Эми Тинтера - Ребут
— Или, по крайней мере, им нужно, чтобы ты сбежала, чтобы у них был шанс, — сказал Лэб, будто прочитав мои мысли.
Шаттл начал снижаться, и Майло посмотрел на Леба с широко раскрытыми глазами.
— Ты поможешь мне, правда? Ты сможешь вытащить меня отсюда?
— Может быть, — сказал Лэб, проводя рукой по лицу. — Я могу попытаться придумать что-то, когда тебя перевезут в Остин. Но сегодня в Розу приехала Сюзанна Палм. Ты просто должен будешь пережить допрос.
Лицо Майло побледнело, но он кивнул.
— Но ты ведь вытащишь меня оттуда позже, не так ли? Потому что…
— Я сказал, что постараюсь, — отрезал Лэб. Он повернулся ко мне. — Они спросят тебя, что случилось во время сбоя. Ты должна будешь сказать им правду, часть ее.
Я моргнула в замешательстве. Все люди сошли с ума.
— Версию правды. Скажи им, что Майло начал разглагольствовать о резервации ребутов и о мятежниках. Скажи им, он сказал, что Сто пятьдесят семь сбежал. И что он хотел помочь тебе. Потом скажи, что считаешь его сумасшедшим. Что, даже если он не сумасшедший, ты бы не пошла. Скажи это со своим коронным пустым взглядом, будто у тебя вообще нет чувств.
— Думаю, это мое лицо.
— Хорошо. Ты должна сказать им что-то. Они никогда не поверят, что он просто молчал, в то время как твой коммуникатор дал сбой. — Он умоляюще посмотрел на меня. — Но, пожалуйста, не говори им про меня и Адину. Ты можешь просто сказать, что я велел тебе молчать? Оба моих ребенка и жена пропали. Я не могу быть пойманным.
Шаттл резко дернуло, когда он стал приземляться, и я кивнула. Он не выглядел полностью убежденным в том, что я не сдам его.
— И не рассказывай об этом другим ребутам, — прошептал Лэб в спешке. — Я больше не могу быть пойманным ими. В прошлый раз я был близок к этому. Я не стану снова рисковать. — Он посмотрел на Майло. — Особенно, когда некоторые люди не держат свое слово.
Майло бросил взгляд назад, когда дверь отворилась, открывая фигуру офицера Майера на крыше. Его руки уперлись в бедра, гнев излучался от его пухлого тела. Сюзанна стояла рядом с ним; она сдерживала гнев, если вообще испытывала его.
Женщина просто подняла брови при виде меня. Уголок ее рта дернулся, когда она увидела Майло.
Я не могу винить человека за вздрагивание.
— Отведи его для допроса к Сюзанне, — рявкнул офицер Майер Лэбу, показывая на Майло. — Потом зайди в комнату для расследований и жди меня. Ты, подойди сюда! — крикнул он мне, и я вылетела из шатлла.
Он схватил меня за руку и потащил вниз по лестнице, как будто я была ребенком, который убежит. Он не отпускал ее до тех пор, пока мы не достигли его кабинета на девятом этаже. Он сбросил мою руку, чтобы засунуть ключ в замок.
Мужчина захлопнул за собой дверь и повернулся ко мне лицом так близко, что я могла почувствовать неприятный запах его дыхания.
Он закричал на меня. Я не имела понятия, в чем дело.
Серьезно. Все люди сошли с ума.
— Мне жаль, но я не понимаю вас, сэр, — спокойно сказала я.
Он громко задышал.
— Почему ты выключила коммуникатор? — спросил он сквозь стиснутые зубы, жестикулируя тем, что по-прежнему сжимал в руке.
— Он зазвенел у меня в ухе. Сломался, наверное.
Я протянула ему устройство. Он ударил по моей руке, и маленькое пластиковое устройство покатилось по кафельному полу и остановилось у его длинного стеклянного стола.
— А твоя камера?
Плевки летели прямо мне в лицо, когда он говорил, и я поборола желание вытереть свои щеки.
— Я не знаю. Она не работает? — спросила я невинно.
— Что произошло в том доме?
— Преступник начал разглагольствовать о резервации ребутов. Нес бред о желании спасти нас всех. Пришел офицер, поскольку связь оборвалась, и вместе мы доставили задание в шаттл.
Он обвил руку вокруг своего кулака. Я подумала, что он собирается ударить меня.
— И?
— Он продолжал говорить в шаттле. Он сказал, что Сто пятьдесят семь не умер. Он спасся.
— И? — рыкнул он.
— Это все. Офицер сказал мне молчать. Человек продолжал кричать о резервации ребутов.
— Он сказал тебе, где это?
— Нет.
Во всяком случае, не совсем так. Северный Техас не был подробным описанием. Все, что было к северу от нас, это заброшенный пустырь, насколько я знала.
— Он сказал тебе, что они собираются помочь тебе сбежать?
— Да, он упомянул о желании помочь мне. Но я думаю, что он просто сумасшедший, сэр.
Офицер Майер прищурился, его хрипящее и затрудненное дыхание было единственным звуком в комнате на несколько секунд.
— Ты думаешь, что он сумасшедший, — сказал он медленно.
— Ребуты не сбегают. Я видела тех, кто пытался. Они были убиты. Даже если они это сделали, им не куда будет пойти.
— Что насчет этой резервации ребутов?
— В это сложно поверить, сэр.
Это была не ложь. Я не могла представить себе такого. Как они живут? Откуда они берут еду? Почему люди их не трогают?
Он впился в меня взглядом, исследуя мое лицо на признаки лжи.
— Я не знал, что это будет так трудно. Но я послал тебя, потому что доверял тебе. — Он прерывисто втянул в себя воздух, отступая на маленький шаг назад. — Эти люди… Я знаю, ты не можешь понять этого, но мы спасли их. Мы единственный штат, который выжил, потому что перекрыли свои границы раньше и остановили все гражданские перемещения. И эти люди думают, что они могут идти, куда захотят, и делать все, что захотят. Мы придумали эти правила осознанно! Мы защищали их и этих мятежников, — он выплюнул это слово, — вообразивших, что они своего рода спасители! Они лишь ускоряют свою смерть. Передвигаясь по городам, нарушая законы! Это место — он возбужденно обвел рукой комнату, — предназначено для защиты людей. Именно этим вы и занимаетесь. Ты знаешь это, верно?
Защита было не тем словом, которым я бы описала свою работу, но я почти понимала его точку зрения. Люди решили позволить молодым ребутам жить, чтобы они могли помочь очистить города. Отсеять преступников и больных без риска заражения и распространения вируса дальше.
— Да, — ответила я.
Он сделал шаг вперед, встав так близко, что мне хотелось ударить руками по его груди и запустить его через всю комнату.
— Я буду следить за каждым твоим шагом. Ляпнешь кому-то хоть одно слово из этого разговора, и ты мертва. Поняла?
Я кивнула.
Это не прозвучало так, как будто мне доверяли.
Глава 11.
Когда в тот вечер я вернулась к себе в комнату, то забралась в кровать и повернулась лицом к стене. Думала, что это хорошая идея, учитывая, что офицер Майер наблюдал за мной в ту самую минуту, и я не была уверена, что на моем лице не были написаны все мысли, проносящиеся в моей голове.
Побег?
Это было смешно. КРРЧ спланировал центр так, что это было просто не возможно. Мы были постоянно под надзором и в окружении вооруженных охранников, наше местоположение было засекречено, и каждый человек в городе охотно бы отправил нас назад, если бы заметил.
Ну, не каждый человек, по-видимому.
Я подтянула колени к груди и нахмурилась, пытаясь понять смысл этого. Моей первоначальной реакцией было то, что мятежники нам врали. Помогали ребутам с побегом, рассказав историю про резервацию, а затем убивали их.
Но я не видела в этом смысл. Если они действительно хотели избавиться от ребутов, разве не проще было бы убить их, пока они были на заданиях в городах? Сплотиться вместе для приготовления тонкой уловки, чтобы вытащить их из КРРЧ, изначально казалось тупой даже для человека.
Но если они не врали, если действительно помогали нам с надеждой, что мы будем помогать им, тогда это было умно. Это было довольно оптимистично для человека — ожидать сотрудничества от ребутов, но это был хороший план, если они хотели избавиться от КРРЧ.
Я сморщила лицо. Я не знала, как себя чувствовать из-за людей, решивших работать с ребутами. Когда они начинали вводить здравый смысл в уравнение, становилось сложнее их ненавидеть.
Я почти не спала в ту ночь, и когда перевернулась утром, увидела Эвер, свернувшуюся в клубок; ее пальцы дрожали, когда она стиснула одеяло у подбородка. Я села и свесила ноги с кровати, быстро отводя взгляд, когда она заметила его.
Я хотела говорить с ней о том, что произошло прошлой ночью, но это казалось низким поступком. Если кто-то и нуждался в том, чтобы выбраться отсюда, то это была она, и Лэб ясно дал понять, что он не был заинтересован в помощи любому из нас. И что бы я сказала, в любом случае? Некоторым ребутам удалось вырваться, но, похоже, мы не войдем в их число?
Я выскользнула из постели и надела одежду для пробежки, посылая еще один взгляд на нее, прежде чем выйти из комнаты и направиться вниз по коридору. Двадцать два ждал меня на дорожке, его глаза были большими, круглыми и полными сожаления.
— Рэн, я…
— Давай просто побегаем, — перебила я, избегая его глаз.
