"Зарубежная фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Геммел Дэвид

– Зачем же надо было тащить сюда вот их?

– Демонстрация моей доброй воли, – ответил Магнат.

– Тогда надо было детишек сюда везти. – Быстрый взгляд в сторону Равны: – А это же Равна, это сплошная головная боль!

Головы Магната кивнули в мрачной улыбке:

– От нее может быть польза.

Невил опустил голову, минуту смотрел невидящими глазами. Может быть, он кому-то что-то говорил, но слов Равна не слышала.

Вплотную за Магнатом шел Зек. Он неуклюже протолкался сквозь восьмерку и тихо заговорил с Невилом – голосом Хранителя:

– Все нормально, продолжаем как раньше. Мой коллега слишком прямолинеен…

Магнат наградил Зека пинком:

– Я не прямолинеен, и ты за меня не говори. – Он подался вперед, оттесняя Невила, запрыгнул на себя, прислонившись к трибуне. Стая выстроилась пирамидой, видимая всем. И слова его загремели даже без усиления:

– Я – Магнат!

Вот тебе и обещание не говорить на человеческом. Голос, гремящий на весь луг, принадлежал перепуганной маленькой девочке, это был голос Гери Латтерби, преображенной силой и надменностью личности Магната.

– Невил Сторхерте говорит, что все мы хотим мира. Он хочет мира. Я хочу мира. И будет война, если вы не сделаете все как надо!

Реакция была совсем не та, что на невиловскую улыбчивую чушь. Поднялись крики. Пронзительный женский голос – Эльспа Латтерби – завизжал:

– Гери? Гери! Отдай Гери!

Магнат продолжал говорить, и его слушали.

– Нельзя исправить все плохое, но мы – вы и я – исправим то, что можем. Иначе война. – Он что-то булькнул Зеку, и через секунду корабль Хранителя взвыл турбинами и перелетел по небу, повиснув чуть к западу от сцены. Невил смотрел на перемещение корабля, будто не веря своим глазам. Он снова с кем-то говорил – с «Внеполосным»? с Хранителем? Но звездолет не стрелял.

Магнат подождал, пока стихнут крики. Потом он сказал:

– Я отдам вам то, что может быть возвращено. Мы приносим вам богатство, сейчас и в будущей торговле. Взамен вы мне даете доступ к «Внеполосному». И самое главное: вы отдаете мне человека, который убил половину меня! Джоанну Олсндот. Отдаете здесь и сейчас!

Магнат вертел головами во все стороны, яростно щелкая зубами.

Все присутствующие на помосте застыли в ужасе – нет, не все. Кроме Свежевателя. Он прилег, но головами покачивал и кивал. Как будто радовался стыдливой радостью, которую приносил ему хаос.

Невил осторожно обошел Магната, приближаясь к трибуне. Похоже, что его хорошо встряхнуло, поскольку впервые Равна увидела, как он прикидывает шансы, решая, что нужно сделать, чтобы остаться наверху. Он заговорил, и голос звучал напряженно и серьезно:

– Друзья мои, мы уже несколько дней знаем об этом требовании. И у Магната есть для него серьезные причины.

– Магнат похитил наших Детей! – раздался из толпы голос, но еле слышный и унесенный ветром. Здесь у Невила не было такого акустического контроля, как на борту корабля, но ветер на открытом воздухе справлялся не хуже.

– Магнат имеет право просить выдачи преступницы, как бы ни была она любима мной. Нами.

Казалось, что Невила душат эти слова. Стоящий рядом Джефри дрожал, и глаза его смотрели то на Невила, то на нависший сверху корабль. У каждого есть свой предел – у Джефа он уже остался далеко позади.

Невил снова смог говорить, будто сдерживая слезы:

– Я всю свою жизнь был с Джоанной рядом. Да, влюблен до безумия, понимаю теперь. Но я любил ее, и она, насколько на это способна, любила меня. А теперь… Магнат представил мне доказательства, и я помню ее собственные неосторожные слова, мне сказанные… значит, я ошибался в любви и доверии. И сожалею об этом. – Он помолчал, потом повернулся к Магнату, все еще стоящему пирамидой выше человеческого роста, и заговорил твердым голосом государственного мужа: – Милостивый государь! Как бы ни были справедливы ваши требования, их невозможно удовлетворить. Джоанна Олсндот уже несколько декад отсутствует и от нее нет никаких вестей.

– Лжешь! Выдай ее! – заревела стая.

Невил приглушил звук так, что Равна едва расслышала.

– Ты спятил? – прошипел он. – Слушай, она мертва. Могу тебе показать тело. Только…

Джефри бросился на него с криком:

– Ты, кровавый…

Друзья Невила его перехватили, не дав добраться до своего главаря. Магнат спрыгнул с себя и рассыпался вокруг схватки, булькая что-то охраннику. Тот попятился, повернув стволы так, чтобы они не смотрели на Джефри.

Джефри потащили вниз по лестнице, рядом с Равной стало на секунду свободно, и чей-то неузнанный голос шепнул ей в ухо:

– Смотри на стенку возле меня.

Равна резко обернулась.

Резчица? Может быть. Свежеватель!

И Магнат тоже поднял головы и двинулся по сцене, вопросительно глядя на Свежевателя и Резчицу. Он слышал слова Свежевателя?

Послышался треск дерева. Кусок стены подался на сантиметр вперед, потом треснуло еще раз, еще раз и еще…

Магнат отпрянул. Деревянная панель вылетела, упала на сцену и… держа в руках кусок жерди, из дыры вышла Джоанна. Она запыхалась, фиалковые глаза вылезали из орбит – и она очень даже была жива. Отбросив деревяшку, она обратилась к восьмерке, стоящей перед ней с разинутыми пастями:

– Милостивый государь, Джоанна Олсндот – это я.

При виде предмета своей ненависти Магнат замялся, отступил, затоптался на месте, как новичок, которых Равна видала в цирке. Или как убийца, смакующий момент.

Джо опустилась перед ним на доски и откинула голову назад, имитируя покорного синглета, насколько это для человека возможно.

По обе стороны ее горла защелкали зубы, Магнат столпился, толкая сам себя – задние элементы пытались тоже до нее добраться. Две пары челюстей схватили Джоанну за руки и потащили на пустое место на правом краю сцены.

– Умрешь потом, сперва поговорим, – сказал он.

– Но…

Невил устремился за ними и остановился, поняв, видимо, что если стрелять он не собирается, то ничего сделать не может.

Пока Магнат тащил Джоанну через сцену, щенки Резчицы спрыгнули и что-то толкнули по доскам к Свежевателю. Два элемента Свежевателя толкнули это дальше к Магнату.

То ли рефлекторно, то ли из любопытства, но Магнат взял этот предмет. Это было что-то вроде книги из тех, которые у Стальных Когтей печатались «вручную» до появления Детей. Очень старая была книга – или же обожженная огнем. Скрепленные металлическими кольцами страницы почернели и завернулись. Равна успела глянуть до того, как Магнат столпился вокруг книги. На миг он застыл совершенно неподвижно, потом направился дальше к краю сцены.

Зек смотрел молча, нервно отодвигаясь с пути, когда надо было. Сейчас он секунду постоял тихо, будто прислушиваясь, потом булькнул что-то отчаянное, возражающее и бросился через сцену к Магнату. Тут же за ним устремилась Ритл.

Магнат не слушал. Он махнул когтями в сторону Ритл, а на Зека зашипел:

– Назад! Это мое дело.

Как бы ни был Хранитель решительно настроен подслушать последние слова Джоанны, бедняга Зек никак не мог бы добиться выполнения этой его воли. Оба синглета отступили.

Противостояние Джоанны и ее будущего палача могло быть кратким, но никак не могло оказаться не публичным. Они стояли вдвоем среди бела дня на дальнем краю сцены, видимые почти всей публике и всем, кто на сцене. По ступеням взбегали Овин Верринг и братья Линден, за ними устремились другие. Дружки Невила были вымуштрованы и своими посохами сталкивали ребят с лестницы. Вилма подхватил брат, и они попытались снова прорваться. Толпа смешалась, кое-где вскипели драки. Прочие зрители просто стояли, пораженные ужасом.

И Невил тоже смотрел как завороженный, но при этом что-то бормотал… кому? «Внеполосному»? Равна придвинулась ближе. У Невила звук не был подавлен полностью. Глядя на корабль Хранителя и чуть повысив голос, он спросил:

– Так это уже крайний случай или еще нет?

Он покосился в сторону, заметив приближение Равны.