Эми Тинтера - Мятеж
Я чуть вздохнула, изучая лица. Каллум был прав: они напуганы. И это был страх не только по отношению ко мне. Чего же они боялись?
Михей поиграл желваками, сверля меня взглядом:
– Тринадцать.
Мой взгляд метнулся к Каллуму, и мне показалось, что он гордится мной. Стоявший рядом Айзек скривился.
– Пятнадцать. – Я резко повернулась к Михею.
– Четырнадцать.
– Пятнадцать. – Я была сыта по горло подготовкой малышей в корпорации. Довольно.
Он помедлил и сузил глаза. Наше молчание длилось так долго, что Джулс, стоявшая за Михеем, начала нервно переминаться с ноги на ногу.
Я же присматривалась к остальным, столпившимся за его спиной. Там были Кайл, Рили и еще примерно пятнадцать рибутов. Они держались особняком; у всех были номера от ста двадцати или очень близкие, и никто из них, похоже, не боялся Михея. Некоторые, если на то пошло, свирепо таращились на меня.
– Ладно. Пятнадцать. – Лицо Михея расслабилось, и я почти физически ощутила, как спало висевшее вокруг напряжение.
– Всем, кто младше пятнадцати, вернуться в лагерь! – скомандовал Михей и быстро глянул на меня. – На сегодня. – Он склонил голову набок, словно провоцировал вызов.
Я спокойно выдержала его взгляд. Затем повернулась и направилась к Каллуму. Может, потренирую унтер-шестидесятых. Сегодня мне могли пригодиться их оптимизм и болтливость.
– Итак! – Голос Михея остановил меня, я обернулась и увидела, что он ухмыляется, сцепив руки. – Не хочешь начать с демонстрации?
– С демонстрации? – повторила я.
– Разве не увлекательно? – спросил он, и вызов сквозил в каждом слове. – Показать им, как это делается?
Я вдруг почувствовала прилив энергии и посмотрела ему в глаза. Давненько я не состязалась с рибутом, настолько близким ко мне по номеру и мастерству. После ухода Рили – ни разу.
– Конечно, – сказала я.
Михей еще шире расплылся в улыбке, и я заметила в его глазах отблеск торжества. Он был уверен в победе. Я подавила улыбку.
Он стянул свитер, под которым оказалась футболка. Рибуты моментально отступили назад, оставив нам просторный участок.
– Без оружия, шею не ломать, – уточнил Михей. – Все остальное разрешается. Будем драться, пока кто-то не вырубится на пять секунд.
Я кивнула, быстро оглядев толпу. Все казались немного взбудораженными предстоящим боем, однако несколько рибутов были по-настоящему встревожены. Их не могли обеспокоить наши травмы, значит причина крылась в чем-то другом.
Михей подступил ближе. Его возбуждение отчасти улеглось, брови сошлись в суровую линию. По всему было видно, что настроен он решительно.
Минуту я еще раздумывала, не дать ли ему победить. Он явно нуждался в укреплении своего статуса вождя, и победа в поединке могла помочь ему в этом. Возможно, тем самым мне даже удастся завоевать его доверие.
Но я никогда не играла в поддавки. Я вообще редко проигрывала.
Растопырив пальцы, я сжала их в кулаки. Не проиграю и сегодня.
– Рили! Займешься отсчетом? – спросил Михей, не глядя на него.
– Три… два… один. Начали!
Мы не шелохнулись. Я ждала, когда он бросится на меня, чтобы зайти с фланга и, может быть, сломать ему руку. Уголок его рта дернулся вверх. Михей ждал того же.
– Это не соревнование, кто кого переглядит, – весело напомнил Рили, стоявший за мной.
Михей сделал выпад, словно решил, что я отвлекусь на эти слова. Я без труда увернулась и изобразила улыбку.
Не успела я выпрямиться, как он отступил на шаг. Его преимущество заключалось не в силе и скорости, а в терпении и умении оценить ситуацию. Мой малый рост не сбил его с толку.
Я быстро шагнула вперед и выбросила левый кулак, метя в лицо, а правый послав в живот. Михей блокировал первый удар и слабо охнул, заработав в брюхо.
Тогда он вскинул руки и принялся бить сильно и быстро, не останавливаясь ни на секунду. Я уворачивалась, отражала удары и чуть не грохнулась, когда получила по скуле. По мастерству кулачного боя он занял почетное второе место в моем рейтинге. Первое по-прежнему оставалось за Рили.
Неожиданно Михей пригнулся и обхватил меня за ноги. Я упала, издав стон, и он припечатал мои плечи к земле, запросто придавив своим весом.
Я терпеть не могла таких трюков и тут же врезала ему в место, опасно близкое к мошонке. Михей задохнулся и свалился с меня. Я вывернулась от него прежде, чем он вцепился в мою лодыжку. Раздались одобрительные возгласы, и я быстро оглянулась на толпу. Кого они подбадривали – Михея? Или меня? Ладно, не важно.
Он бросился на меня, едва я вскочила на ноги, и я чуть не рассмеялась. Ненадолго же хватило его выдержки! Я уклонилась от удара, развернулась и врезала ему в бок. Хрустнули ребра.
Михей чуть качнулся, и я расплющила ему нос. Он моргнул, словно в растерянности, но, когда я осознала, что никакой растерянности нет и в помине, носок его ботинка уже врезался в мое колено.
Оно, понятное дело, сломалось, и я отскочила в сторону, прыгая на одной ноге. Там я поставила на землю сломанную ногу и постаралась не обращать внимания на адскую боль.
Михей помедлил, переводя взгляд с моего колена на лицо.
– Черт, – хохотнул он.
Я усмехнулась и мотнула головой: мол, иди сюда.
– Может, сама дохромаешь? – нагло ухмыльнулся Михей, отступая на шаг.
Помимо своей воли я рассмеялась. Раньше, в поединках, корпорация неусыпно следила за каждым моим жестом – лишь бы увериться, что мне не до шуток. Сейчас такая веселость показалась мне очень странной, ведь я совсем не была уверена в том, что Михей нравится мне больше, чем большинство сотрудников КРВЧ.
Михей тоже не удержался от смеха, и я метнулась вперед, подволакивая поврежденную ногу. Он удивленно вытаращил глаза, но я уже поймала его за руку, развернула и рванула что было сил.
Звук, с которым сломалась кость, мне понравился. Как дома!
Михей больше не улыбался, и я уловила в его лице тень ярости, когда он снова начал замахиваться. Среди общей тишины мы кружили, обмениваясь выпадами и финтами.
При первой же возможности я уложила его: схватила за ноги, дернула, он грянулся оземь и задохнулся от боли, когда что-то хрустнуло. Потом встал на колени, выпрямился, и я сразу же врезала ему со всей силы, на какую только была способна.
Однако не успела я и глазом моргнуть, как Михей снова прыгнул на меня. Отступив назад от его широкого замаха, я мысленно наметила место для следующего удара. Затем стремительно рванула вперед и с размаху приземлилась перед ним на колени, чуть скривившись от боли. А в следующее мгновение я впечатала ему ребром ладони в уже травмированное место и, когда он взвыл, вдобавок врезала ногой по другому колену.
Он рухнул на землю. Пальцы вцепились в траву, он попытался привстать, повалился снова и замахал рукой.
– Сдаюсь, – с силой выдохнул он.
Несколько секунд царило напряженное молчание, затем послышались нервные смешки. Я обернулась и увидела на лице Каллума нечто среднее между гримасой и улыбкой. Утерла рот рукой, и на кисти осталась кровь.
– А я тебе говорил, – напомнил Рили, нарисовавшись рядом со мной. Он упер руки в бока и с высоты посмотрел на Михея. – Разве я не сказал, что тебе навешают по первое число?
– В следующий раз сам будешь демонстрировать, – ткнул в него пальцем Михей и выдавил смешок.
– Идет. Это запросто, я привык получать по ушам от Рен.
Я изумленно уставилась на него. Он часто побеждал. Ладно, может, и не часто. В одном случае из десяти, но все равно был молодцом.
Повернувшись, я увидела перед собой Каллума. Он наморщил лоб и задрал свою футболку, чтобы вытереть мне лицо, потом весело оглядел меня.
– Ну а ты что? – покосился на него Рили. – Не хочешь выступить в следующий раз? Ты, наверно, привык к тому, что Рен выбивает из тебя дух.
Не сводя с меня глаз, Каллум тихо рассмеялся:
– Думаю, что я – пас.
Я улыбнулась ему, и он чмокнул меня в щеку. Мне показалось, что после наших тренировок прошло уже лет сто, и даже сама мысль о том, чтобы ударить Каллума, казалась мне дикой. Меня даже мутило, когда я вспоминала, что когда-то мне приходилось это делать.
– Ты не против, если я слиняю? – спросил он негромко. – По-моему, в резервации сегодня понадобятся лишние руки.
– Ступай, – покачала я головой. – Ты уже не нуждаешься в подготовке.
Он с благодарностью посмотрел на меня, поцеловал и направился в лагерь.
– Ладно! – сказал Михей и крякнул, вставая. – Разбились по парам! Займемся делом, – кивнул он мне.
Тренировка закончилась, и все, кроме Рили, пошли к лагерю. Стоя в стороне, он ждал, пока я надену свитер и соберу волосы в хвост.
– Рад убедиться, что ты по-прежнему колючая и неуживчивая, – с усмешкой сказал он, когда я к нему подошла.
– Никогда не была колючей, – возразила я, улыбаясь.
