Эдгар Берроуз - Пираты Венеры
Все было неплохо, пока мы нагружали тачки. По потом приходилось толкать их целую милю за город и там выгружать. Содержимое применялось в качестве удобрения для полей, на которых выращивались корнеплоды и зерно для зоратов. Теперь надсмотрщики могли нас достать, и тут уж они отыгрывались за потерянное время. Один из них заметил, что я немного сильнее остальных рабов. Он прицепился ко мне и устроил своего рода тотализатор, поспорив с другим надсмотрщиком, что я могу нагружать проворней, возить более тяжелые тачки и разгружать их чаще, чем любой другой раб. Для поощрения моей работы он пользовался бичом.
Я все терпел, потому что обрел вновь Дуару и не хотел, чтобы со мной сейчас что-нибудь случилось.
Другой надсмотрщик тоже выбрал крепкого раба, на которого поставил в свою очередь. Он стоял над ним, яростно нахлестывая, чтобы заставить его работать быстрее. Спор шел на число полных тачек, которые мы могли вывезти за остаток дня, и определенное количество монет выплачивалось проигравшим за каждую тачку, на которую один раб вывезет больше, чем другой.
Вскоре стало очевидно, что я выиграю деньги для моего надсмотрщика. Однако этот парень был настолько жаден и так хотел заполучить как можно больше монет, что хлестал меня все время, пока я не покрылся рубцами. Кровь текла ручьями по спине и бокам.
Несмотря на гнев и страдания, я ухитрился сдерживаться, пока не почувствовал, что больше не в силах терпеть. Во время очередной ездки прикатил тачку позже всех, когда остальные уже ушли обратно в загон. Мы остались с надсмотрщиком один на один в миле от города. Больше никого вокруг не было. Я очень силен физически, но тут буквально падал от изнеможения. Послеобеденное время работы прошло лишь наполовину, и я понимал, что этот болван загоняет меня, если так будет продолжаться до ночи.
И вот, когда мы остались на поле одни, я повернулся к нему, опираясь на вилы, которыми нагружал тачку.
— Если ты не совсем дурак, не трать свою энергию на побои. Очень скоро у меня не останется сил, чтобы толкать нагруженную тачку.
— Заткнись, ты, ленивая скотина! — закричал он, — давай, работай, — и снова кинулся ко мне с плеткой.
Я прыгнул вперед, схватил плетку и вырвал ее из рук стража, а когда он стал вытаскивать пистолет, поднял вилы, словно копье, и вонзил их ему в грудь.
Вероятно, я попал в сердце, потому что он умер мгновенно. Я перешагнул через него и поднял лучевой пистолет, который спрятал под набедренной повязкой. Надсмотрщика положил рядом с тачкой и вывалил на него все ее содержимое, пока он весь не скрылся — грязный тип был погребен под навозом.
Глава 52
Итак, я убил надсмотрщика и понимал, какое наказание ожидает меня. Оставалось надеяться, что улики спрятаны достаточно хорошо, и их не смогут обнаружить быстро. Пока не найдут тело, никто не будет знать, что же случилось на самом деле. Они даже могут и не заподозрить, что совершено убийство. Однако я несколько нервничал в одиночестве, вернувшись в загон, я еще больше заволновался, когда второй надсмотрщик обратился ко мне.
— Где твой надсмотрщик? — спросил он.
— Пошел вслед за тобой. Решил, что ты заставишь рабов помогать твоему рабу грузить тачку. Хотел разоблачить обман.
— Врешь! — рявкнул мужик, оглядываясь по сторонам. — Где он? Отвечай немедленно, иначе я выбью из тебя всю душу!
— Он должен быть здесь, — упрямо твердил я, — потому что со мной его не было.
И снова стал нагружать тачку.
Исчезновение надсмотрщика могло бы вызвать общую тревогу, если бы его соперник сообщил кому-нибудь о случившемся. Но он был слишком хитрым и жадным. Вместо этого велел мне работать медленнее и вновь пообещал выбить всю душу.
— Защити меня от других конвоиров, а я буду стараться работать так медленно, что ты обязательно выиграешь.
— Смотри у меня, — подозрительно пригрозил он.
Остаток дня мне не пришлось утруждать себя напряженной работой.
В конце концов надсмотрщик, раб которого вскоре обогнал меня, действительно забеспокоился. Он выиграл спор, но не было того, с кого можно спросить деньги.
— А ты уверен, что твой конвоир вернулся в загон? — приставал он ко мне.
— Так он сказал, когда уходил, — пожал я плечами — Правда, я старательно работал и мне некогда было смотреть За ним.
— Очень странно, — удивился он. — Я ничего не понимаю.
Когда вечером рабыни принесли еду, Омата с ними не было. Дуара же пришла и принесла мою миску. Иро Шан и Банат были со мной. Я изложил свой план, и они оба согласились попытаться вырваться отсюда или умереть.
Когда Дуара подошла к нам, мы окружили ее, стараясь скрыть от надсмотрщиков. А потом отошли в Дальний угол загона, в тень одного из навесов, под которым спали рабы.
Дуара села на землю, а мы сгрудились вокруг нее, заслоняя от взглядов из любой точки двора. По счастью, во дворе находились только два надсмотрщика, да и те увлеклись беседой. Один из них пришел с женщинами, и когда они уйдут, он уйдет с ними. Ночью надсмотрщики обычно спали и не досаждали нам, если только какой-нибудь раб не нарушал порядка. Ночь давала усталым рабам единственную передышку от их чрезмерной жестокости.
Во время еды я изложил Дуаре свой план и вдруг увидел, что она плачет.
— Что случилось? — удивился я. — В чем дело?
— Твое бедное тело, — всхлипнула она, — оно покрыто рубцами и кровью. Тебя сегодня, должно быть, особенно сильно били.
— Били, но небезнаказанно, — сказал я. — Негодяй, который так поступал, мертв, а у меня под набедренной повязкой спрятан его пистолет. Благодаря рубцам, которые скоро заживут, у нас появился шанс совершить побег. Так что не расстраивайся, все к лучшему.
— Я рада, что ты его убил, — твердо произнесла она. — Мне было бы неприятно жить, зная, что человек, который тебя так мучил, еще ходит по этому свету.
Через некоторое время рабыни вернулись и собрали пустые миски. Мы опасались, что кто-нибудь из них обнаружит Дуару и сообщит конвоирам. Может быть, они ее и видели, но ничего не сказали. Вскоре женщины ушли, а с ними и надсмотрщик.
Глава 53
Мы выжидали до середины ночи долгое время после того, как затих невольничий двор и рабы забылись тяжелым сном. Единственный охранник сидел спиной к воротам, которые открывались в сторону загона, где я сегодня работал. Другие ворота вели в город, а третьи — во двор, где содержались рабыни. В особой охране ворота не нуждались, поскольку рабы не могли убежать ни в одном направлении. Я встал и пошел к охраннику. Он дремал и заметил меня, только тогда, когда я подошел совсем близко. Он встревоженно вскочил на ноги.
— Что ты здесь делаешь, раб? — крикнул он.
— Тише. Я только что услышал такое, о чем тебе следовало бы знать.
— Что случилось? — забеспокоился он.
— Не говори так громко, — продолжал я шепотом, — иначе они узнают, что это я сообщил тебе, и убьют меня.
Он подошел еще ближе, весь внимание.
— Говори, что случилось?
— Четверо рабов планируют сегодня совершить побег, — сообщил я. — Один из них собирается прежде убрать тебя. Постой, ничего не говори, а погляди налево.
И, когда он повернулся, я выхватил пистолет из-под набедренной повязки и, прижав к его груди, нажал на спуск. Он без звука упал лицом вниз.
Я нагнулся и быстро посадил его, прислонив к стене у ворот. Забрав у него пистолет и оглянувшись, увидел, что Дуара, Иро Шан и Банат, крадучись, направлялись ко мне.
Не говоря ни слова, я открыл ворота и выпустил их. Потом прошел сам и осторожно затворил ворота снова.
Второй пистолет вручил Иро Шану и повел их вниз к загону, где держали зоратов. Мы прокрались среди животных, успокаивая их словами, потому что норов у них очень нервный и горячий. Они заметались, пытаясь бежать от нас, но в конце концов каждый поймал себе зората, схватив его за уши. Так ими управляют и держат в повиновении.
Мы отвели зоратов к воротам, которые я отворил, а затем взобрались на них. При езде на этих животных не нужны ни седло, ни уздечка: их направляют или останавливают за длинные уши. Потянешь за правое — он повернет направо, за левое — налево, а если за оба вместе, то остановится. Ударишь пятками, он бежит быстрее, а если мягко потянешь за уши, замедлит свой бег. Все очень просто.
Поскольку загон с зоратами находился за городской стеной, мы были свободны. По крайней мере пока.
Как только мы удалились на некоторое расстояние от города, сразу же ударили пятками наших странных коней и поскакали вверх по широкой долине. В эту ночь не пришлось отдохнуть ни зоратам, ни нам. До рассвета предстояло проскочить мимо лагеря пастухов, иначе они нас обнаружат и бросятся в погоню.
Это была упорная скачка, но мы чувствовали, что пока все складывается успешно. Слева виднелись холмы, которые служили ориентиром, а большие глаза зоратов позволяли им видеть дорогу при слабом свете амторской ночи.
