георгий Иванович всех утихомирил, заявив, что Афонин свяжется с Госкомспортом, и там пусть начальство решает, что делать дальше.