Владимир Корн - Страж Либерилля
Спускать шлюпку с борта «Перста судьбы» специально необходимости нет: ее и так уже спустили, и никаких подозрений это не вызвало. Надо же дать возможность всем страждущим оказаться на берегу. Еще бы: в почти двухнедельном плавании матросам наверняка и от пиратов пришлось спасаться, и гигантские морские змеи на них нападали, и в шторме, самом жесточайшем из всех, что когда-либо были, удалось выстоять. Ну, моряки любят ездить по ушам доверчивым слушателям, а где их искать, как не в припортовом кабаке.
«Хотя после вояжа на таком древнем корыте напьешься обязательно, молясь всем богам, что пронесло и на этот раз», — размышлял я, прислушиваясь к звукам.
Людей с обеих сторон не должно быть много: к чему? Только особо доверенные лица. Вся сложность заключается в том, чтобы люди Венделя немного опередили шлюпку с «Перста судьбы». Чтобы именно они ждали ее, а не наоборот, иначе все насмарку. Со всеми мы не справимся, да и опиум нам совершенно ни к чему. Заслышав пальбу, шлюпка просто вернется назад — им что, делать нечего, кроме того, как влезать в местные разборки? Опиум — товар ходовой, и желающих приобрести его найдется более чем достаточно.
Справимся ли мы с Венделем и его людьми? Тут очень много зависит от удачи. В нашей жизни вообще многое от нее зависит. Даже больше, чем мы можем себе предположить. Только в нее надо верить, а на это немногие способны.
Приходилось мне слышать об одном незамысловатом эксперименте. Участников разделили на две группы, одна из которых метала кости и записывала результаты. Другая занималась тем же самым, с единственной разницей — кости у них были воображаемые. Так вот, у людей из второй группы никогда не выпадало, например, шесть шестерок подряд. А у тех, кто метал кости невоображаемые, выпадало. Выкинуть шесть шестерок подряд — что это, если не удача? Я в свою удачу верил.
Но одной ее будет мало, и потому чуть ли не половину денег, переданных мне Дугласом, как он сам выразился, в качестве моральной компенсации, пришлось потратить на револьверные патроны. Ох и настрелялись же мы, готовясь к нападению! До тошноты, до заложенных ушей, до головной боли. На бегу, стоя, лежа, целясь из-за укрытия. И даже на звук с закрытыми глазами. Безусловно, это ничтожно мало — мастерство приходит с годами, но теперь я был уверен, что Рамсир не станет зажмуриваться при стрельбе, а тот же Ковар — испуганно вздрагивать.
Я сжимал в кармане рубчатую рукоять отцовского револьвера. «Знал бы папа, для какой именно цели он мне понадобился!» — не вовремя посетила меня не самая приятная мысль, и мне с трудом удалось ее прогнать.
Револьверами были вооружены трое из нас. Густав у кого-то занял на время пистолет и клялся, что именно у этой модели практически не бывает осечек. Ну не знаю, не знаю: все, что мне приходилось слышать о пистолетах, доверия не внушало. На мой взгляд, единственное их достоинство — быстрая перезарядка. И еще то, что пистолеты плоские, и их проще прятать под одеждой. В холодное время года такое достоинство кажется сомнительным, но в летний зной это очень полезное свойство. Я был против пистолета, но достать что-нибудь более подходящее из-за недостатка времени не получилось и потому пришлось смириться. Рамсир вообще был вооружен обрезом, сооруженным из охотничьего ружья.
«Ну ничего, — успокаивал себя я. — Если все пройдет удачно, мы сможем позволить себе многое. Хотя вряд ли нам потом понадобится оружие».
— Крис, слышишь! — перебил нервное течение моих мыслей шепот Дуга. — Кто-то идет!
И верно, до нас донеслись шаги сразу нескольких человек.
Сначала шаги едва можно было различить, затем они стали слышны все отчетливее и отчетливее: группа людей направлялась именно в нашу сторону.
Глава 10
На слух количество человек определить не удалось даже приблизительно — все они явно пытались не шуметь. Хотя до Винсенте им было далеко — тот даже по скрипучим половицам в двух шагах от тебя умудряется передвигаться бесшумно. При желании, конечно: порой он топает как слон.
Я вновь посмотрел на своих людей: как они? И конечно же толком никого не разглядел. Так, лишь смутные тени. На головы мы заранее надели маски из плотных женских чулок с прорезями для глаз для пущей маскировки. Главное теперь — не выдать себя ни малейшим шорохом, иначе и до беды недалеко. Бандиты тем временем приблизились настолько, что стало слышно их дыхание. Нас разделяла дощатая перегородка. Некоторое время они молчали, пока наконец один из них не сказал:
— Клод, ты уверен, что люди Венделя должны встретиться с тангерцами где-то здесь? Твой флип точно не врет?
И я вздрогнул: это что же получается, на деньги Папы позарился кто-то еще?
— Не волнуйся, он еще ни разу меня не подводил, — ответил кто-то, тоже невидимый.
Ну как тут было не вздрогнуть еще разок? Только полицейские называют своих осведомителей флипами, тут двух мнений быть не может. Бандиты кличут их презрительно — стукачами. Полицейские тоже иногда их так именуют, но никогда бандит не назовет осведомителя флипом, никогда!
Получается, мы серьезно влипли. Потому что если полиция начала свою операцию, она перекроет все возможные пути отхода, а затем еще пройдет частым бреднем в поисках затаившихся бандитов. И тут мы! Останется только спрятать оружие с масками, а затем с невинным выражением лица нести всякую чушь: мол, случайно здесь оказались. Но ведь в полиции работают далеко не дураки! И все же придется таиться до последнего. Я в который уже раз взглянул на своих парней. Они, безусловно, тоже все слышали, но придет ли им в голову то, что пришло мне?
«Успеть бы их проинструктировать, когда все начнется», — мелькнуло у меня в голове, когда из-за тонкой перегородки снова послышалось:
— Всем все понятно? Когда начнется, валите всех без разбора: свидетелей остаться не должно. Повторяю — всех!
— Да понятно, Фред, сто раз уже говорил. — Фреду отвечал точно не Клод, у того голос другой. — Только быстрей бы все началось: мне с утра в караул заступать.
И я окончательно пал духом. Это не полицейская операция, это — вооруженное ограбление. Полицейские будут грабить бандитов, причем не просто грабить — убивать.
Стало светлее: ветер разогнал облака и из-за них выглянула луна. Яркая такая — полнолуние. Теперь стоит кому-нибудь заглянуть за перегородку, и всех нас сразу обнаружат. Не помогут нам ни темная одежда, ни перчатки, ни маски. И еще мне пришла в голову такая мысль: притаившиеся в двух шагах от нас люди — профи. Их примерно столько же, сколько и нас, они несоизмеримо опытнее, им много раз приходилось, рискуя жизнью, участвовать в перестрелках. И тем не менее, судя по их напряженным голосам, они нервничают. И какой же смешной мне показалась теперь наша стрельба по пустым бутылкам и чучелу, сооруженному из старого ватного пальто!
«Куда мы полезли? Куда? Это не детские игры, это совсем другой мир!»
Сжав зубы, я держал револьвер наготове: если они сунутся за перегородку, начну стрелять без раздумий. Потому что полицейские тоже раздумывать не станут, тут уж кто кого.
— Ага, вот и лодочка от борта тангерца отвалила. Недолго уже.
Откуда-то со стороны Рамсира зашуршало. Негромко, но за стенкой должны были услышать.
Они и услышали.
— Что это? — обеспокоенно спросил кто-то.
— Крысы, наверное, — ответил Фред, сто к одному — главный. — Все-таки порт, здесь их кишмя кишит. Так, приготовились, сейчас начнется. А вот и наши ребятки показались.
— Главное, чтобы деньги при них были, — буркнул Клод. Голос у него приметный: мало того что он грассирует, так еще и в нос говорит. — Вдруг они перестраховались, ищи потом.
— Тут уж как повезет: времени у нас будет мало. Идем, и не шуметь!
— Крис, что будем делать? — звенящим шепотом спросил Густав, когда их шаги стихли где-то вдали.
— Что, что?! Валим отсюда! А по дороге горячо и дружно благодарим небеса, что эти люди нас не заметили.
— Как же нам не везет! Уже второй раз подряд кто-нибудь да помешает! — Дуглас даже сплюнул от злости.
— На Канатной нам только это невезение жизнь и спасло, — на удивление спокойным голосом рассудительно заметил Рамсир.
— После наговоримся! За мной!
Я хотел добавить: мол, ни звука, но подумал, что они и сами догадаются: соблюдать тишину — в интересах каждого.
То, что произошло дальше, я запомнил лишь урывками. Как оказалось, остальные — тоже. И только по прошествии какого-то времени мы сообща составили из своих воспоминаний более-менее ясную картинку.
Для отступления мы выбрали не самый удачный путь, иначе бы не оказались в самой гуще событий. По моим соображениям, обмен должен был состояться на самой окраине порта и потому я повел всех к складам, что были расположены в центре. Кто же мог знать, что на самом деле встреча должна была состояться именно там? Благо, что все мы старались вести себя как можно тише, а наши лица по-прежнему скрывали маски.
