"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Бурденя Вадим

— Ты не заметил цвета?

— Заметил, и слегка удивился. — ответил я, поднимая кубок.

— Это старая шутка. — хмыкнул Колн. — Мой ответ на твою, если хочешь. Изначально правителем Таллистрии был один из наших герцогов. Но это продлилось недолго: во втором поколении мужского наследника просто не родилось, и к власти окончательно пришли женщины. Общество Ренегона в те время было куда более консервативным… И король тогда издал указ, чтобы все бордели в королевстве перекрасили в королевские цвета Таллистрии… Скандал был жуткий, когда бой-бабы заметили. Они тогда так яростно пытались отстоять права на равенство. Чуть до войны не дошло, было много стычек на границе. Так что перед тобой первый таллистрийский бордель в старых традициях. Всё как ты хотел.

Я на мгновение замер.

— Я пошутил, вообще-то.

Сэр Колн демонстративно зевнул, широко улыбнувшись.

— С вами, безумными королями, никогда не угадаешь, шутите вы, или нет. Так что я всё организовал. А всем кто пытался что-то возразить, я говорил что это твой указ, и они замолкали.

Я ненадолго задумался… А потом негромко, но искренне рассмеялся.

— Один-один, старик. Рад что в тебе остался этот огонь. Но сомневаюсь, что ты позвал меня только за этим.

Улыбка испарилась с лица старого рыцаря, превращая его лицо в камень.

— Если ты готов к серьезному разговору, мне есть что сказать. — кивнул мне магистр. — Но если хочешь отдохнуть сначала…

Я отодвинул еду в сторону.

— Говори.

Магистр откинулся на атласную подушку, смотря на меня нечитаемым взглядом. А затем заговорил:

— Ты осознаешь, что фактически, предал всё свои клятвы?

Он говорил спокойно, без гнева и ярости, но с непоколебимой уверенностью в своих словах.

Конечно, я мог придумать убедительную, сладкую ложь - но я и правда устал с дороги. Что он сделает, убьет меня? Пойдет рассказывать, какой я злодей, после того как поддержал меня в войне? Смешно.

— Да. — просто ответил я.

Повисло тягучее молчание.

— Расскажешь, почему? — спокойно осведомился старый рыцарь.

— Дорога короля отличается от дороги рыцаря. — пожал я плечами. — А я всегда желал власти.

— И каким королем ты будешь? — задумчиво спросил в пустоту магистр.

— Лучшим, что видел этот мир. — просто ответил я.

— Надеюсь, ты простишь мне скептицизм в этом вопросе. — вздохнул Колн. — Некоторые злые языки говорят, что ты просто вырезал южную провинцию, только ради того, чтобы поднять новую армию.

Я спокойно достал нож, и принялся резать мясо на части. Ещё теплое, приготовленное недавно.

— А во что ты веришь?

— Я верю, что несмотря ни на что, в тебе ещё осталась частичка нашего брата. — посмотрел мне прямо в глаза магистр.

Я не отвел взгляд.

— Тогда давай оставим всё как есть. — спокойно предложил я. — Так будет проще нам обоим.

— И что дальше?

— Дальше я надену корону Ренегона. — спокойно ответил я. — А затем большая часть королевств признает мою власть. Конечно, остануться те, кто будет сопротивляться. Но это лишь вопрос времени. А затем… Затем ничего.

— В смысле ничего? — вскинул брови старик.

Я усмехнулся и отрезал ещё один кусочек мяса, закидывая его в рот. И, лишь прожевав, заговорил:

— Некоторые люди думают, что я тут намереваюсь построить империю на костях людей, превращая королевства в царство смерти и нежити. Но это просто глупо. Нет, я не намерен что-то менять. Поставлю надежных наместников, слегка модифицирую систему управления, дабы удобнее было направлять ресурсы нашей расы на интересные и перспективные проекты… А затем буду жить в своё удовольствие. Один человек, даже лучший правитель, всегда будет ошибаться. Это часть того, что делает нас людьми. Я не считаю себя безгрешным и безошибочным. Поэтому, обеспечив стабильность своего положения и всей системы управления, я просто перестану мешать людям развиваться. Мастера будут постигать таинства магии. Ремесленники - выдумывать изобретения, что улучшают жизнь народа. Ученые - открывать новые тайны мира, а рыцари и охотники - обеспечивать стабильные дороги и логистику. Люди сами найдут дорогу дальше… Надо им лишь не мешать. Конечно, для стабильности такого положения потребуется немаленькая армия и большой штат стражи - насилие было и остается универсальным языком во все времена, и у меня будет на него монополия - и это позволит мне оставаться главным так долго, как я захочу.

— А что будет с орденом? — пристально вцепился в меня напряженным взглядом сэр Колн.

— А разве я должен что-то предпринимать по этому поводу? — поднял я бровь. — Орден достаточно благочестив, чтобы не выступать против моей власти… А достаточно компетентен, чтобы для него нашлись задачи. Работа для рыцарей-странников всегда найдется.

Старый рыцарь резко успокоился: из его позы ушло напряжение. Кажется, у него были серьезные подозрения, что я намереваюсь вырезать их всех. Но у меня не было таких намерений - пусть живут. Старые мои грехи со временем забудуться. Спустя годы молодые рыцари будут смотреть мне в рот, и не вспомнят ужасы войны. А репутация ордена послужит надежной основой моей власти.

Никогда не стоит опираться лишь на один столп, укрепляя свое положение. Ни один человек не правит в одиночку.

— Не всё примут такое положение дел. — покачал головой старик. — Мне отступать уже поздно, я поддержал тебя и слишком стар, чтобы менять стороны. Но сиятельные лорды, аристократия… Четыре герцога погибло, пока шла эта войны, и ты всерьез думаешь что остальные семь великих лордов Ренегона поддержат тебя? Позволят тебе надеть корону, а не поднимут на стяги наследников Кормира?

— Ты увидишь всё своими глазами. Сперва Ренегон склонит колени… А затем и остальные.

— Если склонит.

— Они склоняться. А если нет, я сломаю их. — посмотрел я в глаза старому рыцарю.

И тогда старый странник, мастер жизни и мастер меча, не знавший поражений, человек, что не боялся выйти против целой армии и способный выдержать огненный шторм, сметающие тысячи рыцарей в рассеивающих магию доспехах, вздрогнул, отводя взгляд.

— У меня есть кое-что для тебя. Идем. — Магистр поднялся из-за стола, избегая смотреть мне в глаза.

Бордель, организованный благородным рыцарем, странная вещь по определению. Поэтому я совсем не удивился, когда я нем нашлась оружейная комната. И в её центре стояли лучшие латы, которые я когда-либо видел в жизни.

— Часть наших мастеров ушла в подполье и покинули орден. — неспешно заговорил сэр Колн. — Так что я полагаю, наши секреты не долго остануться таковыми, включая секрет рассеивания нейтраля. Я слышал, твои старые доспехи были изувечены в последних боях: так оставшиеся трудились день и ночь, сотворив тебе новые. Да, это белая сталь. Прочнейший металл в мире… Пришлось растрясти почти всё запасы ордена, даже пустить на металл мой собственный меч. Я не был уверен, что к твоему возвращению ты не отдашь приказ вырезать оставшихся рыцарей, но решил, что, так или иначе, я хочу, чтобы памятью ордена, случись тому исчезнуть, остались доспехи, а не оружие. Мы должны быть защитниками людей, а не их убийцам. И потому я не стал пытаться выковать клинок, что будет способен убить бессмертного. Надеюсь, эти доспехи однажды напомнят тебе об этом - дабы и ты был защитником нашего мира, а не его убийцей. Ведь теперь это твой мир, верно?

Я не ответил, медленно, нежно проводя рукой по искусной гравировке. Что-то позабытое, давно похороненной под опытом моей долгой жизни шевельнулось в душе.

Прошло немало времени с тех пор, как я испытывал восхищение чьим-то шедевром - кажется, мало что может удивить в средневековом мире человек более развитых эпох.

Но им это удалось. Потому что передо мной были не простые доспехи: нет, то был артефакт, в который его создатели вложили часть своей души. Так же, как сделал Грицелиус. И это артефакт откликнулся на прикосновение, робким, слабым импульсом, словно привыкая к тому, кто коснулся его.

— Верно. — наконец, сказал я. — Это мой мир.