Анатолий Матвиенко - Нижняя Москва. Война на уничтожение
Сейчас акустик расслышит винты торпеды, забеспокоится маг. Поздно!
Артем зацепился внутренним оком за магический заряд, проводил его до корабля. Когда первой торпеде оставалось меньше кабельтова, капитан схватил командира за китель и заорал, наплевав на правила подводной тишины:
– Срочно на глубину, полный ход! С фрегата сейчас как ввалит!!
На этот раз обошлось без ироничных взглядов и магического внушения. Вера в интуицию чародеев велика, особенно если они предвещают неприятности.
– Самый полный! Срочное погружение на сто метров!
Гул электромоторов превратился в высокий вой, палуба покачнулась, сильно наклонившись вперед, зашумела вода, хлынувшая в уравнительные цистерны. Заскрипел прочный корпус, принимая нешуточное давление. В неярком свете подводники тревожно вглядывались в сведенное судорогой лицо мага, крепко зажмурившего глаза.
Он словно отсутствовал в центральном посту. Все, что ему удалось, – заставить отвернуть первую торпеду, тем выиграв секунд десять. На перехват управления второй просто не хватает времени. Как недостает его у лодки, чтобы уйти из зоны поражения, диаметр которой и представить трудно. Осталось включить в себе внутренний таймер с обратным отсчетом времени катастрофы.
Четыре… три… две… одна… Торпеда разносит днище фрегата. Секундная пауза, неужели пронесло? Нет.
Детонация невероятного сгустка энергии, на много порядков превосходящая силу торпедного взрыва, слепящей вспышкой Хиросимы затапливает магический диапазон. Даже экипаж что-то почувствовал, чародея скрутило в узел и бросило на рубчатый настил. Сознание не покинуло его, включив отсчет распространения ударной волны в воде.
Тысячетонный корабль встряхнуло так, словно это была пластиковая игрушка, которую злой ребенок с размаху кинул об асфальт. У Артема перед глазами вспыхнула тысяча солнц, потом зверский удар головой о что-то твердое погрузил его в беспамятство.
Первая мысль, родившаяся под сводом его черепной коробки, изрядно пострадавшей от попытки снести маховик задрайки, пропиталась неуместной иронией: слишком часто последнее время валяюсь без сознания. Остальные оказались менее радостные. Если бы не личное защитное поле и сверхускоренная регенерация повреждений, он был бы мертв.
Ощущение холода. Он до пояса мокрый. Значит, поступает забортная соленая вода – если она попадет в аккумуляторную яму, всем жопа, пусть кто еще остался в живых. Хлором вроде не пахнет… Блин, он же дышит ртом! Нос сломан и забит кровью.
Краткая самодиагностика. Вдобавок сломана рука, треснуты ребра, не счесть гематом и повреждений внутренних органов. Магия в порядке, четыре резервных накопителя в целости.
Артем аккуратно открыл глаза. Темнота изредка прорезается искрами коротящей электропроводки. Для начала – маленький светящийся шарик.
– Есть кто живой?
В ответ только шипение воздуха, капли воды, треск электричества. Угасающие ауры раненых, которых не спасти и в стационарном госпитале. Славно повоевали.
Здоровой рукой Артем сдвинул с себя массивное тело боцмана. Лодка, похоже, лежит на дне. По крайней мере, сохраняет небольшой крен и дифферент, не меняя положения.
Он достал из инструментального ящика гаечный ключ, примотал к нему сломанное предплечье, помогая себе зубами. Потом пробрался в нос, перешагивая через тела моряков. Здесь можно спокойно обдумать, что делать дальше.
Субмарина имеет механизмы аварийного всплытия. Нужно продуть балластные цистерны, она обязана подняться на поверхность. Если, конечно, повреждения не фатальны. Одно «но» – на борту нет ни одного человека, в этом деле понимающего, а разобраться в гирляндах вентилей, кнопках и переключателях пультов тупо не хватит времени, пока вода полностью не затопит отсеки.
По той же причине он не может покинуть лодку через торпедный аппарат, как показывают в фильмах про подводников. Осталось открыть люк.
Он попробовал пустить магический щуп наверх. Пустота, слабые ауры безмозглых рыб ощущаются высоко над корпусом. То есть глубина более сотни метров. Эх, почему он не знает магии переходов? И то, по уму, нужно юстировать две плоскости в параллельных мирах. Выскочить в другое место можно, но… По законам компенсации он должен отправить сюда другое разумное существо. Мало того, что это не совсем гуманно, надо еще захватить правильные координаты, где точно есть человек. Токийское метро? Нет, шанс на спасение столь варварским способом настолько мал, что даже вероятность подъема лодки спасателями выше.
Остается простой и древний вариант спасения. На большой глубине практически бесполезный.
Артем вернулся в центральный пост, по грудь увязнув в ледяной воде с плавающими в ней трупами. Нащупав лестницу, поднялся к рубочному люку, помогая магией – с одной рукой карабкаться не слишком легко. Открутил задрайку, запоздало вспомнив, что никаким чудом не сможет прямо тут уравнять давление с забортным.
Снова вниз, в воду и к трупам, затем в носовую часть. Там, где смог добраться к борту, прикрепил аккумулятор магической энергии. Он, конечно, имеет предохранители против мгновенного освобождения заряда, эквивалентного паре килограммов ТНТ, но если подойти творчески – все возможно.
По проторенному пути в рубку Артем ощутил, что задыхается. Хлор? Испарения серной кислоты из электролита? Некогда выяснять.
Теперь главное. Готовится воздушный пузырь наподобие того, что был при уничтожении химического склада в Америке, только гораздо более прочный. Когда он окажется вне лодки, начнется страшное соревнование между слабым давлением внутри пузыря, магической силой его стенок и более чем десятью забортными атмосферами. Ставка в игре – жизнь.
Вдобавок в магическом объеме сохранится всего несколько литров загаженного воздуха, а путь на поверхность – не одна секунда. Но и ждать больше нельзя.
Документы, смартфон, «страйк» – долой. Неизвестно, кто наверху. Активация пузыря. Команда на подрыв накопителя.
Артем не сумел компенсировать ударную волну, пронесшуюся по отсекам. По ушам ощутимо хлопнуло. Он уцепился за надежду, что мощное, но плавное давление пузырь удержит.
Минута, другая. Внизу бурлит вода. Запоздало подумал, что мог детонировать торпеду в носовом аппарате, быстрее бы затопило… Если бы его самого не вырубило этим взрывом.
Он держал давление из последних сил, чувствуя, как оно безжалостно плющит тонкий пузырь. Когда люк удалось открыть и в рубку хлынула вода, а навстречу ей вырвался оставшийся воздух, дышать стало совершенно невозможно.
Артем не знал, как долго продолжался подъем. По уму, с такой глубины нужно выходить больше суток, вдыхая специальные смеси. Он практически терял сознание от кислородного голодания, потому что сердце гоняло кровь, которую легкие практически не меняли на более свежую. Оставшиеся три банки накопителя расходовались с чудовищной быстротой, и все же магия оказалась не в силах сдержать чудовищный напор.
Он вылетел на поверхность пустой, как выжатый лимон. Азот вскипел в крови, разрывая мелкие капилляры. Тело пронизала чудовищная, ни с чем не сравнимая боль. Исчерпанные накопители отвалились и пошли ко дну. Последним усилием он вцепился в какой-то плавающий предмет и в который раз потерял сознание.
Оно вернулось скачком.
Сильный свет, пробивающийся через веки, слишком яркий для солнечного в конце ноября.
Артем рефлекторно осмотрел свой организм. Кошмар. В той или иной степени повреждены все внутренние органы. Магии – ноль. Утешает лишь то, что жив. В отличие от экипажа подлодки.
Открыл глаза. Приветливое черноглазое лицо, нижняя половина прикрыта полупрозрачным платком.
– Мерхаба! Адиниз не?
С трудом ворочающееся мозги восприняли это как приветствие и вопрос о себе. Турчанка? Или татарка. Точно не полевой госпиталь Русской княжеской армии.
– Не розуме. I don’t understand you. Пшепрашам, поведз польски. Or in English.
Пока не осмотрелся, он рефлекторно включил легенду простоватого Яноша из Варшавы, под которой около пяти лет назад жил в Нью-Амстердаме.
Девушка, замотанная платком, переключилась на английский, на котором говорила чисто, но немного комично, словно учила его исключительно по учебникам и никогда не общалась с живым носителем языка. Она заняла металлический стул в крохотной комнате, в которой большую часть площади съела койка, принявшая останки капитана, и как-то втиснулись столик и несколько шкафчиков явно медицинского назначения. Судя по легкому покачиванию, комнату правильнее назвать каютой.
Со слов чернявой красотки Артем понял, что его в бессознательном состоянии, цепляющегося за кусок деревянного настила палубы, подняли на борт моряки яхты «Гюль», принадлежащей самому хану Крымского Татарстана и названной в честь старшей дочери монарха. Просто восторг души. Вопрос лишь в том, когда небесному покровителю надоест вытягивать незадачливого бывшего прапорщика из отчаянных ситуаций и подбрасывать спасательный круг.
