Андрей Чернецов - Век одиночества
— Кто такой? — тут же окликнул его молодой капрал, меланхолично разматывающий желтую запрещающую проход ленту.
— Я тут живу! — повторил Лаури.
— Какая квартира?
— Двадцать вторая!
— Пройдемте со мной!
— Но я не совсем понимаю, при чем тут…
— Не спорьте!
— Хорошо!
Капрал повел Нурминена вдоль тускло освещенного коридора. Большинство лампочек, как водится, разбиты. Вот и его квартира. Дверь соседней распахнута настежь. Внутри мужчины в коричневых мундирах.
— Сюда, пожалуйста!
Нурминен послушно вошел в комнату, где проживала супружеская чета Кетри.
— Господин комиссар, вот жилец из соседней квартиры!
Человек, к которому обратился капрал, был единственным в этой мрачной компании, кто не носил форму. Вывод напрашивался сам собой: он тут главный. По всей видимости — окружной комиссар.
— Так-так… — высокий немолодой мужчина с умным лицом и аккуратными седыми усами неспешно повернулся к Лаури: — Комиссар Антти Лэйхо, начальник Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия.
Вот это да! Крупная шишка. С таким человеком просто так не встретишься. Что же произошло?
Начальник Особого Антитеррористического Подразделения улыбнулся и протянул Лаури руку. Начало было хорошим.
— Лаури Нурминен! — в свою очередь представился Нурминен.
— Мы с вами нигде не виделись? — внимательно прищурился офицер.
— Да где бы? — покачал головой парень.
— Прячетесь от всего мира? — с улыбкой поинтересовался Лэйхо. — Патрульный только что доложил мне по рации о чудаке, живущем среди «отверженных». Добропорядочный гражданин в подобном месте… Впервые такое вижу. Или, быть может, вы не в ладах с головой?
— Каждый сходит с ума по-своему! — попытался отшутиться Лаури.
— И в самом деле… — кивнул комиссар. — В общем, меня ваша персона интересует только в качестве свидетеля, хотя за поддельный документ вселения вас следовало бы хорошенько наказать… Но, пожалуй, мы пока повременим с этим. Скажите, в котором часу вы сегодня покинули свою квартиру?
— Где-то в районе восьми утра.
— Вы виделись с вашими соседями?
— Сегодня утром нет, а вот вчера видел обоих…
— Можно подробней?
— Они в очередной раз поссорились, и я разрешил Фишту побыть у меня в квартире, пока улягутся страсти. Сам же отправился на работу.
— Кем вы работаете?
— Механик в автомастерской.
— Адрес?
— Улица Истинных Патриотов, дом четырнадцать.
— Да-да, я хорошо знаю это место. Так в чем, говорите, заключалась причина ссоры ваших соседей?
— Ревность.
— Шутите? Если я не путаю, сожительница этого… Кетри… была…
— Нет, не шучу. Вы совершенно правы, она легальная проститутка. Фишту считал, что она изменяла ему в нерабочее время. Как я понял, Этна действительно… э-э… подрабатывала по выходным.
— Ага! — оживился комиссар и что-то записал в пухлом блокноте. — Можно осмотреть вашу комнату?
— Да, пожалуйста!
— Эй, ребята, обыщите соседнюю квартиру и… аккуратней там.
Лаури задумчиво поскреб затылок, провожая встревоженным взглядом стражей правопорядка, отправившихся делать обыск в его квартире.
— Может, теперь вы скажете, что тут, в конце концов, случилось?
— Да сами посмотрите… — Лэйхо небрежно махнул в сторону ванной комнаты.
Нурминен подошел к приоткрытой ободранной двери и заглянул внутрь.
Сначала он решил, что на полу лежит разобранный манекен из магазина одежды, но мгновением позже понял, что перед ним растерзанная молодая женщина. Из оторванных конечностей торчали белые обрубки костей, на полу собралась вязкая темнобагровая жидкость. Голова валялась в открытом унитазе, роскошные черные волосы беспорядочно свисали прямо на залитый кровью пол. Казалось, в ванной комнате поселился жуткий диковинный спрут.
Лаури вернулся в комнату и обратился к изучающему свои записи следователю:
— Да уж, картинка… Конечно, на войне я и не такое видел, но на то ведь и война…
— Значит, вы воевали?
— Да, на третьей Хонтийской. Кавалер «Ордена неукротимого мужества» третьей степени.
— Ого! В армии за что попало такую награду не дают! — комиссар с уважением посмотрел на Нурминена.
— Думаете, это с ней сделал Фешту?
— По крайней мере, не раздосадованный плохим обслуживанием клиент, — хмыкнул тот.
— Дичь какая-то! — покачал головой Лаури. — Конечно, иногда здесь случается и такое — район ведь неблагополучный. И все же… Сюда, как я вижу, съехалась чуть ли не половина Департамента Правопорядка. Неужели все из-за какого-то заурядного убийства на бытовой почве?
— Вы мне кажетесь разумным человеком, Нурминен! — неожиданно заявил комиссар, постучав по зубам колпачком антикварной позолоченной ручки, стоившей годового оклада Лаури. — Я скажу вам, в чем дело. Все равно завтра все подробности уже будут в утренних новостях. Этот ваш сосед…
— Фишту Кетри?
— Да, именно Фишту Кетри, причастен к недавним терактам в окраинных районах города.
— Не может быть!
— Может, и еще как. Мы обнаружили в его квартире следы взрывчатых веществ. В ней собирались бомбы, причем — не один и даже не два раза… Скорее всего, здесь был перевалочный пункт. Террористы приходили сюда за смертью для других.
— Вы, конечно, поймали преступника?
Лэйхо неприязненно скривился:
— Преступник, к сожалению, сбежал! Сделаем вот как… Конечно, маловероятно, что этот клейменый с вами когда-нибудь свяжется, но на всякий случай мы наденем на вас браслет с радиомаяком, чтобы отслеживать ваши перемещения по городу. Это стандартная следственная процедура: все, кто в той или иной степени контактировал с подозреваемыми, подвергаются ей, особенно когда речь идет о государственной безопасности. Конечно, вы можете отказаться. Это ваше право как гражданина, но я бы не рекомендовал делать это. Пойдите нам навстречу, и мы забудем о маленьком правонарушении, связанном с вашим необычным местом жительства.
— Что-то мне не очень это нравится…
— У вас есть отличный шанс послужить на благо Отчизны. Вы ведь ветеран… и не просто ветеран, а настоящий герой, проливший кровь во имя Пандеи, кавалер «Ордена неукротимого мужества» третьей степени. Это значит, что ваша репутация безупречна, за исключением маленького мошенничества с местом проживания, что, в принципе, меня не касается. По мне — живите, где хотите. Но поскольку я в вас заинтересован, предлагаю честную сделку: вы идете нам навстречу, а мы закрываем глаза на правонарушение, за которое вас полагается в двадцать четыре часа выставить из столицы. Ведь вам наверняка этого не хочется, а?
Отпираться было бессмысленно, и Нурминен обреченно кивнул. Он, мол, действительно к этому совсем не стремится.
В квартиру зашел давешний капрал.
— Господин комиссар, соседнее помещение проверили, там все чисто.
— Вот и отлично… — улыбнулся Лэйхо. — Сейчас установим свидетелю Нурминену радиомаяк, и можно паковаться. На сегодня, пожалуй, вполне достаточно.
Операция установки радиомаяка была простой и быстрой. Маленький изящный браслет из темного металла с щелчком захлопнулся на правом запястье Лаури, несколько сбитого с толку всем происходящим.
— Можете беспрепятственно принимать ванну, от воды с этой штукой ничего плохого не случится! — предупредил капрал. — Однако при попытке самостоятельно избавиться от браслета нам тут же поступит предупреждающий сигнал. Наказание — пожизненная потеря гражданства. Через месяц маяк снимем. Если не найдем Кетри раньше, разумеется.
— Всего на месяц? — удивился Нурминен.
— А больше и смысла нет, — ответил комиссар. — Если через месяц мы не поймали выродка, то это почти наверняка означает, что он уже в Хонти, Стране Отцов или еще где-нибудь очень далеко. Прецеденты, между прочим, уже были. Существует нелегальный канал переправки беженцев. Мы уже второй год не можем его отыскать.
Что ж, похоже, Лаури легко отделался. Ходить под постоянным наблюдением в течение месяца, конечно, неприятно, но и не катастрофично. Нужно только как-то предупредить друзей, чтобы в его присутствии не сболтнули чего лишнего…
* * *И все-таки Нурминен напрасно себя уговаривал, что все обошлось малой кровью. Чувство, что он на крючке, еще больше обострилось. С Особым Антитеррористическим Подразделением шутки плохи! Пусть этот комиссар не рассказывает ему сказки о нелегальных каналах переправки беженцев. Чтобы под носом у самих Радетелей кто-то мог безболезненно сбежать из Пандеи — такое просто не укладывалось в голове. Причем сбежать не просто куда-нибудь, а к давним врагам. Можно подумать, беглецов встретят с распростертыми объятиями. Да и вообще, идеальное для жизни место существует исключительно в разыгравшемся человеческом воображении.
