Владислав Выставной - Месть пожирает звезды
– Доставите их туда, куда было сказано. Вот вторая половина денег… – Роджер сунул одному из мужиков увесистый сверток.
– Как договорились, – пожал плечами мужик, – Все сделаем. Слышали, что с Минервой произошло? Только что по радио передали…
– Да, – коротко ответил Роджер. – Слышали.
– Есть ведь бог на свете, – сказал бородач, – Мы только вчера оттуда…
– Мои поздравления, – сказал Роджер.
Он подошел к Агнессе, взял ее за безвольные руки и вложил в них свернутый флаг. Агнесса смотрела на этот кусок материи, будто не понимая, что держит в руках. Видимо, шок еще не прошел.
– Возьми на память, – сказал Роджер, – Где бы я ни был, я всегда буду помнить о тебе. Я больше никогда не причиню тебе ничего плохого.
Агнесса подняла на него взгляд покрасневших глаз. Теперь в этих глазах отчетливо читалось, то, что никак не мог понять Роджер.
Презрение.
Это было страшно. Роджеру казалось, что весь мир рушится, как та, убитая им планета.
Он так хотел улететь вместе с ней. Объяснить, рассказать обо всем, что творилось у него на душе, вымолить у нее прощение. Но он не мог. Сейчас он чувствовал себя всего лишь бездушным автоматом, которому осталось всего лишь выполнять заложенную в него программу. Автоматом, который можно только презирать. Он не заслуживает большего…
…Капсулу выплюнуло обратно в космос. Она неспешно кувыркалась, а в фальшивом электронном иллюминаторе мелькал обшарпанный борт контрабандистской шхуны. Секунда – и она растворилась в глубинах пространства.
Роджер остался наедине с двумя солдатами. Некоторое время молчали. Наконец, один из них нерешительно произнес:
– Да, жалко ребят. Их даже не предупредили…
Второй вопросительно глянул на Роджера. Тот кивнул:
– Да, жалко. Накладка вышла. Спасибо вам, бойцы…
Последнее, что увидели в этой жизни солдаты – ствол компактного диверсионного пистолета. Два хлопка и одно движение руки слева направо, от одного лба до другого.
Все. До встречи с автоматическим зондом ему предстояло делить компанию с покойниками.
– Вот так, ребята, – медленно сказал Роджер и достал из набедренного кармана фляжку, – Простите, но по другому никак не получалось… Хотите выпить?
9…Роджер хотел умереть.
План мести, который он так удачно реализовал, обернулся бессмысленной чередой убийств, заканчивая уничтожением целой планеты. И хоть он заранее готовил себя к этому – удар оказался гораздо сильнее.
Ведь он так не добился главного – Агнессы.
С самого начала он, оказывается, поставил себе ложную цель. Нет, не хотел он никакой мести. Не хотел он отнимать жизни ни у сепаратистов, ни у гнусных наркоторговцев, ни у мирного населения, которое, хочешь – не хочешь, всегда вертится под ногами. Не нужно было всего этого. Совсем. Хосе и Рафаэля не вернешь. А теперь, видимо, не вернешь и Агнессу…
Он ведь просто хотел сделать ей больно.
И ему это удалось. Но зачем? Зачем?!!
И теперь эта боль вернулась к нему, разъедая мозг и душу, заставляя ночами грызть подушку и до крови сжимать кулаки.
Он должен был умереть.
Но не мог. Одно обстоятельство останавливало его от крайнего шага. То, что где-то невероятно далеко, на другом конце населенного людьми пространства живет ОНА.
Он не может умереть, пока не объяснится с ней и не вымолит у нее прощения. Или – просто не увидит ее вновь…
В центральном офисе оперативной разведки царила атмосфера подавленности. Такого исхода операции, конечно же, не ждал никто. Случаев тотального гибели жизни на отдельной планете за всю историю человечества было не больше, чем пальцев на руке. И все они имели место в давних свирепых войнах на уничтожение. Но и тогда никому не могло бы прийти в голову выжечь столь ценную во всех отношениях планету – населенную, обустроенную в течение многих лет под потребности человеческого организма. Просто рай в известном роде…
И вот – на тебе.
В том, что внезапный залп ударных установок боевых кораблей директории, был вызван внешними причинами, установили сразу. И что явилось причиной, те, кто надо понял. Эта разработка была собственным ноу-хау научного отдела оперативной разведки.
Поэтому никто не сомневался, что в недрах оперативной разведки завелся «крот». Или просто свихнувшийся маньяк.
Роджер понимал, что ему беспокоиться, в общем, не о чем. Формально он меньше всех был заинтересован в подобном исходе.
Поэтому, когда его прямо на улице схватили и с черным мешком на голове затолкали в машину, он был несколько ошарашен. Недоумение длилось недолго: рука почувствовала укол, и он лишился сознания.
Когда он открыл глаза, то почувствовал одновременную боль во всем теле. Он даже с трудом понял, что лежит на спине, на мягкой и стерильной больничной койке.
Какие-то инстинкты заставили его, преодолевая боль сесть на постели. Он даже не смог сдержать стон. Но, все-таки, спустил ноги на пол.
Так он просидел довольно долго, пока, наконец, боль не ослабила свою хватку. Что-то знакомое было в этой боли…
…Нет… Не может быть…
Он рывком поднялся на ноги, чувствуя, как с чмоканьем отлетают датчики и выскакивают из вен иглы. Он, покачиваясь, сделал несколько шагов по направлению с стене – той, на которой увидел зеркало.
Оттуда, их холодного зазеркалья, на него смотрел совершенно незнакомый человек.
Скрипнула дверь и в комнату быстро вошла женщина в белом халате с довольно суровыми чертами лица. Она взяла его за руку и не сильно, но решительно потянула к кровати.
– Господин майор, вам пока нельзя вставать. Потерпите еще сутки…
Он послушно вернулся к кровати и остановился, будто не зная, что делать дольше с этим предметом о четырех железных ногах.
– Рикардо, пожалуйста, ложитесь, – как можно мягче, произнесла женщина, – Мне нужно прикрепить датчики на место. Скоро будет ужин. А пока – ложитесь…
«Так вот кто я теперь, – отрешенно подумал он. – Рикардо… Надо же…»
– Ну, что ж, господин майор, – тихо сказал он в потолок, – Поздравляю с повышением!
2. Иерихон. Возвращение
Агнесса сидела на волнорезе, глядя на сказочно бирюзовую, всегда чистую воду этого моря.
Ей бы хотелось бесконечно сидеть вот так, на красном бетоне, водить ногами в ласковой воде и слушать звон побрякушек, с которыми возится мальчик…
…А вот этого звука она лучше б никогда и не слышала.
Звук раздался над морем, глухой странный, словно гигантский любитель пива сделал традиционный, не очень приличный «ум-мб». Только эхо, разнесшее звук над округой, напомнило, что Агнесса вовсе не в пивной для великанов.
Мальчишка продолжал свои забавы, не обращая внимания на посторонние звуки, а цилиндрики все выстраивались и выстраивались в ряды и снова падали.
– Бумм! – произнес мальчишка, и тут же над морем раздался новый посторонний звук – протяжный шелест, переходящий в свист – нежный и густой.
Агнесса выпрямилась, посмотрела прямо перед собой – в сторону горизонта. Невысоко над поверхностью воды появился небольшой странный предмет: серый, обтекаемый, совершенно чуждый ласковому морскому спокойствию, непонятный. Он взбивал воздух за собой в белый полупрозрачный след и, приблизившись к волнорезу, замедлил ход и остановился в воздухе, завис, неуверенно покачиваясь. Больше всего это походило на оставшийся без присмотра хозяина большой летающий стеклянный глаз.
Шар вдруг, вздрогнув, мгновенно приблизился почти вплотную к лицу Агнессы.
– Привет, – бесцветным голосом сказала Агнесса в радужную линзу.
Линза удивленно вздрогнула диафрагмой. Агнесса глянула в черный провал зрачка, и, прищурившись от яркого солнца, погрозила пальцем.
Мальчишка, заметив пришельца, резво поднял голову и улыбнулся во весь белозубый рот.
– Чик! – подмигнула линза, поигрывая диафрагмой, и сфокусировалась на лице Агнессы. После чего окуталась клубами осыпающегося конденсата, словно закипевший чайник – паром. Шар немедленно подпрыгнул над сгустившимся воздухом.
Агнесса подняла лицо следом.
– Чик! – передразнил шар мальчишка и запустил в его серый бок маленький обломок бетона. После чего принялся корчить в удивленный объектив совершенно невообразимые рожи. Он растопыривал руки, изображая монстра, оттягивал в стороны уголки рта, выкатывал и перекашивал глаза.
Трудно сказать, насколько был возмущен поведением местной молодежи вновь прибывший шар-глаз. Только он вдруг равнодушно отвернулся и резко взмыл высоко в небо.
После чего над просторами пляжа – да, пожалуй, и над всеми ближайшими кварталами города – разнесся жизнеутверждающий, хотя и несколько заезженный, слегка тормозящий, словно на растянутой магнитофонной ленте, марш «Юнион», на фоне которого железный, немного усталый, но не дающий повода к сомнениям, голос принялся лениво ронять в море фразы:
– Доброе утро, уважаемые граждане и гости Тринадцатого Промышленного Района! Вас приветствует временная военная администрация Второго Промышленного Сектора. В данный момент на территории ваших жилых и рабочих, зон, мест отдыха, в лечебных, и образовательных учреждениях, местах общественного пользования….
