Сергей Вольнов - Сотовая бесконечность
Этот человек, однозначно, был не тем, за кого себя выдавал.
Однако, боец он был – знатный!
Но…
Тех, кто бросился на хрупкую снайперицу, она уделала в два счёта. Экономно и жёстко. Любо-дорого, как говорят гяуры, посмотреть.
Не в каждом Made in Russia отсутствует дух воинский.
Нет! Исланбей был, конечно же, прав. Тут никакого разговора.
Да и «футляр» её под хитрой личиной контрабаса, как оказалось, содержал «инструмент» совершенно иного способа воздействия: старомодную с виду винтовку с мощным двухрежимным оптическим прицелом. А ещё запас патронов, масло, жидкость для протирки линз, одноместную палатку из тончайшего водоотталкивающего материала, пару-тройку масккостюмов и прочие снайперские принадлежности.
И угрохала эта «восьмиклассница» троих здоровенных гоблинов, как два пальца об ветер… Что-то вроде новой куклы за столом рафинированной девочки.
Тех же, кто вяло попытался возразить, положили телохранители Исланбея.
Этой суке платили тонну зелени за каждого жмурика. Три – за офицера. Пять за полковника… Десять дали бы за генерала. Надо отдать ей должное, стрелять она умела…
Нурмухаммад в молодости сам служил в разведроте ВДВ. Сначала срочная, потом, по заданию того же Исланбея, сверхсрочная… Служба многому его научила. И не только ненависти к «светлокожим» «старикам» и дембелям…
Вот его, как самого опытного в отряде, Исланбей, по совету всё того же Земира Мерхана, и определил прикрывать наёмницу. Отправили не столько «пасти снайперицу», сколько её контролировать.
Но девка не подкачала! Девятнадцать трупов за десять дней! Из них – четыре офицера.
Она стоила тех денег, которые Исланбей, в мудрости своей, заплатил.
Девка эта – стрелок от Бога! Сам шайтан, должно быть, учил её стрелять…
И страховал её Нурмухаммад с удовольствием. Не каждый раз видя воочию результаты стрельбы, он был уверен, что она не подведёт.
И не подводила никогда! За все восемь раз, что он ходил с ней в засаду.
А вот сегодня вышли в девятый…
Он истово, как и подобает правоверному, помолился Аллаху. Попросил божественной помощи в предстоящем деле. Но Аллах отвернулся сегодня от Нурмухаммада…
Едва он устроился в «идеальной снайперской точке» – образованной корнями дерева полости, – предварительно убедившись в отсутствии «лишних глаз», как получил сокрушительный удар в затылок и отключился.
Когда Нурмухаммад Мохаддиншев, сын Мардухана Мохаддиншева, известного в ауле нарушителя спокойствия, пьяницы и дебошира, часто-часто заморгал глазами, пытаясь прийти в себя, то обнаружил себя лежащим крепко связанным на небольшой полянке, укрытой высокой сочной травой.
Метрах в трёх от него сидела на земле белоголовая наёмница. А возле неё стояли двое. Примерно одного роста. Мускулистые, выносливые. Это было видно сразу. Оба в камуфляже с «элементами растительности». Но на федералов не похожи.
– Эй, вы кто такие? – крикнул он им. – Развяжите меня!
Тот, что выглядел постарше своего напарника, лениво с виду, но очень даже больно, пнул Нурмухаммада толстой и жёсткой подошвой десантного «берца» в лицо.
Уж одного-двух зубов точно лишил…
А потом решительно уселся на травку в полуметре от пленницы. И, повернувшись к ней спиной, уставился на него, Нурмухаммада, немигающим совиным взглядом.
Шайтанова дочь, тоже на вид крайне перепуганная, чего он за этой стервой не наблюдал ни разу за всё время знакомства, пнула младшего из гяуров.
Вернее, попыталась пнуть!..
Он мгновенно, словно кто-то вовремя шепнул о её намерении в нужное ухо, уклонился от удара и нанёс ответный. Точный и жёсткий.
Лайма, нанятая Исланбеем за большие деньги чемпионка с труднопроизносимой фамилией и строптивым характером, ставшая одной большой занозой в отряде, распласталась на камнях.
Младший направил на неё «Глок-21», извлечённый из открытой, закреплённой на правом бедре кобуры лёгким, явно не раз отработанным движением.
– Тебя как зовут? – спросил он, когда она пришла в себя.
– Тебе какая разница? – Лайма прожгла его взглядом.
– Да просто интересно… – пожал плечами тот. – Меня вот Лёшей зовут, а напарника моего – Василием Ивановичем.
– Это как Чапаева, что ли? – Лайма невесело усмехнулась.
– Почти, – легко согласился назвавшийся Лёшей. А его напарник даже не пошевелился, не сводя с Нурмухаммада гипнотизирующего взгляда.
– Ты, как я понимаю, и есть тот самый снайпер, которого мы искали…
Младший покачал перед её лицом винтовочным патроном.
– Гравировка, латинские литеры «L», «W» и «К». Это же твои патроны, красавица?
– Я здесь вообще ни при чём! – нагло заявила Лайма. – Проходила мимо, смотрю, добро лежит бесхозное. Ну, я и подобрала.
– Твои-и… – расплылся в улыбке Лёша. – Твои, красавица.
– Ну и мои! – рыкнула на него снайперица. – И что дальше?
– Дальше то, что своё дело мы наполовину выполнили, – ещё раз улыбнулся он. – Осталось только доставить тебя в штаб.
– Меня? А с Нурмухаммадом вы что собираетесь делать?
– А ничего, – равнодушно пожал плечами Лёша. – Он нам не нужен. Предъявить нам нужно только тебя. А его тащить – лишние хлопоты.
– Его, значит, в расход?
Лайма кивнула головой в сторону страхующего.
– Ну и пустим! – подал голос старший. Это было так неожиданно, что Нурмухаммад даже вздрогнул. Да и голос-то был! Прямо Паваротти.
– Ладно, а меня вы, значит, в штаб района, в Хинкалу собираетесь доставить? Не похожи вы что-то на федералов…
– А мы и не имеем к ним отношения! – сообщил жизнерадостный Лёша и картинно кивнул головой. – Группа «двадцать три», подразделение «Леопард». Нас вызвали из Москвы, специально для твоей ликвидации. Так что можешь гордиться!
– Вот ещё! – хмыкнула Лайма. – Никогда о таких не слышала! Вы что, Чип и Дейл, чтобы я гордилась?
– А ты фанатка Чипа и Дейла? – изломал бровь парень. – Никогда бы не подумал, что Лайма Вертруда Кокеннабакайтэ, пятикратная чемпионка СССР по пулевой стрельбе, наёмница-снайпер, фанатеет от двух неспокойных сусликов!
– Бурундучков! – автоматически поправила она, глядя на него расширенными от страха глазами.
– Не имеет значения! – Молодой махнул рукой так величественно, словно оставлял Америке право пользоваться Аляской, несмотря на требования президента вернуть её Российской Федерации немедленно, да ещё и приплатить. – Лайма! – сплюнул он. – Прям как Лайма Вайкуле.
– Ненавижу эту суку! – зло выдохнула снайперица.
– Ты в этом не одинока, – как бы между делом, заметил Лёша. – Хорошо. – Он ткнул себя большим пальцем правой руки в грудь. – Лейтенант Гордиенко и старший прапорщик Мирошко. – Кивок головой в сторону старшего товарища. – Значится, Лайма Кокеннабакайтэ, собственной персоной, так сказать. Как и заказывали. Слышь, Василий Иваныч! Мы работу сделали.
– Надо эту гастролёршу ещё допереть до штаба, – мрачно буркнул Василий Иванович.
– Ну и допрём! Почему нет? Деваха вроде бы не тяжёлая, да и сама идти может.
– Слушайте, отпустите меня, а? – неожиданно, с безумной надеждой во взгляде попросила она.
– Не-а, не получится, – бодро ответил тот, что помоложе.
– Но ты же знаешь, что со мной сотворят! Отпусти меня! Я всё, что хочешь, для тебя сделаю!!!
– Я сдам тебя своим. – Молодой был непреклонен.
– А там меня будут трахать все, кому не лень, пока я не сдохну или пока меня не пристрелят!..
– Мне искренне жаль, но отпустить я тебя не смогу. – Алексей пожал плечами. – Вообще-то я не стреляю в женщин, но, если ты так уж уверена, что тебя непременно изнасилуют, так и быть, согласен пристрелить при попытке к бегству.
– А почему бы тебе меня просто не отпустить? Скажешь: не нашёл, а?
– Ты же снайпер! Если я отпущу тебя, то ты продолжишь выполнять контракт. А разве я вправе менять жизни тех пацанов, которых ты положишь, на твою, одну-единственную?
– Но я…
– Ты будешь продолжать выполнять контракт! – отрезал Алексей. – Тебе попросту не дадут его разорвать. Это ВОЙНА.
– Но…
– Ты классный снайпер, и, если я отпущу тебя… Ты успеешь угробить достаточно народа, чтобы я испытывал угрызения совести. А этого я не люблю. Если же я сдам тебя, то, скорее всего, тебя расстреляют… Но уж если тебя перед смертью ждёт такое мрачное развлечение, как групповое изнасилование, я ещё раз предлагаю тебе выход.
– Застрелить меня?
– Всего у тебя их три. Выхода, то есть. Уйти, но я тебя не отпущу. Это раз… Плен, но тебя, как я понял, это не устраивает. Ну, и «попытка к бегству». Что, в общем-то, по большому счёту, вариант два «а»…
– И у тебя хватит духу выстрелить в женщину?
– А почему бы и нет? У тебя же, женщины, самой природой призванной рожать детей, хватает духу убивать чужих?
– Я… – Лайма тряхнула гривой волос. – Они не дети! Они – солдаты!
– Они всё равно чьи-то дети! И если ты хочешь сказать мне что-нибудь вроде «их никто не звал на эту землю», то даже и не думай об этом. Тебя на эту землю тоже никто не звал! – непреклонно отрезал лейтенант. – Их сюда гонит государство, а тебя – жажда наживы. Ты получаешь гонорар за смерть этих мальчишек!
