Мертвый космос. Падение (СИ) - "Red Lotus Alchemist"

«К черту это все… нужно просто сделать эту гребаную взрывчатку».

Подъемник здесь представлял из себя, скорее, открытую платформу с пультом управления. Оказавшись на нижнем ярусе, инженер сначала привычно убедился в отсутствии какой-либо явной угрозы. Та если и присутствовала, то не показывалась на глаза, а вот дверей обнаружилось аж несколько — та, что вела в биолабораторию, и кабинеты научных сотрудников. Два оказались пустыми, еще один — заперт изнутри. Не то, чтобы Айзек страдал излишним любопытством, но раз в этой лаборатории исследовали тварей, в кабинетах могло оказаться что-то, что прольет свет на всю эту историю. Объяснит, откуда это вообще взялось и что теперь делать…

Первым, что бросилось в глаза Айзеку в четвертом кабинете — плакат Юнитологии на стене. Инженер поморщился — только этих чокнутых здесь не хватало! Но, кроме плакатов, в помещении обнаружился архив. Записи в нем казались старыми, но в рабочем столе нашлись несколько носителей с записанными на них разговорами, аудиосообщениями и текстовыми заметками. Скопировав их на свой ИКС, Айзек включил самую первую запись. Послышался воодушевленный мужской голос:

— Юргенс наконец-то внял уговорам и показал мне записи из колонии — и то, что я увидел, было восхитительно! Потрясающе! Шахтеры превращались во что-то невероятное! Я должен, просто обязан узнать больше! Ученый во мне желает открыть этот секрет, но верующий стремится целиком отдаться этому чуду! Мне нужен для исследования один из этих… некроморфов. Я должен увидеть все стадии развития вируса! Возможно, пациент из колонии… — что этот чертов восторженный псих собирался сделать с пациентом из колонии, Айзек так и не узнал: запись оборвалась. Инженер крепко сжал кулаки, чувствуя, как его охватывает ярость.

«Ну что, узнал больше, гребаный ты ублюдок?! — зло подумал он. — Надеюсь, эти твари убивали тебя медленно».

То, что Айзек только что выяснил, раскрыло немногое, но заставляло его сейчас задыхаться от бессильной злобы. Всего этого могло бы не произойти — если бы не трогали эту планету. Судя по записи, эпидемия началась в колонии. Если бы не ученый псих, она там бы и осталась. По крайней мере, никого на корабле не затронуло бы. И по «Ишимуре» не носились бы теперь своры этих тварей — некроморфов? Вот, значит, как они называются?

Переведя дыхание, Айзек поспешил связаться с Хэммондом.

— Я еще не добрался до склада, — сообщил он, пересылая капитану файл, — но нашел кое-что интересное. Кое-что начинает проясняться…

Прослушав запись, Хэммонд, не сдержавшись, грязно выругался.

— Ты нашел что-то еще? — спросил он, успокоившись. Помех в этот раз было меньше.

— Да. — Айзек кивнул, словно офицер мог его видеть. — Здесь еще несколько записей. Не знаю, насколько они полезны.

— Включай по очереди на нашей частоте, — после секундного раздумья велел Хэммонд. — Может, узнаем что-то, что спасет наши задницы.

— Сейчас, — Айзек запустил следующую запись. Он не знал, в каком порядке их следует воспроизводить — скачанные в память ИКСа с разных носителей, они перемешались между собой самым произвольным образом. Открытый файл оказался записью разговора.

— Бога ради, что там происходит? — голос принадлежал мужчине и звучал испуганно.

— Да не волнуйтесь вы так, доктор Кейн, — в противовес ему собеседник говорил покровительственно-спокойным и уверенным тоном. — Все образуется.

— Мне так не кажется… Стоит предположить, что источником проблем в колонии был Обелиск.

Слова этого Кейна, похоже, не понравились его собеседнику.

— Вы можете предполагать все, что угодно, но не я, — отрезал тот. — Обелиск — великая святыня, и вы — вы это знаете.

— Пути Господни неисповедимы…

— Ладно, завтра он будет у нас на борту, и можете исследовать его, сколько угодно.

— Капитан, внизу гибнут люди… — теперь Кейн почти умолял. — Они убивают друг друга! Это что, и есть та «трансформация», о которой говорит Юнитология?

— Доктор… Терренс… чем серьезней ставки, тем больше риск, — ответил собеседник, словно объясняя очевидную вещь ребенку. — А сейчас они высоки, как никогда.

— Это меня и беспокоит… — устало вздохнул Кейн. Запись закончилась.

— Ах вы, сволочи… — упавшим голосом протянул Айзек в пространство.

— Юнитологи, — почти прорычал Хэммонд. — Дьявол… только этих свихнутых фанатиков нам не хватало. Эти идиоты, видимо, считали, что откопали там свой любимый Обелиск, а нам теперь расхлебывать за ними дерьмо. Ладно, что там еще?

Дальше следовала текстовая запись. Отправив файл офицеру, Айзек и сам углубился в чтение:

«Исследовательский журнал

От: доктора Т. Кейна (старший офицер по науке)

Кому: капитану Б. Матиусу

Бенджамин,

В дополнение к нашему предыдущему разговору, я хотел бы попросить тебя повременить с доставкой Обелиска с планеты на борт, на денек-другой.

Уверен, ты знаешь, что я сильнее кого-либо еще хотел исследовать этот удивительный артефакт, и понимаю, что ситуация в колонии заставляет тебя действовать быстро. Но в этом, как раз, и вся загвоздка — то, что происходит внизу, невозможно объяснить какими-либо естественными причинами, и нам необходимо время, чтобы досконально проанализировать ситуацию.

В свете моей последней беседы с доктором Мерсером, я хочу спуститься вниз, чтобы вместе с докторами Циарелло и Велладом провести тщательные клинические исследования.

— Терренс».

— Ну, похоже, в этом сумасшедшем доме нашелся хоть кто-то частично разумный, — резюмировал Хэммонд. — Гребаные выродки… Все это из-за их религиозных бредней. Ладно, что дальше?

— Хм, здесь есть еще одна запись из исследовательского журнала. Голосовая, — ответил Айзек и включил воспроизведение.

— Исследовательский журнал, старший офицер по науке доктор Кейн, запись, — послышался уже знакомый голос. Кейн явно был очень взволнован, записывая это. — Меня очень тревожит то, что происходит в колонии. Уверен, это как-то связанно с найденным Обелиском, но как именно — не установлено. Почти у сорока процентов колонистов замечены признаки психического расстройства. Наиболее явные симптомы: острая депрессия, бессонница, галлюцинации. Случаи насилия и убийств указывают на растущую паранойю. Доктор Мерсер предложил доставить нескольких больных на борт, для обследования. К тому же, психиатр колонии, доктор Велланд, признался, что не может объяснить происходящее, и я зашел в тупик. Мне не нравится идея привлечь доктора Мерсера, но сейчас необходим его опыт. Нам нужно решение проблемы, и как можно скорее.

«Ну, хоть кто-то среди этих психов подумал о людях», — отметил про себя Айзек, случайно сразу же включив воспроизведение следующей записи. И замер, когда услышал напряженный женский голос:

— Говорит старший медик Николь Бреннан, передаю по общей связи. Нам нужна помощь! Не хватает людей, чтобы справиться со всеми случаями заболевания. Нам не сообщают, что происходит. Эти раны… у нас нет оборудования, чтобы их лечить.

На заднем плане послышались крики. Вроде бы, они принадлежали человеку. Вроде бы.

— Боже… — голос Николь дрогнул. — На стол его! Сестра, держите крепче! Господи!.. Конец связи!

— Николь! — забывшись, почти выкрикнул Айзек. Но Николь не ответила. Это всего лишь запись… — Черт…

— Это была Николь, да? — еще несколько часов назад Айзек вряд ли бы ожидал услышать в голосе сурового капитана искреннее сочувствие. — Отсюда я не могу понять, когда сделана запись… Уверен, она где-то рядом. Ладно, вернемся к делу. Удачи, — простое пожелание потонуло в треске помех. В этот момент инженер впервые почувствовал укол подозрения. Пока они с Хэммондом изучали записи в надежде что-то выяснить, связь была практически идеальной. Но сразу после этого вернулись помехи. Кого и в чем именно подозревать, Кларк пока что не думал, но это совпадение выглядело слишком уж странным. Будто кто-то намеренно глушил связь.

И кто, интересно, притащил сюда все эти носители, записавшие слова разных людей в разной обстановке и наверняка собранные по всей палубе?..